Александр Сиваков - Полина

– А что мы тогда им скажем?

– Ты ничего не придумал?

– Пока нет.

– Мне тоже пока ничего дельного в голову не приходит.

– Ты бы побыстрей думала, – заискивающе попросил Мишутка, – а то через три дня папа приедет, мне нужно как-то объяснить, что у него новая дочка появилась.

– Как всё запутано!

– Это точно.

Они замолчали, раздумывая каждый о своём.

– Кто такой Виктор Иванович? – Наконец спросила Полина. – Он чей-то родственник? Или просто знакомый?

– Не знаю.

– Как можно быть таким нелюбопытным! – Удивилась девочка. – Столько времени живёшь рядом с человеком и даже не знаешь, кто он такой. Я бы так не смогла. Он хотя бы постоянно тут живёт или временно?

– Когда я приезжал сюда в прошлые каникулы, – принялся вспоминать Мишель, – его, кажется, не было. А в позапрошлый – был.

– Не нравится он мне, – призналась Полина. – Не знаю чем, но – не нравится.

– По-моему, нормальный мужик. Только вредный – просто жуть. И порядок любит

– Это по-твоему. У тебя никакого жизненного опыта нет.

– А у тебя есть?

– У меня – есть. По крайней мере, в людях я умею разбираться куда лучше тебя. С этим, надеюсь, спорить не будешь?

– Нет, наверное… Полина, а можно я кое-что спрошу?

– Спрашивай.

– Если ты в людях умеешь разбираться, тогда скажи, какой я.

– Ты?! – Удивилась девочка. – Обычный.

– Совсем-совсем? – Огорчился Мишель. – И нет ничего такого, что тебе бы нравилось во мне? – Он чуть покраснел. – Или не нравилось?

– Ах, вот ты про что. Может быть я лучше ничего не буду говорить?

– Почему?

– Я приеду, понаговорю какой-нибудь ерунды – и уеду – а ты всю оставшуюся жизнь будешь комплексовать. Тебе это нужно?

– Как понять – комплексовать?

– Это значит, – Полина вытерла об фартук мокрую руку и поправила сбившуюся на глаза косынку, – что ты будешь думать о том, что я сказала и будешь пытаться исправиться, но у тебя это не будет получаться, потому что характер изменить сложно, но темперамент – абсолютно невозможно.

– Значит во мне темперамент плохой, да?

Глядя на искренне огорчённого друга, Полина, как это не парадоксально, едва сдерживала улыбку. Мишутка был ей очень симпатичен, за десять лет своей жизни она ещё ни с кем не чувствовала себя так легко и просто. Но больше всего ей нравилось, с какой серьёзностью он воспринимал все её слова. Никогда ещё Полине не приходилось чувствовать себя настолько значительной, даже исполняя обязанности старосты класса или командуя в "Штуке" четырьмя десятками суперов..

– У меня в школе есть один приятель, которого зовут Никитой, он – полная твоя противоположность. Стоит мне только что-нибудь ему сказать, он тут же начинает с этим спорить, я ему – слово, он мне – десять, и в конце-концов я оказываюсь полной дурой.

– И ты с ним дружишь?!

– А что делать?

– Перестать дружить.

– Зачем? Он хороший.

– Тебе, значит, нравится, когда с тобой спорят?

– Не очень.

– Тогда я тебя не понимаю.

– Я и сама себя иногда не понимаю.

Мишель задумчиво оглядел почищенную картофелину и бросил её в ведро.

– Тебе не нравится, что я с тобой никогда не спорю?

– Если одним словом, то да. Ты слишком мягкий.

– Я просто не хочу тебя чем-нибудь обидеть.

– Вряд ли у тебя это получится, даже если ты очень этого захочешь.

Это прозвучало как диагноз.

– Значит Никита тебе нравится, а я нет?

– С чего ты взял? – Удивилась Полина. – Я этого не говорила!

– Тогда как?

Девочка с преувеличенной аккуратностью почистила одну картошку, затем – вторую, третью, четвёртую, и только добравшись до пятой, слабым голосом попросила:

– Давай не будем об этом, а? Никита и в школе меня достаёт, ещё не хватало здесь о нём говорить. Его слишком много становится в моей жизни и я от этого не в восторге.

– Значит он тебе не нравится?! – Обрадовался Мишель. – Только ты первая о нём заговорила.

– Мишутка, какой же ты нудный! – Выпалив это, Полина поправилась. – Иногда. Бываешь.

Впервые в жизни она видела, чтобы человек с такой быстротой переходил от состояния веселья к полной подавленности.

– Ладно, больше не буду.

Когда вся картошка была почищена, Полина ещё раз попыталась достучаться до Виктора Ивановича. Ребята долго стояли перед дверью. Девочка боролась с желанием приложить ухо к двери, её останавливала только мысль, насколько нехорошим примером это окажется для Мишутки.

– Хватит, пойдём, – наконец, со вздохом произнесла она, – вряд ли сегодня у нас что-нибудь получится. Куда он мог исчезнуть, чёрт бы его побрал!

– Ого! – Удивился Мишель. – Ты и ругаться умеешь!

Полина смутилась.

– С вами тут не только этому научишься…

Оказавшись в комнате, она тут же уткнулась в учебник. Мишель мрачно скитался из угла в угол, потом выпросил карту памяти и принялся что-то паять в своём углу.

Девочка нервно вздрагивала, когда он что-то ронял или с его стороны начинало особенно сильно пахнуть

Не успела Полина усесться на постели и включить персональник, в дверь постучали.

Мишутка сам открыл дверь.

– Что за церемонии? – Удивился он. – С каких это пор ты стучаться начала?

Катя с некоторым опасением оглядела комнату.

– Да ну вас! – Сказала она. – То стучись, то не стучись… Вы бы договорились между собой!

– А-а, – догадался мальчик, – это тебе Полина сказала, да?

– Ага. Она тут?

– Тут, – отозвалась девочка из-за занавески. – Между прочим, говорить о каком-нибудь человеке в третьем лице в присутствии этого самого человека – это не совсем прилично.

Катя задумалась.

– Но ведь я же не знала, что ты здесь, – сказала она.

– Ладно, не будем продолжать, – вздохнула дочка Сенатора. – По какому поводу ты здесь?

Катя снова долго молчала.

– Ты очень странно говоришь, – наконец, осторожно заметила она. – Будто для тебя русский – не родной язык.

– В языкознании, обороты речи, которыми я пользуюсь в общении с малознакомыми людьми, называются канцеляризмами. Слышала такое определение?

Девушка молча покачала головой.

– Чему вас только в школе учат!

– А зачем ты… Это… канцеляризмами говоришь?

– Так получается, – пожала плечами Полина. – Но всё-таки интересно, по какому… тьфу!… зачем ты здесь?

– Просто, хотела посмотреть, чем занимаетесь; спросить, может что-нибудь нужно.

Полина повернулась к приятелю:

– Мишутка, тебе что-нибудь нужно?

Мальчик молча покачал головой.

– Чай, кофе, кефир, сладости какие-нибудь, – продолжала искушать Полина. – Пользуйся, пока человек добрый. Сейчас он уйдёт – и вряд ли тебе ещё когда-нибудь так повезёт.

Девушка помрачнела.

– По-моему, ты хочешь со мной поссориться, – предположила она.