Александр Сиваков - Полина

– Да, мой папа – Сенатор Земли, каким бы невероятным тебе это не казалось.

Мы замолчали. Мишель, наверное, был ещё слишком мал, чтобы понимать, что значит быть дочерью самого высокопоставленного человека обитаемой части вселенной, и что значит моё пребывание здесь.

Его комментарий оказался более чем кратким.

– Ой!

Это слово, сказанное шёпотом, чуть не довело меня до истерики. Я едва прекратила смеяться. И совсем не обиделась бы на Мишеля, если бы он дал мне пощёчину. Вроде бы именно так приводят в чувство слабонервных барышень.

– Всё-таки ты Полина, – шёпотом сказал Мишель, – Иванова. Самая настоящая. А я тебя по телевизору видел! И уже тогда сразу подумал, какая же ты красивая!

Я кивнула, против воли широко улыбаясь. Меня многие по телевизору видели, я к этому привыкла с детства и не особенно обращала на это внимание, теперь, наверное, первый раз в жизни я была по-настоящему польщена.

– Вот что, Мишутка, давай сделаем так, – я задумалась на несколько секунд, потом продолжила, – я некоторое время побуду твоей сестрой, а ты никому не будешь говорить, кто я такая на самом деле. – И, стремясь предотвратить возможные возражения, поспешила добавить. – Я не прошу тебя никого обманывать, просто не болтай лишнего. Сейчас все думают, что я твоя сестра – и ладно, не стоит их разубеждать. Договорились?

В этом монологе я первые назвала его по имени. Причём что-то такое было в лице моего нового знакомого, что мне хотелось называть его Мишутка – и никак иначе. Он не возражал.

– Договорились. А зачем это?

– Тебе сколько лет?

– Десять.

От неожиданности я сделала паузу. Я-то думала, что ему двенадцать и уже приготовила ответ, что маленьким девочкам отвечать вопросом на вопрос невежливо. Теперь оказалось, что мы ровесники, хотя он на полголовы выше. Здоровый пацан, что тут говорить. Пришлось переигрывать заготовку с точностью до наоборот

– А мне – одиннадцать. Мал ты ещё вопросы мне задавать!

Мишель обиделся:

– Вот как?!

Я поняла, что перегнула палку, сообразив, что Мишутка мне может сделать гораздо больше гадостей, чем я – ему, пришлось трубить срочное отступление.

– Ладно, я пошутила. Не злись.

– Я и не злюсь, – тут же остыл мальчик.

– Только никому не говори, что я не твоя сестра, ладно?

Теперь, задним числом я понимаю, что моя последняя фраза была лишней. Во-первых, – повтор. Во-вторых, я на несколько секунд перестала контролировать себя, мой голос прозвучал совсем уж жалобно.

– Договорились.

– А теперь расскажи о себе.

– Зачем?

Я так "ласково" взглянула на него, что он не выдержал этого и отвёл глаза.

– Ты на самом деле не понимаешь, зачем, или издеваешься надо мной?

– Не понимаю.

– Если уж я решила притворяться твоей сестрой, мне надо иметь хотя бы приблизительное понятие о твоей жизни.

– А, тогда ладно!

Я заметила, что люди любят рассказывать о себе. В моём лице Мишутка нашёл благодарного слушателя. Около получаса он вываливал на мою бедную голову галлоны всякой информации, и нужной, и не очень, и совсем уж бесполезной. Зато по прошествии этого времени я стала иметь о нём более-менее полное представление.

Он оказался довольно интересным персонажем. Родился Мишель, как и следовало ожидать, на Цитрее. Родители у него были не очень обеспеченные люди, поэтому за пределами своей планетной системы он был только два раза, и то недалеко: со школьной экскурсией на орбитальном модуле "Веста-Б" и по детской путёвке в лагере отдыха на Альционе-9. Мы с папой всегда бываем на самых лучших курортах, эти названия мне ни о чём не сказали.

С самого нежного возраста он увлекался техникой во всех её видах. Родители давно махнули рукой на постоянный беспорядок в комнате сына, на то, что там постоянно что-то искрилось, взрывалось, гудело. По дому во всех направлениях ездили, летали, ползали роботы всяких форм и размеров. Когда он отыскал в библиотеке книгу "Основные принципы конструирования интеллектуальных блоков" роботы начали говорить. Мишель не мог выстроить даже примитивную интеллектуальную систему по всем правилам инженерного искусства. Его роботы были вздорны, принципиальны и эгоистичны. Мишель ввёл в микросхему новую составляющую, уверив родителей, что от этого характер машин изменится; у него снова получилось что-то не так, и роботы стали выяснять отношения между собой. Это оказалось последней каплей.

– Нам надо отдыхать от сына хотя бы в каникулы, – сказал отец. – Что, если взять абонент в какой-нибудь летний лагерь?

Разговор происходил на кухне, глубокой ночью. Мишель услышал его по чистой случайности.

– Нам на этот лагерь несколько месяцев нужно работать. – Ответила мама. Она всегда была очень практичным человеком. – У меня есть идея получше. В Жардэнроз живут мои дальние родственники, они очень гостеприимны, у них постоянно кто-то живёт. Я могу договориться, и Мишель каждые каникулы будет ездить туда.

– Думаешь, это удобно?

– Для нас? Ещё как!

Так мальчик на каждые каникулы стал приезжать сюда.

– Трогательная история, – со вздохом сказала я, поднимаясь со своего места. – Чуть не тронулась, пока ты её рассказывал.

– Издеваешься?

– Немножечко.

– Ну, если немножечко, тогда ладно.

Я продолжила разбор багажа, удивляясь, как за несколько минут поспешных сборов умудрилась напихать столько всего, что и за полчаса не разобрать.

– Можно я твой компьютер посмотрю? – спросил Мишель.

– Можно. – Хорошо, что копаясь в сумке, я тем не менее краем глаза продолжала следить за происходящим в комнате, и едва успела выкрикнуть. – Стой, я пошутила!

Мишутка остановился, словно по команде "Замри".

В одной руке у него была отвёртка, в другой – плоскогубцы. Маниакальный блеск в глазах медленно угасал. Похоже, выражение "посмотреть" мой новый знакомый воспринимал немного, как бы это так сказать, в другом контексте, нежели я.

– Что такое?

Он искренне не понимал, в чём дело.

– Я тебе его потом покажу. Сама. Без всяких инструментов.

Вскоре все мои вещи были разложены по полочкам. Мишелю пришлось все свои приборы и механизмы перетаскивать на свою половину, от чего беспорядок в комнате приобрёл совсем уже глобальный характер.

– Пойду я прогуляюсь, пока ты порядок здесь будешь наводить. Только персональник мой не трогай!

– Ты когда придёшь? – Разволновался Мишутка.

– Когда наша комната перестанет напоминать свалку. Тебя самому приятно в таком бардаке жить?

– А когда она перестанет… это – напоминать?

– Это зависит только от тебя. Так что давай, вкалывай. Я не тётя Анфиса, мямлить не буду – сразу в лоб дам!

Мальчик смутился настолько сильно, насколько это вообще мог сделать человек. Про себя я решила, что теперь буду вести себя помягче. Похоже, в его жизни до сих пор не было людей, которые его обижали. Интересно, в нашей "Штуке" он хотя бы полчаса проучился бы?