Александр Сиваков - Полина

Будто не замечая окаменевшего Мишутки, Полина пробежалась по мостику и уже с земли крикнула:

– Ну, что, пошли домой?

Мальчик сделал шаг в её сторону и вдруг мягко осел на настил. Со стороны показалось, будто он вдруг захотел спать и решил устроиться на том же месте, где стоял.

Вскрикнув, Полина бросилась к нему. Ей не раз приходилось видеть людей, падающих в обморок, но рядом всегда находился кто-то, кто приводил их в сознание. Или болящие возвращались в реальность сами по себе, без посторонней помощи. Но она даже примерно не представляла, как это можно сделать самой, тем более, в полевых условиях, без медицинского анализатора, без лекарств, без персональника с универсальной энциклопедией и даже без элементарного нашатыря.

В голове метались лихорадочные обрывки мыслей. Сразу нужно сделать искусственное дыхание… Хотя – какая ерунда – зачем его делать, Мишутка же не утонул! Тогда – прямой массаж сердца… Тоже – полная чушь! Прямой делается хирургом, когда тот грудную клетку пациента вскрывает. Да и не прямой вряд ли понадобится. Сердце ведь не останавливается, когда человек падает в обморок? Вроде – нет. Тогда – что делать? Ничего? Сам очнётся? Ладно. Пусть так. Но если Мишутку просто оставить лежать – это, наверное, будет как-то не совсем правильно. Может пару пощёчин дать, чтобы быстрее оклемался?

Когда запыхавшаяся Полина подбежала к неподвижно лежащему телу, ей показалось, что Мишуткина голова вывернута под неестественным углом, и она сама чуть не грохнулась в обморок, но именно в этот момент он глубоко вздохнул, и та с облегчением перевела дыхание. Всё в порядке – его шея не сломана.

Очнулся мальчик от того, что кто-то довольно сильно хлопал его по щекам. Он разлепил веки, с трудом сфокусировал зрение и увидел белое как мел лицо подруги.

– Ты чего, Мишенька? – Лепетала она. – Что с тобой? Ты очнулся? Всё в порядке? Как ты себя чувствуешь?

Мишель, опираясь на её плечо, сел.

– Здорово я головой приложился! О-ой…, – простонал он, схватившись рукой за затылок. – Больно-то как!

– Что – правда? – Испугалась Полина. – Настолько сильно?

Тот надолго задумался.

– Да нет, не особенно, – в голосе прозвучало явное сомнение. – Это сначала так показалось. Но всё равно теперь, наверное, шишка будет…

– Шишка – это не самое плохое при данных обстоятельствах. Ты вообще помнишь, что с тобой было?

Мишель потрогал затылок другой рукой:

– Не совсем. Мы вроде о чём-то разговаривали, да?

– Ну-у, можно сказать и так.

– А потом – что? – Нахмурился мальчик. – У меня солнечный удар, да?

– Не совсем. Можно сказать, что солнечный удар был, а вообще-то, если честно, не совсем он…. То есть удар, но не очень солнечный… Понимаешь?

– Не-а…

– Давай не будем пока об этом, хорошо?

– Ладно.

Мишель поднялся на ноги, несколько секунд постоял, покачиваясь, потом сделал шаг, другой, с облегчением перевёл дыхание:

– Вроде всё в порядке…

– Ты уверен?

– Ага.

– Сам идти можешь?

– Вроде, да.

– Попробуй!

Мальчик сделал несколько шагов. Полина схватила его за плечо:

– Лучше вместе пойдём, ладно?

– Ага! – Заулыбался тот.

Хотя Полина была полностью выбита из колеи, она по своему обыкновению не смогла не съехидничать:

– Теперь-то вижу, что ты в норме.

– Пойдём назад?

– Да уж, – обескураженно кивнула она, – хватит на сегодня впечатлений. Я так думаю. Или ты ещё хочешь пройтись?

– Не! – Испугался Мишутка. – Я – точно не хочу!

И потрогал затылок.

– Я тоже.

– Тогда пошли обратно?

– Пошли!

– Говорят, если идти домой, то путь кажется гораздо короче, – неуверенно заметила Полина, когда ребята, оставив злополучный мост за спиной, углубились по узенькой тропинке в лес. – Самое время это проверить. Как ты думаешь?

– Ага.

Солнце зашло за тучу. Сразу, как это бывает только осенью, стало холодно и неуютно.

Девочка ещё сильнее ухватила спутника за руку и заискивающе поинтересовалась:

– Ты мне ещё мороженого купишь, а? Оно мне понравилось. Очень даже вкусное было…

– Знаешь, я, кажется, вспомнил, что случилось…

Полина помрачнела, высвободила свою ладонь:

– Теперь ты на меня жутко злишься, да?

– За что?

– За то, что я тебе столько гадостей понаговорила. Подумать только: довела тебя до потери сознания! Никогда себе этого не прощу!

– Я сам виноват! – Буркнул Мишель. – Подумать только – в обморок грохнулся. Словно девчонка слабохарактерная. Или как припадочный какой-то.

– Зря ты так на девочек наговариваешь, – снова не сдержалась Полина. – Я, к примеру, за всю свою жизнь ни разу не упала в обморок.

И сразу вспомнила, как она чуть не упала в обморок в космопорту. Но ведь не упала же – так, потеряла сознание на несколько секунд, потом всё обошлось.

– У тебя просто никогда не было приятелей, которые говорили бы тебе всё, что думают.

– Ага, как же, много ты знаешь…, – начала Полина и осеклась. Она вдруг поняла, что ответить нечего. Мишутка попал в цель. Почему – второй вопрос. То ли это случилось совершенно случайно, то ли он наконец уяснил статус Полининого отца и понял, что вокруг неё только те люди, которых она сама считает нужным держать около себя.

– Извини, ты полностью прав. Таких людей у меня в самом деле нет. А я в самом деле поступила совершенно по-скотски.

Если бы Мишель знал свою спутницу чуть лучше, то по этим словам сразу бы понял, насколько виноватой та себя чувствует. До сих пор в жизни Сенаторской дочери было всего два человека, перед которыми она могла извиняться – её отец и Красная Шапочка – виртуальная директриса школы Навигаторов. Теперь вот появился третий.

– Да ладно, чего уж там…

– Ты меня простишь?- Допытывалась девочка.

Мишель взглянул на её обеспокоенную гримаску и широко улыбнулся:

– Уже простил… А откуда ты узнала?

– Что?

– Ну, о чём ты говорила…

– Ниоткуда. Я тебе наболтала всякой ерунды – ты и поверил! Я просто позлить тебя хотела!

– Ты не такая вредная, чтобы просто захотеть меня позлить, – робко заметил Мишель.

– Если это комплимент, то спасибо.

– А всё-таки?

– Хорошо. Я скажу, чего я хотела, – решилась девочка. – У меня было самое христианское желание сделать всё от меня зависящее, лишь бы ты не закончил свою жизнь так, как я это экстраполировала.

Она вполне могла бы сказать это на китайском или, к примеру, на древнегреческом – Мишутка понял бы ровно столько же.

– Это как?

– Знаешь, что такое экстраполяция?

– Нет.

– А ещё техникой занимаешься! – Укорила его Полина. – Таких примитивных вещей не знаешь! Экстраполяция – это моделирование. Вот, смотри, – Полина схватила прутик и нарисовала на земле небольшой крестик, рядом – ещё один, чуть в стороне – третий. – Где будет четвёртый? – Спросила она.