Александр Шохов - Рождение сатаны

Итак, Карел Ярсович достиг скоро такого состояния, когда ни съесть, ни выпить он уже ровным счетом ничего не мог. Тут он как-то туманно припомнил свое положение, но эти мысли не хотелось подпускать близко, и он принялся смотреть на сцену.

Как раз из-за кулис, под дружные аплодисменты публики вышел молодой патлатый человек и принялся читать Николая Гумилева. "Да что у них, вечер памяти рок-н-рола, что ли?"- подумалось мэру. Дело в том, что в последние годы жизни, будучи уже глубоким старцем, Николай Гумилев выступил в защиту музыкантов. Расстрелять его не решились - все-таки всемирно известный поэт... Слава богу, он сам скончался в 1970 году, за год до смерти Победителя. Но юноша читал что-то из раннего, и Карел Ярсович успокоился.

Ах, иначе в былые года

Колдовала земля с небесами,

Дива дивные зрелись тогда,

Чуда чудные делались сами...

Позабыв Золотую Орду,

Пестрый грохот равнины китайской,

Змей крылатый в пустынном саду

Часто прятался полночью майской.

Юноша читал хорошо. Карела Ярсовича до слез пробрало, когда Змей, похитив красавицу, вещал:

"Я красавиц таких, лебедей

С белизною такою молочной,

Не встречал никогда и нигде,

Ни в заморской стране, ни в восточной.

Но еще ни одна не была

Во дворце моем пышном, в Лагоре:

Умирают в пути, и тела

Я бросаю в Каспийское море..."

"До чего хорошо! - думалось Карелу Ярсовичу.- Господи, до чего же хорошо сказано!"- Ей богу, он готов был заплакать.

И тут на сцену и впрямь выплыли лебеди: настоящие, белые, по-лебединому кричащие, и вода в круглом пруду вроде была настоящей, а кругом закружились в волшебном танце белоногие и белогрудые красавицы, не стесняющие себя излишней одеждой. Смотреть на них было хорошо. Карел Ярсович никогда не любил балета, да и, в сущности, никогда не видел его по-настоящему. Но это был БАЛЕТ. Хотелось еще и еще смотреть на эту совершенную грацию, забыть обо всем, отдаться душой и глазами таинству танца, и переживать глубоко-глубоко в сердце, как первое увлечение юности, каждое движение гибкой руки, каждый жест выточенной ножки.

Между тем за столиком мэра неожиданно появился еще один человек. Перед ним тотчас возник бокал, и он, налив вина, поглядывал на Карела Ярсовича и потягивал себе из бокала, ожидая, когда мэр очнется от чар.

Музыка кончилась. Балерины растаяли в воздухе вместе с прудом и лебедями, на сцене показался скрипач. Он нес скрипку поразительно длинными руками, и когда заиграл, все узнали знаменитые каприччио. Это был Паганини. Поняв, наконец, что происходит нечто сверхъестественное, мэр беспомощно оглянулся вокруг и встретился с добродушным взглядом сидящего напротив незнакомца.

- Простите, Карел Ярсович, я не хотел мешать искусству. Моя фамилия Аркебузов. Георгий Васильевич. Это я пригласил Вас сюда.

- Очень приятно...- начал было мэр, но Аркебузов жестом остановил его.

- Не нужно. Вам не очень приятно. Будем честны друг с другом, тем более, что беседа нам с Вами предстоит сугубо деловая.

Карел Ярсович что-то пробормотал.

- Не переместиться ли нам в более спокойную обстановку? - спросил Аркебузов.

- Как Вам будет угодно.

- Тогда пойдемте.

Мэр сделал робкую попытку подозвать официанта, но тот не хотел его замечать.

- Ну что Вы, Карел Ярсович! Ведь Вы у меня в гостях. К тому же Вы съели гораздо больше, чем думаете. Пойдемте.

Озадаченный последней фразой, мэр почти незаметно для себя скользнул вслед за Аркебузовым в маленькую боковую дверь и, пройдя по длинному школьному коридору, очутился в освещенном зеленою лампой кабинете.

- Присаживайтесь,- сказал Аркебузов, указывая на кресло.- Какое вино Вы предпочитаете в этот час?

Карел Ярсович хотел было отказаться, но прислушавшись к себе, понял, что с удовольствием выпьет.

- Аи,- сказал он.

- Чудесно. Здесь есть отличное аи, Кеша!

Откуда-то появился худощавый Кеша с подносом, на котором стояли два бокала и бутылка вина. Кеша обтер ее полотенцем, видимо, вино было из лучших - бесшумно открыл бутылку, так же, не произведя ни единого, даже самого ничтожного звука, разлил вино по бокалам и удалился, помахивая подносом.

- Человек-неслышимка.

- Простите, кто? - не понял мэр.

- Неслышимка. Ценю его за то, что он все делает бесшумно.

- А как это ему удается?

- Так же, как и невидимке,- вопросительный взгляд мэра.- Он раздевал Вас внизу.

- А-а...- полуутвердительно пропел Карел Ярсович. Вид у него был жалкий.

- Дорогой мой, не думайте, что я Вас мистифицирую или разыгрываю. Здесь все настоящее. И Паганини, и Павлова, и Истомина, и невидимка, и неслышимка в том числе. Вы хотите объяснения? Хорошо, я попробую Вам объяснить. Если Вы не марксист, Вы меня поймете.

- Всех марксистов еще в сорок четвертом перестреляли,- мрачно изрек Карел Ярсович и подумал: "Если бы на моем месте был Саитов!"

- Если не ошибаюсь, Вашего отца тоже?..

"Откуда он знает?"- пронеслось в мозгу, но мэр овладел собою.

- Если я смогу понять Ваши объяснения, буду благодарен за труд.

Вино было вкусным, но с каждым глотком мэр становился трезвее.

- Ну что ж, тогда слушайте. Сегодня в полночь произойдет событие, которое увенчает собой сотворение этого мира. И произойдет оно не без моей, и не без Вашей помощи. Не спешите вспоминать бред Экса. Он сообщил Вам только то, что сообщить было нужно, к тому же основательно все переврал. Вас удивляют невидимка и неслышимка? А как Вам понравится утверждение, что наша душа - неощутимка? Ее невозможно ощутить, пока часть своей энергии она не израсходует на то, чтобы стать ощутимой. Потеря видимости и слышимости - лишь одна из форм экономии душевной энергии. Все, что Вы видите вокруг - это лишь способы оформления вовне той энергии, частью которой являются наши души. Если вся она оформляется внешне, то получается бездушная материя, если... Но это частности. Вы понимаете меня? - мэр кивнул - Пойдем дальше. Вы задумывались когда-нибудь о том, как существует искусство? С одной стороны - благодаря нам, творцам его и зрителям, а с другой стороны у него собственные законы развития. Но несмотря на эти собственные законы, оно существует в тех формах, в какие мы его заключаем. Сравните с другими плодами человеческого воображения ведьмами, русалками, привидениями... Они ведь тоже существуют благодаря нам, благодаря тому, что часть нашей духовной энергии идет на их создание. И получается то же самое: энергия существует автономно, но в тех формах, в какие заключает ее человечество.

Если будет все человечество думать об инопланетянах, энергии, ушедшей на это, вполне хватит для их синтеза и существования.

Будет думать о ведьмах, вурдалаках, и прочей нечисти, и они появятся, и будут делать все то, что приписывает им молва. Я опускаю целый ряд тонкостей, связанных с условиями синтеза.