Андрэ Нортон - Гаран вечный

— Ты можешь сесть на нее?

— Единственный путь, чтобы узнать это, — попытаться, — Туран уже пришел в отчаяние и готов был садиться куда угодно.

На этот раз Дзианта закрыла глаза, когда самолет спустился и покатил по этой странной мокрой полосе, если это, конечно, была полоса. Дзианта ощущала толчки, броски, встряхивания. Вероятно, плиты были вовсе не такими гладкими, как казалось сверху.

Наконец вибрация мотора прекратилась. Они остановились, не разбившись об острые камни и не рухнув в океан. Когда она рискнула выглянуть в иллюминатор, то ничего не увидела. Он был весь мокрый. Самолет стоял близко от воды, изредка обдаваемый брызгами при сильных ударах волн. Но они уже были в безопасности.

— Туран! — Она огляделась вокруг. Он сидел, откинувшись назад. Она тронула его за плечо, тряхнула. — Туран!

Он медленно, как бы преодолевая боль, повернул голову. В глазах была смерть.

— Я больше не могу держать тело. Слушай, открой мозг!

Страх охватил ее. Она бросила фокусирующий камень на колени, чтобы его излучение не мешало приему, наклонилась вперед, обхватила его голову руками, как будто это был предмет, который она должна «прочитать» ради спасения своей жизни.

Информация втекала в ее мозг — все, что он узнал от солдата, как им улететь отсюда, когда она закончит все, зачем они прилетели, что она должна делать потом, когда она все успешно завершит.

Она все это восприняла. Затем запротестовала:

— Держись! Ты должен держаться! Ведь в противном случае…

Остаться здесь навсегда! Это хуже, чем смерть! А может, смерть отпустит его, когда он вернет ей тело, которого так и не смог полностью оживить? Этого она не знала. Единственное, что она твердо знала, так это то, что она не должна позволить ему умереть здесь. Поэтому она должна найти ключ не только к ее возвращению, но и к его оживлению.

Она наклонилась к нему и инстинкт заставил ее попытаться вдохнуть жизнь в это тело тем путем, когда о мысленной энергии люди даже не догадывались. Ее губы коснулись безжизненных губ Турана, и она постаралась передать ему свою энергию.

— Держись!

Времени было мало. Дзианта с трудом открыла дверцу кабины и вышла из самолета. Она прижала фокусирующий камень к груди и пустилась в путь по каменным плитам. С воздуха путь казался гораздо короче. Самолет остановился примерно на середине полосы и ей предстояло пересечь широкое пространство, прежде чем она доберется до главной части острова.

Было ясно, что дорога была делом чьих-то рук, а не слепой природы. Но она долгое время была под водой. На плитах были раковины, и кое-где встречались гниющие остатки водорослей, пустивших корни в трещинах плит. Камни, из которых была сделана дорога, были огромны и так плотно пригнаны друг к другу, что даже века не смогли отделить их.

Тяга фокусирующего камня стала такой сильной, как будто к нему была привязана веревка, которая тянула его вперед. Где-то впереди находился второй конец веревки. Как найти его в этом диком нагромождении камней?

Ее дорога кончилась перед грудой камней, как будто здесь были развалины какого-то сооружения, но камень все еще тянул ее дальше. Дзианта начала трудный путь, среди острых камней. Ее одежда не была приспособлена к такому путешествию. Колени были исцарапаны и кровоточили после нескольких неудачных падений, ногти сломались, а ладонь была порезана об острый край раковины.

Но она упорно пробиралась вперед между камней, пока не достигла самой верхней точки. И здесь…

Хотя веревка еще продолжала тянуть ее, но пути дальше не было. Перед ней снова встало древнее огромное сооружение, но на сей раз совершенно целое. Это были гладкие стены, которые возвышались над утесом.

Дзианта пробежала кровоточащими пальцами по поверхности, ища какое-то отверстие, трещинку, которые не заметили ее глаза. Но стена была гладкой и непроницаемой. Дзианта знала, что за стеной лежит то, за чем она пришла. С воплем отчаяния девушка опустилась на землю у подножия стены. Ее руки не смогли проделать путь сквозь нее. Может, в самолете есть какой-нибудь инструмент, с помощью которого пробьется она через стену? Но это маловероятно, ведь кладка выстояла века под сокрушительными ударами морских волн и ее не так легко разрушить.

Оставался только один путь, опасный путь. Поддержки у нее не было. Звать Турана, значит убить его. И все же она должна сделать этот последний шаг, в противном случае они останутся здесь навсегда. Отказ принять смерть без борьбы был присущ ее народу и это укрепило ее решимость. Ока поднесла фокусирующий камень ко лбу…

Она снова оказалась в овальной комнате! Она чувствовала тяжесть Глаз, прикрепленных к головному обручу. Страх сгущался вокруг нее, как будто с таинственно мерцающих стен сходили мрачные тени.

Шторм — она выдержала этот шторм, заставила Лурла работать и укреплять стены — но с большим трудом. Они сопротивлялись— сопротивлялись! Тяжело дыша, она обдумывала, что же это значит. Может, ее могущество, ее способность управлять Глазами ослабевает? И уже настало время, когда…

Нет! Это время еще не пришло. Она не так стара и слаба! Просто-напросто шторм был сильным, таким сильным, какого еще не бывало до сих пор. И Лурла устали. А вовсе не ее слабость тому причиной. Она посмотрела на свое обтекаемое тело, твердое под юбкой из ракушек. Нет, она еще не готова отказаться от Глаз, отречься от них.

Эрия подошла к щели окна. Волны были уже гораздо меньше, но все равно море выглядело голодным, злым и даже облака, низко висящие над морем, были зловещими. Если расчеты Огни правильны…

Несмотря на вздохи моря, она услышала за собой слабый звук. Обернулась и увидела женщину, стоящую в двери, которая открывалась в стене. Она была тонкая и хрупкая, грубые волосы темно-зеленого цвета — цвета юности. Тело было обнажено и блестело от недавнего погружения в воду, шейные жабры все еще немного приоткрыты.

— Приветствую Глаза, — сказала женщина, но в приветствии слышалась насмешка. — После шторма нам удалось собрать хороший урожай. Он много хорошего выбросил на берег. Хуна заявила, что у нее не хватает силы управлять Глазами.

Все это время она внимательно смотрела на Эрию жестокими и алчными глазами.

«Ах, да, Атея, как сильно ты хочешь, чтобы я тоже отказалась от непосильной ноши!» Эрия с трудом заставила себя не коснуться рукой обруча с Глазами. «Атея, тебе с самого начала не нравилось, что Глаза были доверены мне и теперь ты внимательно следишь за мной, зная, что твоя сестра имеет шанс получить их. Но Хуна — она ведь на пять лет моложе меня! И нельзя забывать, что в Норнохе меня не очень-то любят. Я всегда одна, не люблю общества, такова уж я, этого я изменить не могу, это часть моей жизни. Но тогда — кто же встанет на мою сторону, если поднимется разговор?»