Фредерик Пол - Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы

Мори объяснил. Это была настоящая лекция на высоком уровне, потребовавшая большого количества больших листов бумаги и сложных графиков на них. Но среди чиновников оказались подкованные люди, и под конец они разволновались еще сильнее, чем в начале.

— Великолепно! — вскричал один из них в экстазе. — Теперь перед нами нет ни моральных, ни юридических, ни психологических проблем!

— Но каким образом?! — вопросил министерский чиновник. — Расскажите, мистер Фрай!

Мори попробовал — и не смог. Но он мог показать, как действует этот принцип.

Специально для него была развернута лаборатория с таким огромным числом помощников, что он не знал, как их занять. Но в конце концов, целая бригада роботов, работавших на шляпной фабрике, получила эти самые контуры удовлетворения.

И Мори начал демонстрацию.

Роботы делали шляпы. Всех видов и сортов. Мори отрегулировал цепи в конце дня, и роботы, переругиваясь друг с другом, принялись мерить шляпы, и каждый уходил, торжественно неся с собой по несколько коробок. На металлических лицах невозможно было увидеть гордость или удовлетворение, но людям было ясно — этим роботам куда больше нравится носить шляпы, чем их производить.

— Ну как? — удовлетворенно воскликнул великий инженер Мори Фрай. — Их можно заставить полюбить эти шляпы, можно заставить носить их, пока они не рассыпятся в пыль. И роботы будут носить эти шляпы, потому что это для них — удовольствие.

— Но ведь так мы зациклимся на производстве одних только шляп, — сказал министерский чиновник. — Цивилизация не может производить одни только шляпы, шляпы и шляпы.

— Это как раз не проблема, — ответил Мори скромно. — Смотрите.

Он перестроил что-то в цепи удовольствия, робот-грузчик принес контейнер лыжных рукавиц, и все увидели, как роботы-шляпники набросились на рукавицы с тем же механическим пылом, с каким до того мерили шляпы.

— Так будет с чем угодно — от булавок до яхт, — добавил Мори. — Но главное в том, что они получают удовольствие от обладания вещами. Эту жажду можно регулировать, нужно лишь знать, где, когда и каких вещей переизбыток. — Он заколебался, прежде чем продолжить. — Это то, что я сделал для своих роботов-слуг. И как видите, здесь есть обратная связь. Стремление к удовлетворению влечет за собой расширение производства вещей, лучших вещей, от потребления которых они получат новое удовлетворение, и так далее, по кругу.

— Замкнутый цикл! — благоговейно прошептал какой-то министерский чиновник. — Настоящий замкнутый цикл!

Так были окончательно посрамлены казавшиеся доныне незыблемыми законы спроса и предложения. Человечеству недолго мешало неадекватное предложение, преодолело оно и половодье перепроизводства. Теперь оно получило совершенное средство — все излишки отправлялись в жадную — но регулируемую! — утробу роботов. И ничто не уничтожалось безвозвратно.

Потому что у трубы два конца.

Мори похвалили, поблагодарили, наградили, с триумфом провезли через весь Вашингтон, а затем отправили на самолете домой. Некоторое время спустя Министерство потребления самоликвидировалось.

Шерри встретила его в аэропорту, и всю дорогу до дома они возбужденно болтали. В гостиной они закончили тот поцелуй, который начали еще в машине, и Шерри, задыхаясь и смеясь, уронила голову ему на грудь.

— Я тебе не говорил, — сказал Мори, — что я теперь не работаю на Брэдмур? Так вот, теперь я работаю на Министерство в качестве консультанта ! И, — добавил он многозначительно, — начиная с сегодняшнего дня у меня восьмой класс !

— Ой! — выпалила Шерри с таким обожанием, что Мори почувствовал угрызения совести.

Он честно добавил:

— Конечно, если верить тому, что мне сказали в Вашингтоне, классы теперь почти ничего не будут значить. Они будут присваиваться как почетные знаки…

— Да, — сказала Шерри преданно, — совсем как у папы. У него восьмой класс, а он сидит в суде уже не знаю сколько лет.

— Не может же людям все время везти, — Мори наморщил губы. — Конечно, главная черта сохранится, то есть у первого класса будет большая норма потребления, у второго немного поменьше, и так далее, все, как сейчас. Но у каждого человека в каждом классе будет свой робот-помощник, именно он и будет заниматься потреблением, понимаешь? У каждого человека будет робот-двойник…

Шерри остановила его.

— Я уже знаю, дорогой. Каждая семья получит роботов-двойников на каждого человека.

— Ну-ну, — протянул Мори с досадой. — Откуда ты знаешь?

— Потому что наши роботы уже здесь, — объяснила Шерри. — Человек из Министерства сказал, что мы — первые получатели, потому что это твоя идея. Они еще не включены. Я поставила их в зеленой гостиной. Хочешь посмотреть?

— Конечно! — воскликнул Мори и отправился вслед за Шерри смотреть на овеществленные плоды своего вдохновения. Роботы неподвижно стояли возле стены, дожидаясь, когда их включат и они начнут свою бесконечную заботу о людях.

— Твой просто прелесть, — галантно сказал Мори жене. — Но неужели вот этот похож на меня? — Он с неодобрением принялся рассматривать хромированную лицевую панель робота-мужчины.

— Тот человек сказал, что сходство только самое общее. — Шерри стояла прямо за его спиной. — Больше ничего не замечаешь?

Мори наклонился ближе, чтобы внимательнее рассмотреть лицо своего робота-двойника.

— Какой-то он слишком роскошный… — проговорил он и вдруг застыл. — Ох! Ты имеешь в виду вот это?

Позади пары роботов прятался третий — ростом не больше двух футов, большеголовый, пухлый. Мори изумленно подумал, что он выглядит почти как…

— Боже мой! — Мори повернулся кругом и вытаращил глаза на жену. — Ты говоришь…

— Я говорю, — сказала Шерри, блаженно улыбаясь.

Мори схватил ее за руки.

— Дорогая! — закричал он. — Почему ты мне не сказала?!

Норман Маршан сидел на кожаной подушечке, которую для него нашли за кулисами небольшой сцены танцевального зала. Пятнадцать тысяч людей в зале ждали, чтобы приветствовать его.

Маршан очень хорошо помнил этот зал. Когда-то он принадлежал ему. Сорок… нет, не сорок. Даже не пятьдесят. Это было лет шестьдесят назад, лет шестьдесят… с лишним… когда они с Джойс танцевали в этом зале. Тогда это был самый новый отель на Земле, а он был только что женившимся сыном его владельца, и это был прием по случаю его свадьбы с Джойс. Конечно, никто из этих людей об этом не знает. Но Маршан помнил… О, Джойс, дорогая!.. Но ее уже давно не было в живых.

Слышался шум толпы. Он выглянул из-за кулис и увидел, что места во главе стола начинают заполняться. Вице-президент Соединенных Штатов обменивался рукопожатием с губернатором Онтарио, будто на мгновение забыв, что они принадлежат к разным партиям. Линфокс, сотрудник Института, услужливо помогал шимпанзе сесть в кресло, рядом с которым, судя по установленным перед ним микрофонам, вероятно, было место Маршана. Линфокс, похоже, испытывал некоторую неловкость в обращении с шимпанзе. Шимпанзе, несомненно, был Смитованный, но наложение человеческого разума не делало — увы! — обезьяньи ноги длиннее.