Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 18

— Я им просто переводила, но, похоже, они испугались. Не забудь — мы ведь впервые в таком городе. Эти высокие стены, узкие проходы, свет, шум, запахи, эти шныряющие туда-сюда автомобили — все это пугает. А то, что ты упомянул о вооружении, особенно встревожило всех: они подумали, что вы, местные рамнуане, решили изгнать нас с наших земель, предвидя наступление льдов. А если не нас, то, возможно, хотите напасть на каких-нибудь других соседей-варваров, а это вызовет волну переселенцев на запад, и она может смести нашу страну. — Йеввл вытянула вперед раскрытые ладони: — О, я понимаю, это звучит дико! Зачем это вам, вы ведь и так получили от людей больше, чем могли мечтать! Но нас бы очень успокоило, если бы мы могли видеть, что вы на самом деле производите.

— Отлично, отлично, — ликовала Бэннер.

Айон, казалось, успокоился, хотя посмотрел на них с легким презрением.

— Входите, — пригласил он.

В большом прокопченном помещении стоял шум, лязг металла; в синевато-багровом свете туземные рабочие что-то резали, ковали, обжигали, перевозили на склад, где полки были забиты чем-то вроде шлемов, пуленепробиваемых поясов, защитных перчаток и сапог и еще какими-то жуткими предметами, которые Бэннер как-то назвала… — и Йеввл почудился ужас в ее голосе.

— Видишь теперь, что нам тут ничего не подходит, — усмехнулся Айон. — Все это для людей. И они это куда-то переправляют.

— Космическое боевое оружие, вспомогательные механизмы, элементы ручного оружия… — В мозгу Йеввл слова, произнесенные Бэннер на англике, звучали как чудовищные заклинания. — Похоже, он показывает вам набор изделий, которые собираются сплавить на другие миры, причем все эти изделия не очень большие, так что их можно тщательно спрятать или замаскировать… — И вдруг добавила, уже на языке клана: — Спроси теперь про обмундирование!

— Да, у нас есть обмундирование, мы его шьем по трафарету, — ответил Айон на наводящий вопрос Йеввл. — Готовые вещи все одинаковые, лишь размеры разные. И носить это могут только люди.

— Униформа, — почти простонала Бэннер. — Конечно, герцог не станет изготовлять такую важную и, главное, не оставляющую сомнений «одежду» на автоматизированных предприятиях — он использует ручной труд туземцев. И… для чего еще?

Страх заставил спинной хребет Йеввл распрямиться.

— Сестра моя названая, — взмолилась она, — не хватит ли?

— Нет. Еще не все ясно. Узнай все, что сможешь, дорогая моя, отважная Йеввл. — Волнение звучало в голосе Бэннер.

— Ну как, твои опасения подтвердились? — выдохнул Скогда.

— Похоже, что да, — тихо ответила мать. — Но нужно сунуть нос поглубже, потому что если то, чего мы опасаемся, правда, то это просто ужасно.

— Что ж, мы выдержим и это, — заверил он. Айон выпустил их из помещения.

— Мы уже и так далеко ушли, — сказал он. — Не знаю, как вы, а я проголодался. Пойдемте домой.

— А потом можно будет еще пройтись? — спросила Йеввл. — Здесь такие чудеса!

Он пошевелил крыльями:

— Если люди вас не отвергнут. Лично у меня нет надежды на ваш успех. Что интересного можете вы предложить им?

— Ну а можно вернуться домой другим путем?

Айон снизошел к их желанию, и они зашагали прочь от фабрики, еще долго сопровождаемые металлическим грохотом. Йеввл оглянулась; взгляд ее вобрал все пережитое недавно.

Теперь они шли в стороне от центра. На порядочном расстоянии друг от друга стояли новые дома, окруженные заборами и охраняемые вооруженными рамнуанами. Улица эта по существу была дорогой, она шла вдоль высокого хребта с севера на юг, каменистая, покрытая снегом. Восточный склон тоже был голый, лишь редкий кустарник попадался им по пути. У подножия блестела замерзшая река. А за мостом высился, шумя и сверкая огнями, Дюкстон. На западе же царила ночь, здесь были только заброшенные аллеи, скалистые вершины, каньоны, обрывы и горные озера. Из пустыни веяло холодным ветром. Несколько звезд, которые можно было разглядеть, казались замерзшими и совсем маленькими. Бэннер говорила, что это солнца, только они очень высоко, — но как же страшно высоко они должны быть!

Дорога вывела еще к одному бесформенному строению. Трубы здесь тоже показывали, что основное находится под землей.

— Что это? — указала на здание Йеввл.

— Здесь плавят руду, о которой я вам говорил, — ответил Айон.

— Выясни, что это за руда, — прошипела Бэннер.

Йеввл сделала попытку. Затрудненное общение до некоторой степени смягчало прямоту ее вопросов. Члены группы неприязненно смотрели на нее и на гида.

— Р-у-д-а, — ответил Айон. — Другого названия нет. Люди пользуются этим.

— Да это же шиитское слово, — взорвалась Бэннер. И затем: — К чему такая морока? Обычно они употребляют англикские названия! Ну-ка, пусть он опишет эту руду.

И опять Йеввл сделала очередную попытку. Айон захотел узнать, почему это ее так интересует. Хорошенько подумав, она объяснила, что, если люди из Дюкстона так высоко ценят эту руду и если случится, что руда попадет в ее родные места, им трудно будет организовать выплавку.

— Ну, она черная, обычно в виде порошка, — неохотно сказал Айон. — Из нее выплавляют что-то вроде металла.

— Возможно, цинковая обманка, — прошептала Бэннер на англике. И, обращаясь к Йеввл: — Еще что-нибудь.

Но Айон больше ничего не мог сказать. Туземцы выполняли только исходную работу, а дальше все строго засекречено Он знает только, что здесь сложная аппаратура, что внутренние помещения приспособлены для работы людей и что машины регулярно собирают отходы, потом их бросают в море, а конечный продукт остается здесь в опечатанных ящиках, и они, похоже, очень прочные — возможно, даже свинцовые, потому что очень тяжелые.

— Что-то вроде пороха? Но кто теперь применяет порох? Если только для боеголовок… — Это труднопроизносимое слово прозвучало как вопль отчаяния. Должно быть, Бэннер говорила сквозь плотно сжатые губы: — Теперь последнее, Йеввл. Не знаю только, поймешь ли ты, дорогая…

— Что происходит? — прорычал Скогда.

— Ничего особенного, — поспешила ответить Йеввл. — Просто он рассказывал, что здесь производят. — Знай ее сын, что это фабрика разрушения, он бы совсем озверел!

— Ну нет, — возразил он. — Можешь дурачить кого-нибудь другого, мать. Но я-то тебя вижу насквозь. — Клыки у него выступили вперед, уши прижались плотно к голове, распростертые крылья дрогнули. — Ты ведь согласилась, что мы, твои единомышленники, имеем право знать, что происходит!

— Ну, в общем, похоже, здесь и правда творится что-то неладное, не знаю, что именно, — ответила она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Кажется, мы выяснили все, что могли. Будем сохранять спокойствие, не покажем вида, что встревожены.