Боб Шоу - Ночная прогулка

– Ну ты же говорил, что тебе везет.

– Это-то меня и смущает – раньше никогда так не везло. У меня ощущение, что это штучки Черкасского. Перехватить меня на шоссе – невелика заслуга; но представим себе, что он решил сперва позволить мне дойти туда, куда я шел. Тогда бы он поймал не меня одного, а целый земной корабль со всей командой.

У Хелен был подавленный вид:

– Тогда бы он взял на себя слишком большую ответственность.

– А может быть, и нет. Аккабские переговоры по территориальной проблеме прерваны, но множество людей в империи думает, что лютеране слишком упрямятся, строят из себя собаку на сене. И если произойдет яркий, выигрышный инцидент, Эмм-Лютеру это будет только на руку. Скажем корабль, принадлежащий Блоку и закамуфлированный под паранианское торговое судно, ловят с поличным при попытке тайно вывезти шпиона.

Они перешли на более быструю полосу дорожки; ветер ерошил ее волосы, и она, запустив пальцы в медные пряди, отбрасывала их со лба.

– И что ты собираешься делать, Сэм? Вернешься?

Теллон покачал головой:

– Мне надоело возвращаться. Кроме того, я, возможно, переоцениваю Черкасского. Быть может, я сам все это выдумал. Забавно, однако, что я пешком дошел до твоего отеля и ни наши, ни ваши мне не помешали. Мне опять повезло.

– Похоже, что так.

– Мы сойдем с этой штуковины немного раньше, просто на всякий случай.

Они сошли с транспортера у причала номер 125, не доезжая трех рядов до места, где Теллон встретился с Твиди. Теллон заметил, что здесь, среди занятых работой людей, Хелен, одетая, как и раньше, в зеленую униформу, выглядит вполне естественно. Все – от кораблей до погрузочных машин и поддонов – было тут такое огромное, что две крохотные человеческие фигурки казались почти незаметными. Чтобы дойти до конца ряда и повернуть на север, потребовалось двадцать минут. Завидев впереди вместительный серебристо-серый корабль с зеленым паранианским кентавром на корме, Теллон остановился.

– Ты можешь разобрать название вон того корабля? Сеймур немного близорук.

Хелен заслонила глаза от заходящего солнца:

– «Лайл-стар».

– Это он. Он взял ее за руку и увлек в сторону. Теперь их заслоняли грузовые поддоны с высокими штабелями ящиков. Потом они вновь двинулись вперед, но так, чтобы их не было видно с корабля. Подойдя поближе, Теллон обратил внимание, что ни один из соседних пусковых столов не занят. Быть может, это просто совпадение или кто-то специально расчистил место для схватки? У самого корабля все люки были задраены, как в полете, за исключением расположенной в носовой части дверцы, предназначенной для экипажа. Она была открыта. Ни на корабле, ни возле него никаких признаков жизни.

– Нельзя сказать, что это выглядит хорошо, – сказал Теллон, – но и не так, чтобы плохо. По-моему, надо спрятаться где-нибудь поблизости и посмотреть, что будет дальше.

Они двинулись к кораблю, выходя на открытое пространство лишь тогда, когда их заслоняли неуклюжие передвижные краны, и остановились примерно в ста ярдах от «Лайл-стар». Смеркалось. Толпа рабочих дневной смены начинала редеть. Скоро присутствие двух посторонних станет вызывать подозрения. Теллон оглянулся вокруг в поисках укрытия и выбрал припаркованный неподалеку кран. Массивный, выкрашенный желтой краской агрегат возвышался у них над головами, как башня. Теллон подвел Хелен к этой громадине, открыл смотровой люк двигательного отсека и вытащил свои документы. Заглядывая то в люк, то к себе в бумаги, он надеялся сойти за обходчика ремонтной службы, занятого работой.

– Убедись, что за тобой никто не наблюдает, – сказал он, – а потом полезай внутрь.

Хелен задохнулась от изумления, но сделала все, как было велено. Теллон, осмотревшись, последовал за ней и закрыл за собой люк. В удушливой, пропахшей маслом тьме они проползли вокруг огромных поворотных двигателей к тому боку крана, что был ближе всего к «Лайл-стар». Сквозь вентиляционные жалюзи открывался превосходный вид на корабль и бетонную площадку перед ним.

– Прости. Тебе это может показаться чепухой, – сказал Теллон. – Ты ведь сейчас чувствуешь себя как девчонка, которая спряталась в кустах, верно?

– Что-то вроде этого, – прошептала она и придвинулась в темноте поближе к нему. – А для тебя это, наверное, обычное дело?

– Ну, не совсем. Но подчас наша работа превращается в самое форменное ребячество. Насколько я понимаю, почти все так называемые дела государственной важности требуют, чтобы по меньшей мере один горемыка ползал по канализационным трубам на брюхе или занимался чем-нибудь похлеще.

– Почему ты не уволился?

– Я собираюсь. Вот почему на данном этапе я не хочу очутиться в объятиях господина Черкасского.

– Ты в самом деле уверен, что он на корабле?

Теллон поднес Сеймура к ближайшей щели, чтобы тот выглянул наружу.

– Нет, не уверен. Но предположить можно. Там что-то уж слишком тихо.

– А ты не можешь настроить свой электроглаз на кого-нибудь внутри и посмотреть, что там творится?

– Идея хорошая, но ничего не выходит – я только что пробовал... Обшивка не пропускает направленные сигналы – наверно, слишком толстая. Сигнал пройдет только через панели прямого обзора, но они – в самом верху носового отсека.

– И сколько же нам придется тут ждать? – голос Хелен погрустнел.

– Пока не станет чуть темнее: тогда мы попробуем запустить туда Сеймура. Если он пролезет в шлюз, я смогу поддерживать с ним связь достаточно долго. И узнаю, нет ли там засады.

Когда солнце село и по периметру поля засияли синие огни, Теллон посадил Сеймура на бетон и указал рукой на «Лайл-стар». Сеймур неуверенно повилял хвостом и зашлепал к темному корпусу корабля. На миг «подключившись» к Хелен, Теллон проследил за тем, как пес пересекает площадку и взбегает по короткому пандусу. Лучи лимонно-желтого света, пробивающиеся изнутри корабля, очертили его силуэт. Теллон снова переключил электроглаз на Сеймура, и как раз вовремя – он успел увидеть занесенную ногу, обутую в сапог.

Теллон, который сидел в двигательном отсеке крана, в сотне ярдов от корабля, услышал визг Сеймура. Несколько минут спустя пес вернулся. Теллон держал его, дрожащего, на руках и успокаивал, как мог. А сам ломал голову: что же теперь делать?

То, что он видел, мелькнуло перед ним лишь на долю секунды, но больше и не требовалось. Он узнал светловолосого коренастого сержанта, который в ту ночь помогал Черкасскому скоблить его сознание мозгомойкой.

Незадолго до рассвета у Теллона начались беспрерывные судороги в ногах. Он стал неистово растирать опухшие мышцы, гадая, в чем дело – то ли это от холода, то ли выдыхаются препараты?