Пол Андерсон - Царица ветров и тьмы

— Кто-то, по имени его мы не знаем, похитил одного из членов нашего экипажа. Думаю, что вы, капитан, понимаете, что для нас возвращение товарища является делом чести.

— Понимаю, — ответил Тринтаф. — Долг и законы чести требуют, чтобы мы оказали вам максимальную помощь, но какое это имеет отношение к моему кораблю?

— Если изволите, я продолжу. Так вот, мы никому не хотим причинить вреда. У нас слишком мало времени, чтобы подготовиться к грядущей катастрофе, и специалистов не так уж много. Вклад каждого из них в дело спасения вашей цивилизации крайне важен. В частности, без специальных знаний, которыми обладает наш исчезнувший товарищ, не обойтись. Именно поэтому ее возвращение имеет ключевое значение для всех мерсейян.

Тринтаф ухмыльнулся. Он-то знал, что этот аргумент есть не что иное, как одна из уловок, имеющая своей целью заставить его народ плясать под дудку пришельцев.

— Поиски представляются нам абсолютно безнадежными до тех пор, пока похитители будут иметь возможность перемещать ее в космосе с места на место, — продолжал Фалькайн. — Поэтому до тех пор, пока она не будет обнаружена, межпланетное сообщение должно быть прекращено.

— Это невозможно, — взревел Тринтаф.

— Отнюдь, — ответил Фалькайн.

Тринтаф со стыдом поймал себя на том, что, дрожа от ярости, он только и смог выдавить:

— Но у меня нет такого приказа.

— Сожалею, — сказал Фалькайн. — Не сомневаюсь, что ваше начальство отдаст соответствующие распоряжения, но на это нужно время, а дело не ждет. Поэтому будьте благоразумны, капитан, возвращайтесь на базу.

Палец Тринтафа напрягся на кнопке пуска.

— А если я откажусь?

— Капитан, мы не хотели бы наносить какие-либо повреждения вашему прекрасному кораблю…

Тринтаф нажал кнопку.

Стрелки давно уже навели оружие на цель; ракеты рванулись вперед.

Безрезультатно. Противник неуловимым движением ускользнул в сторону — и ракеты пронеслись мимо, а мощнейший лучевой залп сверкающими брызгами разбился о какую-то невидимую преграду…

Маленький звездолет заложил крутой вираж и выпустил в направлении «Ионуара» всего лишь один короткий лучик. На крейсере взвыли сирены, и аварийная служба немедленно доложила, что часть броневых плит обшивки срезана с такой легкостью, как если бы кто-то острым ножом снял стружку с куска мягкой древесины… Особых повреждений нет, однако, будь луч направлен на реакторы…

— Досадно, не правда ли, капитан? — сказал Фалькайн. — Вот что порой случается, когда управление огнем чрезмерно автоматизировано. Ради вашего экипажа, ради страны, боевым кораблем которой вы имеете честь управлять, прошу вас: передумайте, пока не поздно.

— Прекратите огонь, — подавленно пробормотал Тринтаф.

— И тогда вы вернетесь на планету? — спросил Фалькайн.

— Да, я обещаю вам, — вырвалось из перекошенного рта Тринтафа.

— Ну и отлично. Вы мудрый воин, капитан. Приветствую ваше мужество и искренне надеюсь, что при встрече со своими коллегами вы предупредите их должным образом, и они впредь будут стараться вести себя так, чтобы поводов для подобного события больше не возникало.

Взревели двигатели, и «Ионуар» — гордость Вахов — двинулся в сторону Мерсейи.

А на борту «Настойчивого» Фалькайн, обтерев вспотевший лоб, устало улыбнулся Адселю.

— Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что этот болван собирается драться.

— Ну, тогда мы бы с ними быстро расправились, — невозмутимо сказал Адсель. — И я уверен, что у них есть спасательный катер. Так что ничего страшного не произошло бы.

— Это все так, но подумать только, какой скандал разгорелся бы. — Фалькайн встряхнулся. — Ну ладно, за дело. Нам предстоит еще много возни с другими.

— Сможем ли мы в одиночку блокировать целую Солнечную систему? — спросил Адсель. — Что-то я такого не припомню.

— Да, такого в истории еще не было. И потому, что противник тоже обладал звездолетами на гипертяге. А у этих мерсейян допотопные корабли, да вдобавок нам надо следить всего лишь за одной планетой. Ведь через нее осуществляются все перевозки. — Фалькайн начал набивать трубку. — Слушай, Адсель, займись-ка составлением обращения к мерсейянам. У тебя это получится гораздо лучше, чем у меня… тактичнее, что ли…

— А что им сказать? — спросил вуденит.

— Да то же самое, что говорил я, только надо все это аккуратно упаковать и обвязать розовой ленточкой.

— Ты серьезно полагаешь, что это сработает, Дэвид?

— Почти уверен. Посуди сам. Мы потребуем только, чтобы Чи доставили в какое-нибудь безопасное место и сообщили нам, куда именно. Мы не будем требовать для преступников никакого наказания. А если похитители ее не вернут, тогда: во-первых, за ними день и ночь будет охотиться все население, а во-вторых, вся цивилизация будет нести от подобной блокады огромные убытки. Ведь перевозки играют в их экономике крайне важную роль.

Адсель беспокойно заворочался.

— Мы не должны принести им страдания.

— А мы и не будем. Пищу, за исключением, конечно, всяких там деликатесов, они с планеты на планету не возят — это слишком дорого. Единственное, чего мы таким образом добьемся, это что они начнут терпеть убытки. Причем со скоростью миллион кредитов в секунду. И очень важные персоны начнут направо и налево отдавать приказы. Заводы замрут, космопорты опустеют… сместится политическое и военное равновесие… Остальное можешь додумать сам.

Фалькайн закурил и выпустил голубоватое облачко дыма.

— Но не думаю, что дело зайдет так далеко, — продолжал он. — Мерсейяне не хуже нас с тобой представляют возможные последствия такой блокады. И это не гипотетическая катастрофа, которая может произойти спустя три года — это конкретное исчезновение денег и власти прямо сейчас, немедленно. Поэтому они решат в первую очередь отыскать преступников и расправиться с ними. Похитители будут это знать, и, кроме того, я уверен, их собственный карман тоже сильно пострадает. Могу поспорить, что через пару дней они сами предложат вернуть Чи целой и невредимой в обмен на снятие блокады.

— И, насколько я понимаю, это предложение мы с достоинством примем?

— Адсель, я же тебе говорил. У нас нет другого выхода. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, придется нам получить ее обратно.

— Дэвид, я прошу тебя, не будь таким циником. Мне грустно видеть, как ты теряешь человеческий облик.

— Зато я получаю прибыль, — подмигнул ему Фалькайн. — Ну-ка, тупица, посуетись немного, найди нам еще какой-нибудь корабль, — обратился он к компьютеру.

Огромный зал для телеконференций, расположенный в замке Афон, позволял одновременно обеспечить связь со всеми уголками планеты. Фалькайн восседал на принесенном с корабля кресле за огромным столом, испещренным портретами древних воинов, и молча взирал на телеэкраны, занимавшие всю противоположную стену. С этих экранов на него смотрели больше сотни повелителей Мерсейи. При таком масштабе они мало отличались друг от друга. И только одно изображение массивной черной туши было со всех сторон окружено пустыми экранами. Ни один из вождей не мог допустить того, чтобы его облик соседствовал с Хагуаном Элуацем.