Мэттью Мэтер - КиберШторм

Я страшно торопился, и когда Бородины открыли на мой громкий стук в дверь, оказалось, что с Люком вcё в порядке. Не считая повысившейся температуры. Пот тёк с него градом, и Ирина сказала, что почти всё время, что меня не было, он громко плакал. Я оставил его у них, чтобы он мог отдохнуть, а сам пошёл к Чаку.

— То есть это ты не счёл столь важным, чтобы рассказать мне? — скептически спросил я.

— В тот момент — нет.

Снова послышалась сводка CNN:

— Источники в Пентагоне отрицают всякую причастность к крушению китайского самолёта, сообщая, что инцидент произошёл в результате недостатка опыта китайских военных сил в проведении подобных операций…

— Тебе целую неделю не доставляли продукты в магазины, и ты не подумал, что это может меня заинтересовать?

— …троянский вирус «Poison» заразил DNS-серверы по всему миру. Китай отрицает свою ответственность, но большую опасность сейчас представляет вирус «Scramble», жертвой которого стала система поставок…

— Я не думал, что это что-то серьёзное, — ответил Чак. — У нас вечно с компьютерами какие-нибудь проблемы.

Вирус, нарушивший работу FedEx и UPS, на этом не остановился и заразил практически все коммерческие системы доставки, застопорив каналы поставок по всему миру.

— Я просматривал хакерские форумы, — добавил Чак, оправдываясь. — Они писали, что FedEx и UPS — проприетарные системы, и скорость, с которой распространялся вирус, означает, что он использует сотни уязвимостей нулевого дня.

— Что за «нулевой день»? — спросила Сьюзи.

Она сидела на диване с Чаком, крепко обняв Элларозу. Та качала головкой, наблюдая за мной, я же нарезал круги, словно загнанный в клетку тигр. Сьюзи была прелестной южанкой — брюнеткой с длинными и шелковистыми волосами, озорными веснушками и стройной фигуркой — но сейчас её глубокие карие глаза были полны тревоги.

— Это, вроде как, новый вирус? — обратился ко мне Чак.

Я не был экспертом по безопасности, но работал электротехником, и компьютерные сети входили в моё поле деятельности. Буквально вчера у нас с коллегой из отдела безопасности состоялся разговор на эту тему.

— В некотором роде, — согласился я. — Уязвимость в программе, которая ещё не задокументирована, называется уязвимостью нулевого дня. Атака нулевого дня, соответственно, использует ранее неизвестную дыру в безопасности системы. На её анализ, буквально, ушло только ноль дней.

Уязвимости есть в любой системе. Известные уязвимости обычно устраняются патчами и фиксами, и список таких уязвимостей для коммерческих продуктов по всему миру каждую неделю пополняется на сотни, а то и тысячи.

Если взять любую компанию из списка «Fortune 500», которые используют тысячи собственных программ, список уязвимостей будет насчитывать десятки тысяч. Корпорации участвуют в постоянной неравной гонке со злоумышленниками, которым из миллионов возможностей достаточно одной лазейки, которую компания ещё не успела исправить.

Что частные фирмы, что государственные не успевают закрывать известные уязвимости, а уж про «нулевой день» и говорить нечего. Защиты против подобных вирусов нет никакой, потому что направление атаки по определению неизвестно.

Чак и Сьюзи молча смотрели на меня.

— Это атака, против которой у нас нет защиты.

«Stuxnet», «червь», повредивший иранские ядерные объекты, использовал около десятка уязвимостей нулевого дня, чтобы проникнуть в системы. Он был первым примером новоявленного и сложного кибероружия. На создание такого вируса требуется много времени и денег, так что его появление однозначно преследовало чьи-то цели.

— Что значит, нет защиты? — спросила Сьюзи. — И много таких может быть? Государство разве не может ничего сделать?

— Государство считает, что частный сектор должен защищать себя сам, — ответил я. — И предусмотреть абсолютно все способы, которые могут использовать для атаки против нас, просто невозможно.

На CNN, тем временем, транслировали беседу четырёх корреспондентов и аналитиков.

— Знаете, что меня беспокоит, Роджер: обычно, такие сложные вирусы используют для того, чтобы выкрасть из Сети некие сведения. Но эти два трояна действуют иначе: они просто выводят компьютеры из строя.

— Но почему? — произнесла Сьюзи, глядя на экран.

Будто услышав её вопрос, аналитик посмотрел прямо в камеру и медленно ответил:

— У меня есть только одно возможное объяснение: мы наблюдаем продуманную атаку на нашу страну, цель которой — нанести как можно больший ущерб.

Сьюзи поднесла руку ко рту. Ничего не говоря, я сел рядом с ними и в десятый раз попытался дозвониться до Лорен.

Где же она?

— Прости меня.

Лорен крепко прижимала к себе Люка. Когда мы забрали его у Бородиных, он заходился воплями. Я пытался покормить его, но он ничего не хотел. Лоб горел огнём.

— И это всё, что ты можешь сказать? — я был всё ещё недоволен. — Дай я возьму Люка, попробую снова его покормить.

— Прости, детка, — тихо сказала Лорен, обращаясь скорее к Люку, а не ко мне. Она настойчиво держала его, не отдавая мне. Её лицо раскраснелось после холодного воздуха на улице, а причёска совсем растрепалась.

— Почему ты не отвечала на мои сообщения? Четыре чёртовых часа.

Мы были в своей квартире. Лорен сидела на кожаном диване, я — напротив, на кровати. Уже стемнело, я весь вечер напролёт пытался с ней связаться, но — бесполезно. В полшестого она неожиданно появилась в квартире Чака и принялась нас расспрашивать, что происходит и в порядке ли Люк.

— Я выключила телефон. Забыла совсем.

Я не стал спрашивать, зачем.

— И ты ничего не замечала?

— Нет, Майк. CNN не на каждом углу вещает. Когда узнала обо всём, сразу же побежала домой. На улицах ни одного такси, Вторая и Третья линии не работают — пришлось идти пешком на морозе двадцать кварталов, — выпалила она. — Пробовал когда-нибудь бегать на каблуках?

Я покачал головой и закатил глаза. У всех сегодня нервы на пределе, не лучшее время для ссор. Я вздохнул и постарался успокоиться.

— Попробуй ты покормить его, — мягко посоветовал я. — Может, если мама предложит, мы не откажемся?

Люк перестал плакать и теперь шмыгал носом. Я взял с кофейного столика влажную салфетку, чтобы вытереть сопли с его лица. Ему это не понравилось, и он попытался отдёрнуться, качая головой.

— Да его лихорадит, — сказала Лорен, положив ладонь ему на лоб и пристально глядя ему в глаза.

— Просто простудился, зима же, — успокаивающе сказал я. Выглядел Люк несчастным, но рано было бить тревогу.

На мой телефон пришло сообщение. Следом подал голос и телефон Лорен, а за ним — телефоны Чака и Сьюзи из их квартиры, — мы оставили дверь в коридор открытой. Я озадаченно нахмурился, достал телефон из кармана, снял блокировку и открыл сообщение.