Мэттью Мэтер - КиберШторм

— Извините, — пробормотал я.

— Здесь, — он хлопнул по столу, — для меня самое место. И мне ещё, возможно, понадобится ваша помощь.

— Может быть, мы сможем помочь прямо сейчас, — сказал Чак.

— Вы, — медленно произнёс сержант Уильямс, — можете помочь мне разобраться с этим бардаком?

Чак вытащил из кармана карту памяти.

— Вообще-то, да.

— Любовь к риску, — алкоголь развязал Чаку язык. — Вот в чём проблема Америки, вот причина этой катастрофы.

— Любовь к риску? — скептически переспросил я.

— Да, — Чак замялся, — нет, наоборот, боязнь рискнуть, вот что.

Почти все в нашем доме, а это без малого сорок человек, снова собрались у Ричарда, чтобы встретить Новый год. После событий вчерашнего дня, мы назначили двух человек для попеременного дежурства в вестибюле. У каждого был пистолет и телефон, который мог через mesh-сеть Винса разослать сообщение об опасности всем жителям нашего дома.

Наконец-то в конце туннеля забрезжил свет.

Работали две радиостанции: общественное и государственное радио Нью-Йорка. Обе обещали, что уже завтра на Манхэттене снова будет электричество. Над решением проблемы бились новоприбывшие инженерные войска.

Над городом весь день сновали вертолёты, их шум и активная суматоха создавали ощущение безопасности. За дело взялись серьёзные парни.

Мы разделили обязанности: мужчины поднимали наверх воду, выходили наружу за припасами и обменивались с соседними зданиями; женщины по возможности следили за чистотой, убирались и готовили. Чак подключил к генератору музыкальный центр Ричарда и телевизор, и транслировал на них музыку и видео с телефона Винса. Под потолком качались ленты серпантина.

Мы пригласили к нам на Новый год группу со второго этажа — девять человек. Два дня назад, во время налёта, Пол и его банда ограбили и их. Теперь они окружали Ирину и Александра почестями, словно настоящих героев. Пожилой паре не нравилась такая роль, но они приняли их внимание, улыбались и кивали головой.

Гости разбились по группам, вели разговоры, кто-то даже танцевал. Если закрыть глаза, казалось, что всё было в полном порядке. Почти. Никто из нас не мылся уже пять дней.

— Любовь к риску? — спросил Рори. — Вчера ты говорил, что нужно больше страха, а сегодня утверждаешь, что нам не хватает риска?

— Я с тобой согласен, — ответил Чак.

— Согласен? — с недоверием переспросил Рори.

— Я подумал, и понял, что ты прав. Страх — не решение. Если мы будем всего бояться, мы никогда ни на что не решимся и расстанемся со своей свободой. Ты был прав!

Я уставился на Чака, перевёл взгляд на Винса и Тони. Они оба пожали плечами. Мы не представляли, к каким же выводам он пришёл. Я улыбнулся Чаку.

— Объяснишься?

Я видел за плечом Винса Сьюзи и Лорен. Они сидели на ковре и учили Люка и Элларозу танцевать.

Все были счастливы.

Чак ухмыльнулся, взял бутылку с центра стола и налил себе. Мы сидели вокруг кухонного стола Ричарда, на котором красовалась его коллекция скотча.

— Знаете, кто, — начал рассказывать Чак, — зашёл в мой ресторан несколько недель назад?

Очередная его история.

— Кто?

— Джин Кранц.

Мы пожали плечами. Только Винс смекнул.

— Руководитель полёта «Аполлонов»?

— Он самый! В его дни парни готовы были привязать себя к ракете и запустить её от сигары. Помните того парня, который установил новый рекорд прыжка с парашютом? Он прыгал с воздушного шара «Red Bull».

Мы все кивнули.

— У них ушло три года и работа целой команды инженеров, чтобы побить предыдущий рекорд Джо Киттингера. Тот установил его пятьдесят лет назад, а его едва-едва удалось побить. Джо Киттингер был другом Джина, и тогда, в шестидесятом, они оба в компании друзей поехали в пустыню с воздушным шаром, ящиком пива и старым герметичным костюмом… и просто прыгнули.

— Да, нынешнее поколение уже не то, — кивнув, согласился Тони.

— Именно что. А знаете, какой был средний возраст сотрудников в НАСА во время запуска «Аполлона»?

Мы пожали плечами, но он и не ждал от нас ответа.

— Двадцать семь!

— И? — уточнил я.

— А то, что сегодня тебе в двадцать семь не доверят гамбургер пожарить, что уж говорить о полёте на Луну? Всё двадцать раз перепроверяют бесконечные комитеты. Мы просто больше не способны рисковать. Мы утратили любовь к риску, и это и убивает нашу страну.

— Как антибактериальное мыло для детей, — осмелился вставить я. — Мы без конца моем и дезинфицируем детей, а в итоге ослабляем иммунную систему и портим здоровье, хотя пытаемся добиться прямо противоположного. Оттого сегодня у детей столько аллергий. Я всегда говорю Лорен, чтобы не мешала Люку пачкаться.

Я гордо кивнул. Я тоже уже был пьян.

— Я думаю, настоящая причина — твоя лень, — рассмеялся Чак. — Оно, конечно, не ракету запустить или лунный модуль посадить, но — да, смысл тот же.

— Думаю, я тебя понял, — сказал Винс. — Если мы сами не готовы рискнуть, то перекладываем ответственность на плечи других, хотя стремимся к прямо противоположному.

— Без риска, — громко подвёл Чак и поднял в воздух палец, — нет свободы.

— В точку, — согласился Рори. — Потому и появляются террористы.

— Но если ты не нарушаешь закон, — возразил я, — тебе и бояться нечего. Я не против, отдать немного свободы в обмен на безопасность.

— Вот тут-то ты и не прав. Ещё как есть, чего бояться. Куда попадёт эта информация?

Я пожал плечами. Наша контора, где я работал, собирала массу информации о клиентах в Сети и продавала её другим фирмам. Я не видел в этом ничего предосудительного.

— Знаешь ли ты, что по новым законам, государство имеет право читать всю твою почту, все твои записи, всё, что ты делаешь, куда бы ты ни пошёл?

— Теперь знаю.

— Стоит властям хоть немного ограничить продажу оружия, даже автоматов, начинается буча, на каждом углу кричат, что у нас отбирают свободу. А принимается закон, который даёт правительству право тотальной слежки за тобой без твоего разрешения, — никто и не пикнул.

— Не пойми меня неправильно, я считаю право на ношение оружия неотъемлемым, но ты уверен, что знаешь, что такое свобода? — громко вопросил Рори. — Гражданская свобода полностью основана на неприкосновенности частной жизни. Знаешь, почему у полиции нет отпечатков пальцев на всех без исключения?

— А действительно, почему бы и нет? — рассмеялся Чак.

— Потому что, только у них появятся твои отпечатки, — как ни в чём не бывало, продолжал Рори, — ты сразу станешь подозреваемым в каждом преступлении. Каждую улику будут проверять на то, нет ли на ней твоих отпечатков. И из честного гражданина ты превратишься в вероятного уголовника.

— А отпечатки — это только один способ определить личность, — добавил Винс. — Твой ежедневный маршрут, лицо на видеозаписи, покупки — вся личная информация создаёт уникальный цифровой отпечаток.