Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий

Бернсдорф высунул руку в окно машины. Солнце раскалило крышу; у Эль-Прогресо они достигли Рио-Гранде, но жара сделалась невыносимой. Никто не произносил ни слова. Эта дорога была частью трансконтинентального шоссе, соединявшего тихоокеанский порт Сан-Хосе с Пуэрто-Барриосом на берегу Карибского моря. Виктор Роб-лес мог проехать по ней с закрытыми глазами; его большие руки небрежно лежали на руле.

Пока они еще спускались в долину, доктор Роблес рассказывал о Кампано: о проделках в школе, о драках, о его влюбчивости. Бернсдорф и сам был таким в школе. Кампано. Бледный, веселый мальчишка, находчивый и изобретательный, пользовавшийся поэтому любовью товарищей, хотя в классе многие ребята были посильнее. Первые демонстрации. Обычно шли к кадетскому училищу: армию не то чтобы не любили, а даже ненавидели, и кадетов всячески высмеивали; по дороге били пару окон в "эскуэла политекника", спецшколе для детей из богатых семей. Все начиналось достаточно безобидно.

- А правда, - спросил Бернсдорф, - что Кампано был коммунистом?

- Да, после возвращения с Кубы, - ответил Роблес.

Он не был застегнут на все пуговицы, как вчера, при первом знакомстве, но в глазах Бернсдорфа походил скорее на крестьянина, чем на интеллигента.

- Не забывайте, вооруженное сопротивление, и особенно в столице, вела ГПТ и больше никто.

- Кампано пришлось как-то проявить себя, прежде чем его приняли?

- Конечно! Партия настаивала на том, чтобы кадры ее выковывались в борьбе.

- Но ведь не обязательно в вооруженной?

- А в какой же еще? - Роблес сухо рассмеялся. - Конечно, партийная молодежь не обязательно уходила в подполье. Возьмите, к примеру, агитационную работу. Или наклеивать листовки... Или писать лозунги на стенах домов. Риск не меньший! Связь! Кроме этого, подыскивать надежные явки в городе и в предместьях, заботиться о транспорте. По сути дела, молодежь сама хотела понюхать пороха, причем своего, а не полицейского. С чего начать? Отправлялись в Национальную библиотеку, почитывали литературу по этому вопросу.

- Вы в то время с Кампано встречались?

- Да, дважды. Поначалу он жил еще полулегально, а потом уже нет. Во время второй встречи он как раз собирался уйти в глубокое подполье. А впоследствии, если верить слухам, он организовал на противоположной стороне Сьерра-де-лас-Минас новый фронт сопротивления.

- И чего он от вас хотел?

- Ничего конкретного. Его партия считала важным поддерживать всевозможные контакты. Члены партии, соблюдая меры предосторожности, конечно, должны были восстановить старые связи... А второй раз, незадолго до моего отъезда в Европу, он приехал со мной попрощаться. Но не ко мне домой. С тех пор прошло девять лет, но я отлично помню, с какими сложностями была связана наша встреча. Его прикрывала целая группа. Оно и понятно: полиция охотилась за Кампано.

- Кстати, где они доставали взрывчатку?

- Иногда из армейских запасов, иногда на рудниках. Они охотно брали там "депарит", это такая клейкая масса, которой можно придать любую форму, на удары и сотрясения она не реагирует, взрывается только после электрического импульса, так что случайности исключены.

Бернсдорф спросил:

- О чем вы говорили во время последней встречи?

- Больше говорил он. В тот раз Кампано произвел на меня впечатление человека, абсолютно уверенного в успехе своего дела. Тогда им действительно многое удавалось. Агенты службы безопасности, особенно шпики, боялись герильерос как огня. С помощью простых ручных гранат они взорвали три военных самолета - в то время это была десятая часть всех ВВС. Тренируясь "на макете", как они это называли, готовились даже штурмовать Дворец конгресса. Верные своему принципу учиться не только по книгам, проводили учения в условиях, близких к реальным... Но этого своего намерения они не осуществили. Кампано сказал мне тогда: "Если мы хотим победить нашего общего врага, мы должны воспитать боеспособный авангард". Он чувствовал себя на высоте требований времени.

Доктор Роблес умолк. "Занятный человек, - подумал Бернсдорф. - Не боец, но из сочувствующих. А при определенных условиях может стать бойцом". С момента их первой встречи Бернсдорф испытывал к Роблесу полное доверие будучи, конечно, под впечатлением его открытого письма к президенту.

За Кабаньясом свернули с главного шоссе вправо, неподалеку от Сакапы их остановили.

- А тебя я знаю, - сказал сержант, которому Роблес предъявил документы. - Мы ведь с тобой встречались, а?

- Нас ждет синьор Вилан из американской экономической миссии, он в курсе дела.

- Ты разве не был в моей строительной колонне?

- Если вы позвоните в Сакапу, вам подтвердят, кто мы такие.

Сержант ушел с документами в руках. Чтобы не задохнуться в машине, все вышли.

- Похоже, места здесь не вполне безопасные, - сказал Фишер.

Роблес отмахнулся:

- Эти контрольные пункты остались с шестидесятых годов. Надо же чем-то занять жандармов.

- Пойду подгоню их. - Фишер, тяжело ступая, направился к полицейскому бараку.

Бернсдорф спросил:

- Вы этого человека знаете?

- Возможно, он знает меня. Я участвовал в строительстве дороги, в конце шестидесятых. Тогда мне было полезно исчезнуть из города.

Бернсдорф поморщился: что-то кольнуло в области диафрагмы. А Роблес спросил:

- А вы не подумали о том, что полиция может подставить вам ногу? Понсе заставили вернуть вам аппаратуру, а полицейские - люди обидчивые и злопамятные. Я бы на вашем месте ждал их ответного хода... Кто остальные исполнители ролей?

- Журналистка из "Ла Оры", она нам во многом помогла, дочь женщины, которую я знаю по Кубе; потом безработный по фамилии Торрес, похожий на молодого Кампано, и, наконец, индеец по имени Паис.

- Кто нанял двух последних?

- Фрау Раух.

- И что ей о них известно?

- Наверняка очень мало. С предложениями явилось человек десять, она выбрала наиболее подходящих...

Рубашка прилипла к телу Бернсдорфа: в эту богом забытую долину ветерок, как видно, не заглядывает.

- Вы полагаете, полиция подослала нам Торреса и Паиса?

- Кто знает. Такие попытки она делает часто, и любит подсылать двоих, чтобы сравнивать потом отчеты. Зачастую эти двое друг с другом не знакомы.

- Ну ладно. С кого начнем? - Бернсдорф ухмыльнулся. -.А начнем-ка с вас.

- Ко мне вас направил Зонтгеймер.

- Разве я могу быть уверен в Зонтгеймере?

- Вы читали мое открытое письмо.

- Оно четырехлетней давности. Вас уволили со службы, вы работали на строительстве шоссе; может быть, как арестант? Может быть, под угрозой пыток вы изменили своим убеждениям?

- Допустим, вы не хотите исключить из числа подозреваемых даже меня. Если следовать дедуктивно-логическому методу... И все-таки вы должны мне доверять. Другого выхода у вас нет, если мои подозрения не беспочвенны.