Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий

- И это тоже.

- Я в тебе ошиблась, Хассо. Я принимала тебя за теоретика, а ты, оказывается, человек дела...

Конвой состоял из трех "джипов", набитых солдатами в видавших виды комбинезонах цвета хаки. За рулем первого сидел Ральф Вилан, посадивший рядом Фишера и обращавшийся с ним как с почетным гостем. Во втором устроились Бернсдорф и Роблес. Бернсдорф никак не мог'сообразить, для чего понадобилась третья машина с тяжелым пулеметом и шестью гватемальскими военными полицейскими в пятнистой форме американских рейнджеров. Вчера охраны не было, значит, ее появление имеет какую-то связь с конечной целью поездки. Но какую, если в сьерре все спокойно? "Таков порядок, - объяснил Вилан. - Для зарубежных гостей выделяется специальная охрана - это приказ, отданный в 60-е годы. А приказы военных не так легко отменить".

На листьях кустов и траве лежали еще капли росы, но дорога пылила, и "джипы" соблюдали интервал. Исполинские кактусы отбрасывали длинные тени. В этой степи, объяснил Роблес, произошло одно из двух самых серьезных сражений "банановой войны" 1954 года. Свое опороченное имя компания поспешила сменить, называется теперь не "Юнайтед фрут", а "Юнайтед брэнд" и поставляет на мировой рынок бананы марки "Чикита"...

- Здесь, на этой дороге, которая была жизненным нервом восстания, сказал Роблес, - стоял Галло Гиро, крестьянин, герильеро в прошлом. После одного из маскированных налетов авиации он перебежал к противнику. Стоял у контрольно-пропускного пункта с опущенным на лицо капюшоном и выдавал всех, кто осмеливался нести в горы продовольствие и медикаменты. Однажды он узнал в человеке, выдававшем себя за сельского врача, своего бывшего команданте Хуана Кампано. Это случилось в начале 1968 года, когда Кампано, сбривший бороду и усы, явился в столицу и в ответ на убийство своей подруги застрелил полковника Уэббера, начальника американской военной миссии. Неизвестно почему, но Галло Гиро не осмелился выдать Хуана Кампано. Впоследствии это выяснилось, и за "содействие противнику" его предали военному суду. Когда зачитали смертный приговор, Галло Гиро плюнул судьям в лицо, выкрикивая лозунги герильерос, снова стал прежним смельчаком, каким был все время, пока напалм не деморализовал его... Его застрелили на месте.

Бернсдорфу сделалось не по себе. Да, не бывает освободительной борьбы без стойкости и героизма ее бойцов, как не бывает ее и без кровавого предательства. После предупреждения Роблеса ему часто приходила в голову мысль о предательстве, и то, о чем рассказывали, он воспринимал уже не только как драматургический материал, детали для возведения здания фильма, а относил это к самому себе. Со вчерашнего дня он считал, что группе угрожает опасность. Пусть подозрение было и неясным, смутным, неизвестно на чем основывающимся. Поверить в него до конца трудно, это как бы игра ума, когда не знаешь, где кончается действительность и начинается фантазия... Спросил:

- Как вы думаете, какие планы могут быть у полиции? Выяснить, что мы действительно снимаем?

- Это им наверняка известно. Насколько я знаю майора Понсе...

- Вы с ним знакомы?

- Страна у нас маленькая, и люди с определенным общественным положением не могут не знать друг друга. Конечно, он знает меня лучше, чем я его, у него заведено на меня досье... Трудно сказать, что он задумал; важно скомпрометировать Толедо.

- С нашей помощью?

Роблес кивнул.

- Вы были на Кубе, он это знает. Не следует недооценивать возможностей нашей уголовной и политической полиции... Понсе просто арестует тех, кого внедрил к вам. Арест в саду министра - это в его стиле. Тем самым с Толедо как с кандидатом будет покончено. А вас вышлют за поддержку подрывных элементов.

- Что вы посоветуете?

- Необходимо проверить ваших исполнителей. Поедемте прямо к ним домой. И если возникнут малейшие подозрения, отказывайтесь от их услуг и найдите замену.

Довольно убедительно. Бернсдорф потирал виски. Они пригласили Роблеса на фильм как консультанта и исполнителя роли Кампано; какую же роль он играет в действительности? О себе Роблес рассказал мало, слишком даже мало, по его, Бернсдорфа, понятиям.

- Я возьму на себя обоих мужчин, - услышал он голос Роблеса. - А с Санчес и с малышкой КРУС или с ее матерью переговорите сами.

"Всегда мне достаются женщины, - подумалось Бернсдорфу. - Только на сей раз в этом ничего веселого нет". Считая себя достаточно проницательным, он привык тем не менее полагаться на чувства, на ощущения. Он инстинктивно поверил Виоле и Лусие, как и Роблесу, но что ему о них известно? Глядя в затылок водителю, представил себе, что интуиция подвела его. Что, если один из трех его перехитрил?

- Мне вдруг показалось, что шофер понимает нас.

- Он и испанского толком не знает, где уж ему понимать немецкий?

- Ну ладно, это я разнервничался. Мы вот что сделаем: перенесем день съемок, устраивает это министра или нет.

- В его интересах, чтобы съемка состоялась. Толедо поймет нас.

- Значит, в отличие от Кремпа вы его фигляром не считаете?

- Нет, он - актер, но человек смелый и даже имеющий программу действий. Гражданские права для него не только оружие в избирательной борьбе. Он относится к ним серьезно. Хотя бы по той простой причине, что хочет выжить сам.

- Можно было бы найти способ попроще. Зачем так рисковать?

- Разве вам неизвестно, что такое власть? А власть главы государства здесь почти не ограничена. Кроме того, президент получает самый высокий оклад среди всех высокооплачиваемых государственных чиновников. Так что игра стоит свеч.

Пыль в сьерре улеглась, воздух сделался нежным, шелковистым, и пока Вилан, включив вторую скорость, вел "джип" в гору, он рассказывал Фишеру о партизанской воине.

- Когда я прибыл сюда, - рассказывал Вилан, - сьерру от партизан в основном очистили, оставалось провести "косметические" операции. Несколько групп укрепились вон там, в горах, и пока мы наводили порядок в сьерре, они спускались и мешали нам. Мне хотелось выяснить, с чего здесь все началось чтобы понять, как с этим покончить. Вы меня понимаете, ведь вы были солдатом?

- Десантником.

Фишер никогда в объяснения не пускался, он не из тех, кто любит поразглагольствовать о пережитом. Сказал "десантником", и хватит. Он понимает других солдат, разбирается в ходе военных действии! "План Пилото" воспринимает как человек мира рекламы, а партизанскую борьбу - как старый вояка.

- Кое в чем мы сами виноваты, - продолжал Вилан. - Мы открыто использовали Гватемалу как трамплин для прыжка на Кубу. Наши военизированные лагеря для кубинских "гусанос" бесили здешних молодых офицеров. В ноябре шестидесятого в столице восстала казарма "Матаморос" во главе с полковником Перейрой. Две недели они контролировали северо-восток страны, потом их оттеснили в джунгли, где они разоружились. Перейра бежал в Мексику, но двое из его младших командиров, лейтенанты Йон Соса и Турсио Лима, с двумястами людьми ушли в эти горы. В годовщину восстания они основали "Революционное движение 13 ноября".