Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4

Когда Дьюк предложил не отпускать Грейс на похороны, Хью отрицательно покачал головой.

— Нельзя лишать мать возможности в последний раз проститься с дочерью. Я не могу препятствовать ей в этом.

Не мог препятствовать ей и Дьюк. И к тому времени, когда Джо отправился звать остальных, его сестра и племянница уже мирно покоились, аккуратно прикрытые тканью. Не осталось ни единого следа тех усилий, которых потребовало помещение их сюда: ни осыпавшейся земли, ни обломков отвалившейся кладки. Лицо Карен выражало абсолютное спокойствие, а дочурка покоилась у нее на груди, как будто задремав.

Дьюк коснулся края кирпичной стенки, наклонился и прошептал:

— Прощай, сестричка. Прости меня за все. Затем он прикрыл ей лицо и осторожно вылез из могилы. По склону холма поднималась небольшая процессия. Хью поддерживал под руку жену, Джо помогал Барбаре. За убежищем на флагштоке колыхался приспущенный флаг.

Подойдя к могиле, они встали так, что Хью оказался у изголовья, по правую руку от него стояла жена, по левую — сын. Барбара и Джо расположились с противоположной стороны. К облегчению Дьюка, никто не попросил приоткрыть лица усопших, да и мать воспринимала происходящее как будто спокойно.

Хью вынул из кармана небольшую черную книжечку и раскрыл ее на заложенном заранее месте.

— Я есть суть и я есть жизнь… Ничего не принесли мы в сей мир и посему ничего не в силах наших взять из него. Господь дал и Господь же взял… — читал он.

Грейс всхлипнула, и колени у нее начали подгибаться. Хью вложил книгу в руки Дьюка и поддержал супругу.

— Продолжай, сынок.

— Отведи ее назад, отец!

— Нет, нет, я должна остаться, — совершенно убито пробормотала Грейс.

— Читай, Дьюк. Я отметил нужные места.

— … он копит богатства и не может знать, кто унаследует их. Поелику я вчуже с тобой, и только странник я в этом мире, какими были отцы и деды наши.

О, удели мне хоть малую толику, чтобы мог я вновь обрести силы мои…

Человек, от женщины рожденный, обречен лишь на быстротечное бытие, и полон несчастий краткий путь его земной…

В руки Господа всемогущего нашего предаем мы душу сестры нашей — сестер наших — и предаем тела их земле. Землю — земле, прах — праху и тлен — тлену…

Дьюк остановился и бросил в могилу маленький комок земли. Затем он снова заглянул в книгу, закрыл ее и сказал вдруг:

— Давайте помолимся…

Они отвели Грейс обратно в дом и уложили в постель. Джо и Дьюк вернулись, чтобы засыпать могилу землей. Хью, решив, что жена его теперь отдохнет, принялся снимать нагар со свечей в задней комнате. Грейс открыла глаза.

— Хьюберт…

— Что, Грейс?

— Я ведь говорила тебе. Я предупреждала. Но ты не хотел меня слушать.

— О чем ты, Грейс?

— Я ведь говорила тебе, что ей нужен доктор. Но ты не вызвал его. Ты оказался слишком гордым. Ты принес мою дочь в жертву собственной гордыне. Дитя мое… Ты убил ее.

— Грейс, но здесь же нет докторов. Ты прекрасно это знаешь.

— Настоящий мужчина на твоем месте не стал бы искать оправданий!

— Грейс, прошу тебя. Дать тебе что-нибудь? Милтаун, например? А может, сделать укол?

— Нет, нет! — пронзительно вскрикнула она. — Именно так ты и помешал мне в тот раз вызвать врача. Теперь тебе никогда не удастся обвести меня вокруг пальца с помощью лекарств. Не прикасайся больше ко мне никогда. Убийца!

— Хорошо, Грейс. — Он повернулся и вышел. Барбара сидела у двери, обхватив голову руками.

Хью сказал:

— Барбара, приспущенный флаг нужно снова поднять. Я пойду и сам сделаю это.

— Так скоро, Хью?

— Да. Жизнь продолжается.

Жизнь продолжалась. Дьюк охотился и помогал Джо заниматься сельским хозяйством. Больше обычного трудился Хью. Грейс тоже работала. Качество приготовленных ею блюд улучшалось день ото дня, равно как и ее аппетит. Она растолстела и никогда больше не обвиняла мужа в смерти дочери.

Грейс вообще игнорировала его. Когда нужно было что-то обсудить, она разговаривала с Дьюком. Она перестала посещать и проводимые Хью службы.

Как-то в последний месяц беременности Барбары Дьюк остался один на один с отцом.

— Отец, ты однажды обронил, что любой из нас может уйти когда захочет.

Хью был удивлен.

— Да.

— Ты, кажется, говорил, что выделишь уходящему равную долю имущества. Боеприпасы, инструменты и так далее.

— Все, что есть. Фирма гарантирует. Дьюк, неужели ты хочешь уйти?

— Да… и не я один. Уйти хочет мать. Именно она настаивает на этом. У меня тоже есть мотивы, но основная причина в ней.

— М-м-м… Что ж, давай обсудим твои мотивы. Может быть, ты недоволен моим руководством? Так я с радостью уступлю свое место. Я абсолютно уверен, что Джо и Барбара справятся со всем и без моих понуканий. — Он вздохнул: — Я устал нести эту ношу.

Дьюк покачал головой.

— Не в том дело, папа. Я вовсе не хочу становиться боссом, да и справляешься ты прекрасно. Не могу сказать, чтобы мне понравилось, как ты вначале все взял в свои руки. Но самое главное — результаты, а результатов ты добился отличных. Лучше давай не будем обсуждать мое решение. Могу только сказать, что с тобой лично это никак не связано… и я бы ни за что не ушел, если на уходе не зациклилась бы мать. Она непременно хочет отделиться. А я не могу отпустить ее одну.

— Ты не знаешь, почему Грейс хочет покинуть нас?

Дьюк заколебался.

— Отец, по-моему, это не имеет значения. Она решила окончательно и бесповоротно. Я без конца твержу, что не смогу устроить ей такую же безопасную и удобную жизнь, как здесь. Но в этом вопросе она настоящий кремень.

Хью взвесил его слова.

— Дьюк, если твоя мать так считает, я не собираюсь отговаривать ее. Я уже давно истратил последние крохи влияния на нее. Но у меня есть две идеи. Может быть, какая-нибудь из них покажется тебе приемлемой…

— Вряд ли.

— Выслушай сначала. Ты знаешь, что у нас есть медные трубки, — часть из них мы использовали для оборудования кухни. Но кроме них я припас еще кое-что для изготовления самогонного аппарата. Я приобрел в свое время все необходимое, чтобы в случае войны иметь возможность торговать спиртным, которое было бы чистым золотом в любом примитивном послевоенном обществе. Я не построил аппарат по известным нам обоим причинам. Но я могу соорудить его. И я знаю, как гнать самогон. — Он слегка улыбнулся. — Это не кабинетное знание. На юге Тихого океана, во время службы, я заведовал перегонным кубом, конечно, под бдительным надзором своего непосредственного начальника. Тогда-то я и узнал, как из зерна, картошки, да почти из чего угодно, гнать спиртное. Дьюк, возможно, твоя мать была бы счастлива, если бы всегда имела выпивку.

— Но она же сопьется до смерти!