Камилла Агаева - Граница Света

Его рука потянулась к телефонной трубке и набрала номер помощника.

— Майки, — начал он, когда тот ответил. — Свяжись с нашим психоаналитиком и договорись о встрече. Скажи, что мне очень нужно побеседовать с ним.

Мэтью Хардинг, скорей похожий на злобного психиатра, чем на безобидного психоаналитика, как обычно сидел в своем кабинете с абсолютно серыми стенами и копался в бумагах. Он уже давно сотрудничал с ФБР, и потому звонок Майкла Дженкинса и просьба о встрече нисколько не удивили его. Увидев Рино, вошедшего в его кабинет, Хардинг улыбнулся так широко, насколько только было способно его худое лицо. Подняв с кресла свою тощую фигуру, он пожал агенту руку.

— А, мистер Садри, — поприветствовал он Рино. — Рад вас видеть. Присаживайтесь.

— Спасибо, — федеральный агент опустился на стул напротив стола психоаналитика.

— Мне было довольно любопытно узнать, — произнес Хардинг, — что вы хотите побеседовать о раздвоении личности. Что именно вас интересует?

— Доктор Хардинг, — начал агент, — мне кажется, что я столкнулся с совершенно невероятным случаем. Я знаю одного парня, который, как мне кажется, страдает раздвоением личности и воображает себя неким историческим персонажем. В свете подобного заболевания его поведение может стать опасным. Поэтому я хочу узнать побольше об этом синдроме.

— Вы его уже арестовали? — поинтересовался психоаналитик.

— Пока нет. У меня нет для этого достаточных улик, — признался Рино.

— Ну, хорошо. Дело в том, что синдром раздвоения личности — довольно редкое и малообъяснимое явление.

— А чем оно может быть вызвано?

— Во многих случаях значительную роль здесь играет жестокое обращение с больными в детстве, приводящее к психической травме. Однако, дело не только в этом. До сих пор синдром раздвоения личности не имеет ясного и точного описания. Его толкование весьма произвольно: от психической имитации некоей ролевой модели с целью привлечь к себе внимание и восстания скрытого эго до крайних случаев, как например, полное раздвоение личности, которое обычно представляет собой некий защитный механизм сознания. Иногда, когда ситуация не поддается контролю, человек может решить, что он — больше не он и, следовательно, все проблемы отныне его не касаются. Жертвы насилия и жестокого обращения довольно часто переживают слабую форму раздвоения. Но если начинаются психозы, больной перестает осознавать, что он — больше не он, и происходит замена личности.

— Интересно, — Садри задумался. — Дело в том, что я разговаривал с коллегой того самого человека, но она не замечала ничего странного в его поведении. Может ли раздвоение личности носить скрытый характер?

— То есть вы хотите знать, могут ли люди в окружении больного человека замечать только одну из его личностей и ничего не знать о другой?

— Именно.

— Это сложный вопрос. Зависит от степени и характера заболевания. Мне трудно сказать об этом, не проведя обследования. Как я уже говорил, раздвоение личности — довольно малообъяснимое явление.

— А каким образом человек, страдающий этой болезнью, выбирает себе вторую личность? Почему решает взять себе тот или иной образ?

— Это уже зависит от самого больного и от того, кем ему удобно быть вместо того, чтобы быть самим собой.

— Понятно, — Рино старался переварить все услышанное. — Что ж, большое спасибо.

— Надеюсь, я сумел хоть немного вам помочь, — Хардинг улыбнулся.

— О, да. Вы мне очень помогли, — Садри поднялся и поспешил откланяться.

Покинув кабинет психоаналитика, он вышел на улицу и медленно прошелся вдоль авеню. «Надо бы покопаться в прошлом Гарри Голдфилда, — промелькнуло у него в голове. — Узнать откуда он и кто его родители». Рино достал сотовый телефон и набрал номер помощника.

— Майки, найди мне все на Голдфилда. Все, что только сможешь, до мельчайших деталей.

Когда Гарри пришел в офис, там еще никого не было. Даже Лилиан, которая по своему обыкновению приходила раньше всех, почему-то задерживалась. Голдфилд сел в свое кресло и посмотрел на часы. Тревис пора было уже появиться. Может с ней что-то случилось? Гарри поймал себя на мысли о том, что беспокоится о девушке, и поспешил отогнать ее. Чтобы перестать думать о Лилиан, он включил компьютер и погрузился в работу.

Однако, время шло, а Тревис никак не появлялась. Мысль о ней упорно крутилась в голове Гарри и не давала покоя. Это все Дэвид. Было довольно рано, и они решили немного прогуляться по еще пустынным улицам Манхеттена, а Миллсу как назло вздумалось рассказывать про свою первую любовь. Он с такой нежностью и трепетом описывал девушку, в которую был влюблен еще в университете, что на какое-то время Гарри даже показалось, что не все женщины такие уж стервы, как он думал. Что же потом случилось с возлюбленной Дэвида? Она исчезла, и Миллс решил, что она променяла его на другого, долго мучался, страдал, безрезультатно пытался ее найти и лишь спустя год узнал, что она погибла, разбившись в автокатастрофе…

Голдфилд непроизвольно встал и начал прохаживаться по комнате. «Погибла в автокатастрофе… — промелькнула у него в голове. — А вдруг с Лилиан тоже что-то случилось?» «Может и случилось, ну и что? — запротестовал его внутренний голос. — С каких это пор ты беспокоишься об этой крысе? Что бы ни произошло, тебя это не касается! Что тебя соединяет с Лилиан Тревис? Ничего! К тому же, она наверняка в сговоре с этим агентом ФБР. Продаст тебя ему с потрохами, и ее даже совесть мучить не будет». «А с чего это я взял, что она в сговоре с федералом?» — спросил Гарри сам себя. «Как это с чего? — отозвалось его второе Я. — Тогда почему агент сообщил ей информацию о закрытии дела даже до того, как оповестил об этом президента вашей фирмы». «Если бы она была в сговоре с федералом, она бы не рассказывала мне об этом», — заключил Голдфилд. «Она просто донесла нужную информацию до нужных ушей!» «Нет, здесь что-то не так», — возразил он сам себе.

Гарри вернулся за свой стол и, сев, подпер руками голову. В его голове яркой картиной всплыло еще одно воспоминание…

Полуостров Юкатан. 1519 год.

Эрнан Кортес оценивающим взглядом окидывал подарок покоренных им аборигенов — двадцать молодых индианок. Его взгляд ласкала стройность едва прикрытых станов девушек, их черные как смоль волосы, спадавшие до поясницы и бархат слегка опущенных темных глаз. Наконец, его взгляд остановился на одной из них. Подойдя поближе, он подозвал ее рукой. Индианка неуверенными шагами приблизилась к своему новому повелителю и, опустившись на колени, приложила руку к груди.

— Ма-лин-цин, — произнесла она свое имя.