Камилла Агаева - Граница Света

— То же, что и всегда, — Голдфилд довольно улыбнулся. — Знаешь, Дэйв, я ведь никогда нигде не учился программированию. Я — самоучка, но когда я решил устроиться на работу в «Риверс Текнолоджис», мне надо было предоставить им хоть какой-нибудь диплом о высшем образовании.

— И что ты сделал?

— Я вошел в систему Колумбийского Университета, ввел туда свое имя, дату поступления, оценки за весь период обучения, а после выдал сам себе диплом.

— Как это? — Миллс удивлено моргал.

— Да очень просто. Нашел форму их диплома, сделал для себя такой же, а потом одна маленькая и малоизвестная фирма изготовила для него специальную обложку.

— И они согласились на это?

— Я им хорошо заплатил.

— Господи! — простонал Миллс.

— Дэйв, все не так уж плохо. Смотри, я уже вошел в систему твоей комиссии. Осталось внедриться в их базу данных.

— Они не выдают лицензии физическим лицам. У тебя должна быть фирма.

— Значит, мы откроем фирму, — пальцы Гарри уверенно бегали по клавиатуре. — Как бы мне ее назвать? Придумал. Пусть будет «Граница…» — он задумался. — «Граница Света».

Он медленно ввел название новоиспеченной исследовательской фирмы в специальный бланк регистрации юридических лиц.

— Вид деятельности: исследования в области квантовых вычислений, — тихо проговаривал он, вписывая данные. — Адрес…

— Ты хотя бы знаешь, что находится на улице, название которой ты только что написал? — с сомнением спросил Миллс.

— Знаю, — кивнул Голдфилд. — Свалка автомобилей. Имя владельца: Стюарт Атенборо. Дата подачи заявки на регистрацию: 12 июня 1997 года, — продолжал он. — Теперь вернемся к нашей комиссии. Итак, лицензия на исследование и изобретение квантового компьютера на имя фирмы «Граница Света». Дата выдачи: 01 июля 1997 года. Сохраняем в памяти компьютера форму лицензии.

Голдфилд открыл специальную программу, которая тут же расчленила все водяные знаки на форме и уровни защиты от подделки, а также указала нужный тип бумаги. Затем он подключил ноутбук к специальному мощному принтеру и нашел нужный плотный лист.

— А теперь смотри, — Гарри дал команду и через несколько минут из принтера вышла готовая лицензия, которую было практически невозможно отличить от настоящей.

Ученый оторопело наблюдал за ним.

— Как тебе все это удается? — с трудом спросил он.

— Дело техники, — Голдфилд довольно повертел в руках бланк. — Теперь можно покупать оборудование.

— Это… Это же преступление! — пробормотал Миллс.

— Вся моя жизнь — одно большое преступление, Дэвид, — признался Гарри. — Свидетельство о рождении, об окончании школы, университетский диплом, даже мои документы и водительские права — все, все поддельное. А что еще мне остается делать?

— А если кто-то обнаружит следы подделки и выйдет на тебя? — предположил ученый.

— Не обнаружит.

Гарри подключил к ноутбуку специальное устройство переносной памяти и скопировал на него все файлы с компьютера. Затем он притащил откуда-то большой железный чан и бутыль с серной кислотой. Швырнув ноутбук в чан, он вылил на него все содержимое бутыли и закрыл крышку.

— Компьютера, с помощью которого было совершено преступление, больше не существует, — констатировал он факт. — После того, как кислота разъест все микросхемы, я его сожгу.

Затем Голдфилд достал из-под стола коробку и вытащил из нее абсолютно новый, идентичный старому ноутбук.

— Не переживай, у меня их много, — подмигнул он Дэвиду.

Миллс даже не знал, как реагировать. За какие-то пятнадцать минут в Нью-Йорке появилась новая фирма с полной лицензией на создание квантового компьютера, причем произошло все это в 1997 году, то есть девять лет назад!

— Гарри… это все… так неправильно… — с трудом проговорил он.

— Согласен, — Голдфилд кивнул. — Тогда скажи, что правильно? Может, правильным было то, что какая-то ревнивая стерва решила отправить меня на тот свет?! Да еще с возвратом в этот мир через пять веков?! Может, было правильным проклинать меня самым страшным проклятьем, на какое она только была способна?! — он начал нервными движениями массировать себе виски. — Мы, кажется, уже говорили об этом, разве нет?

— Да, ты прав, — Дэвид обреченно вздохнул.

Он взял чистый лист бумаги и, написав на нем несколько названий компаний, протянул его Гарри.

— Это фирмы-производители, у которых ты можешь заказать оборудование, — произнес он.

Голдфилд взял у него список и несколько минут сосредоточенно его изучал.

— Сначала придется заняться помещением, — проговорил он, — а потом оформлю заказ.

Гарри поднял на Миллса взгляд и довольно улыбнулся.

— Можно тебя спросить? — произнес Дэвид.

— Конечно.

— Почему ты назвал фирму «Граница света»?

Голдфилд опустил глаза и несколько минут хранил молчание. Затем он положил лист с названиями фирм на стол и медленно встал.

— Когда-то мы с Александром мечтали дойти до края света, — глухо начал говорить он, отвернувшись от ученого. — Мы шли все вперед и вперед, надеясь, что доберемся до него, и окажемся властителями всего мира. Точнее властителем был бы он, а я… я был бы вторым после него, как и всегда. Но тогда, к сожалению, мы лишь смутно догадывались, что у света нет конца, нет границы, до которой можно дойти и перешагнуть. Нам пришлось остановиться в Индии и пойти назад самым мучительным путем. Я даже иногда думал, что Гидрозийская пустыня это наказание за слабость и малодушие, которое мы тогда проявили, не дойдя до конца. Но я никогда не говорил об этом Александру. Я бы никогда не решился обвинить его в слабости и малодушие. А сейчас… Дэвид, я не хочу, как тогда, обернуться на половине пути и пойти назад. Я хочу дойти до конца, до границы своего бесконечного существования и переступить ее.

— Но ведь эта граница может стать и твоим концом, — заметил Миллс.

— Нет! — Гарри резко повернулся к нему. — Нет! Это будет только началом! Началом моей новой жизни! И все, все будет по-другому!

— Этого-то я и боюсь, — Дэвид тяжело вздохнул. — Кто знает, каким станет наш сегодняшний мир после того, как ты вернешься в прошлое и изменишь ход исторических событий.

— Он будет лучше, — уверенно произнес Голдфилд. — Намного лучше, чем он есть сейчас. Вот увидишь.

В ответ Миллс лишь с тревогой посмотрел на него и покачал головой.

Садри в очередной раз проклял субботу и отшвырнул зачитанную до дыр газету. Его нисколько не оскорбляло прозвище сумасшедшего трудоголика, которое ему дали друзья и родные. Да, он действительно такой и всегда гордился своей привязанностью к работе и желанием добросовестно ее выполнять. А субботы он ненавидел больше всего. Именно в этот день Рино особенно чувствовал, что теряет драгоценные минуты, которые он мог бы потратить с толком. В воскресенья его спасала поездка к родителям, а субботы он ненавидел.