Айзек Азимов - Фантастическое путешествие (авторская книга)

Когда вкатили операционный стол, он с ужасом увидел распростертую на белоснежной наволочке копну седоватых волос.

Несколько мгновений Грант не мог придти в себя.

— Бенес? — шепотом спросил он.

— Бенес. — мрачно подтвердил генерал Картер.

— Что с ним случилось?

— Они все же добрались до него. Наша ошибка. Мы живем в век электроники, Грант. Все, что мы делаем, совершается с помощью наших полупроводниковых помощников, которые всегда под рукой. Любого врага мы стараемся вычислить и обезвредить потоком электронов. Все подходы сюда мы обставили электронными ловушками — но они могли воздействовать лишь на врагов, вооруженных тем же оружием. Мы не приняли в расчет появления автомобиля с человеком за рулем и снайперских винтовок, курок которых тоже нажимает человек.

— Предполагаю, что никого из них не осталось в живых.

— Ни одного. Человек в машине сгорел при столкновении. Остальных мы уложили пулями. И сами потеряли несколько человек.

Грант снова опустил глаза. Теперь он видел отрешенное лицо Бенеса, который пребывал в глубоком забытьи.

— Насколько я понимаю, он еще жив, так что есть надежда.

— Он жив. Но надежд немного.

— Кто-то успел переговорить с ним?

— Капитан Оуэнс... Уильям Оуэнс... вы его знаете?

Грант покачал головой.

— Припоминаю лишь, что в аэропорту Гондер представил мне кого-то с этим именем.

— Оуэнс говорил с Бенесом, — сказал Картер, — но не извлек никакой существенной информации. Говорил с ним и Гондер. А вот вы говорили с ним больше, чем кто-либо из них. Он вам что-нибудь рассказывал?

— Нет, сэр. Да я бы ничего и не понял. Моя задача заключалась лишь в том, чтобы доставить его в страну — и ничего больше.

— Конечно. Но все же вы говорили с ним и, может, он сказал вам больше, чем предполагал.

— В этом случае у меня все вылетело бы из головы. Но не думаю, чтобы он делился со мной. На Другой Стороне вошла в плоть и кровь привычка держать язык за зубами.

Картер ухмыльнулся.

— Не стоит так уж возвышаться в собственных глазах, Грант. Та же самая практика знакома и нам. И если вы не знаете, что... прошу прощения, в этом нет необходимости.

— Все в порядке, генерал, — бесстрастно сказал Грант, пожимая плечами. .

— Словом, дело в том, что он не успел ни с кем толком переговорить. Его вывели из строя прежде, чем нам удалось что-то извлечь из него. С таким же успехом он мог и не покидать Другой Стороны.

— По пути сюда, — сказал Грант, — я миновал место, огороженное кордоном...

— Там-то все и произошло. Еще пять кварталов — и он был бы в безопасности.

— Так что с ним случилось?

— Травма мозга. Нам придется его оперировать — вот поэтому и возникла необходимость в вас.

— Во мне? — искренне изумился Грант. — Послушайте, генерал, в том, что касается нейрохирургии, я сущий ребенок. Я провалил зачет по строению лобных долей в старом добром университете Юты.

Картер никак не отреагировал на эти слова, которые для самого Гранта ничего не значили.

— Идемте со мной, — сказал Картер.

Следуя за ним, Грант прошел по короткому коридору и оказался в соседнем помещении.

— Центральная диспетчерская, — коротко бросил Картер.

Стены были покрыты телевизионными экранами. В центре полукружья контрольной консоли, усеянной кнопками управления, стояло кресло.

Картер сел в него, оставив Гранта стоять.

— Я бы хотел разъяснить вам суть ситуации, — сказал Картер. — Вы понимаете, что идет гонка между Нами и Ими.

— И довольно давно. Да, конечно.

— Хотя гонка, как таковая, сама по себе вещь неплохая. Она заставляет все время быть в форме и напрягать все силы, чтобы не отставать; таким образом и удалось кое-чего добиться. Обеим сторонам. Но прекратиться гонка может только победой одной из сторон. Надеюсь, вы это понимаете?

— Думаю, что да, генерал, — сухо сказал Грант.

— С Бенесом связана возможность такого прекращения. И если бы он смог сообщить нам то, что ему известно...

— Могу ли я задать вопрос, сэр?

— Валяйте.

— А что именно он знает? Какого рода данные?

— Подождите. Подождите. Сейчас. Подлинная суть его информации в данный момент не так уж важна. Разрешите мне продолжить... Если бы он смог передать ее нам, то победа склонилась бы на нашу сторону. Если он умрет или если даже он поправится, но не сможет ничего сообщить нам из-за мозговых травм, то гонка продолжится.

Грант сказал:

— Если не принимать во внимание чисто человеческую скорбь из-за потери такого великого ума, можно сказать, что продолжение гонки — не самый плохой выход.

—- Да, если ситуация останется такой, как я ее описал, но, возможно, она и изменится.

— Каким образом?

— Учитывая присутствие у Них Бенеса. Он пользовался репутацией оппозиционной личности, но не было никаких примет того, что он причинял беспокойство своему правительству. Четверть столетия он был к нему лоялен, пользуясь взамен хорошим отношением. И тут он внезапно бежит...

— Потому что он хотел, чтобы гонка кончилась нашей победой.

— Так ли? Или, может, потому, что с головой уйдя в свои труды и еще даже не осознавая в полной мере их значимость, он уже дал Другой стороне ключ к решению проблемы. И когда ситуация предстала перед ним во всей объемности, он подсознательно понял, что безопасность мира теперь зависит лишь от его стороны, и, может, Бенеса далеко не в полной мере удовлетворяли те принципы, которых она придерживалась. Поэтому он и перешел к нам — не столько для того, чтобы обеспечить нам победу, сколько чтобы победа не склонилась ни на чью сторону. Он явился к нам, чтобы сохранить неизменным положение обеих соревнующихся сторон.

— Есть ли какие-либо доказательства такой точки зрения, сэр?

— Ни малейших. Но я считаю, что мы не должны исключать такую возможность. И вы не можете не понимать, что нет доказательств противного.

— Продолжайте.

— Если вопрос жизни и смерти Бенеса означает для нас выбор между окончательной победой и продолжением гонки — ну что ж, это мы можем принять. Просто позор, если мы упустим шанс одержать окончательную победу, но, в крайнем случае, завтра может представиться и другая возможность. Тем не менее, мы можем столкнуться с выбором между продолжением гонки и сокрушительным поражением, а эта альтернатива для нас абсолютно неприемлема. Вы согласны?

— Конечно.

— Так что если существует хоть минимальная вероятность того, что смерть Бенеса повлечет за собой полное наше поражение, его надо будет вернуть к жизни любой ценой, любым образом, не считаясь ни с каким риском.

— Насколько я понимаю, вы не случайно мне все это рассказываете, а собираетесь потребовать от меня каких-то действий. В любом случае я готов поставить на кон свою жизнь, чтобы спасти нас от поражения. Если вам нужно мое признание, радости мне это не доставит — но я это сделаю. Но, тем не менее, какой толк от меня будет в операционной? Когда вчера мне понадобилось пустить в ход пакет первой помощи, помог мне справиться с ним сам Бенес. И если уж говорить о моем знании медицины, я могу только накладывать пластыри.