Иван Крамер - Машины Российской Империи

– Как думаете, с баржи нас заметили? – спросил я.

Трубка закачалась в зубах Хольфа.

– Именно об этом я размышляю последние минуты. Достаточно кому-нибудь просто кинуть взгляд с кормы… Хотя мы держимся в отдалении, и я давно погасил прожектор, но ведь уже рассвело, заметить нас нетрудно.

Ущелье впереди изогнулось еще круче, и баржа исчезла из виду. Я попросил:

– Увеличьте скорость.

– Мы и так нагоняем их, к тому же в этом месте им точно некуда деться от нас. И это беспокоит меня. Такое чувство, – Хольф приложил ладонь к груди, – будто неприятный, влажный ком застыл где-то здесь. Ничего хорошего нас не ждет.

– Может, спереди их увижу? – Заяц выскочил из рубки, и через смотровое окно мы увидели, как он подбежал к носу. Навалившись на ограждение, мальчишка вытянул шею, пытаясь заглянуть за изгиб ущелья, к которому приближался баркас.

– Мне все это не нравится, – повторил капитан.

Я достал из портмоне сторублевую банкноту, протянул Хольфу.

– Возьмите, чтобы беспокойство оставило вас.

– Я уже взял деньги за эту работу. У нас есть договор, и дело обоих выполнять его.

– Вы свою часть почти выполнили. Мне кажется, ущелье вот-вот закончится. Высадите нас и сразу отправитесь обратно.

Он так и не оторвал рук от штурвала, чтобы взять деньги, и я убрал банкноту обратно. На носу Заяц все тянул шею, глядя вперед.

– Этот паренек… – произнес капитан. – Вы, Алекс, молоды, но по вам видно, что вы отдаете себе отчет в своих действиях. Но мальчик только кажется взрослее из-за того, что вел жизнь бродяги. На самом-то деле он совсем ребенок, он наивен и чист… Да-да, чист. И я очень боюсь, что вы втравливаете его в беду. Возможно, даже ведете к смерти.

– Так заберите его, – вздохнул я. – Я хотел его прогнать, но он, как тень, идет за мной. Заберите, я буду только благодарен, если мне больше не придется отвечать за него.

– Как это, должно быть, хорошо – отвечать только за себя. Как просто тогда живется! – Хольф принялся медленно крутить штурвал, и баркас накренился. – Как же мне забрать его, если он не хочет? Я надеялся… я уже несколько раз заговаривал с ним, пока мы плыли. Он отказывается наотрез.

– Мы можем запереть его в трюме, я сойду, а вы поплывете обратно. Привезете к себе. Он сказал, что вы предложили ему жить у вас.

– Трое из наших детей – приемные, – пояснил Хольф, и я удивленно поглядел на него. – Виаг, Жасмин и Джола. Двое – дети погибших рыбаков, у которых не было матерей, а третья, которая подала вам землянику с хлебом, просто бродяжка. Я подобрал ее как-то, возвращаясь из города.

– Вот как, – пробормотал я, вспоминая радостно галдящих детей, и как они разглядывали нас. – Ну так тем более: заберите и мальчишку.

– Я бы хотел, но он не останется. Почему-то он считает своим долгом… считает своим делом следовать за вами. А если его запереть, то что он после этого будет испытывать ко мне? Нам удерживать его в доме насильно? Нет, так нельзя. Вот если бы вы попытались уговорить его… – с надеждой заключил Хольф.

– Я попробую. Хотя сомневаюсь, что Заяц послушается.

Ущелье начало расширяться – склоны расступались, пока не образовали круглую долину, заполненную водой. Ветра не было, озеро было, как голубое блюдце в белых пятнах облаков.

Справа у пологого берега из воды торчали несколько деревьев в окружении густых зарослей, а на противоположной стороне долины темнел вход в огромную пещеру. В глубине ее что-то гудело и двигалось, свет горящих огней отражался от воды и непонятных металлических конструкций. Заяц на носу оглянулся, подскакивая, тыча пальцем в сторону пещеры. Хольф произнес завороженно:

– Что же это тут прячется…

Темная пасть пещеры была заключена в огромную букву «П» из трех бетонных балок. Горизонтальная служила опорой для стены замка, который стоял на большом уступе прямо над пещерой. Примыкая концами к склону, стена подковой огибала замковый двор.

Что там находилось, отсюда было не разглядеть, виднелся лишь выступающий далеко вверх шпиль башни. Его венчал фасетчатый шар из зеркального металла, заключенный в железную дугу.

Слева над стеной висел закрепленный тросами воздушный шар с пропеллером на боку круглой гондолы.

– Удивительная картина! – пробормотал Хольф.

– Баржа идет к пещере, – я кивнул на «Двузубец», который уже достиг середины озера, затем показал вправо, – а вы сверните к этим зарослям. Там берег пологий, мы легко сойдем.

– Не хотелось бы оставлять вас здесь, – он повел плечами. – Это место буквально пропитано опасностью. И с баржи нас наверняка успели заметить. Да и что это за шар на том шпиле? Он как глаз огромной мухи. Стальной глаз. Выглядит на редкость неприятно.

– Плывите к зарослям, – повторил я. – Остановитесь, а потом разберемся. Получится встать возле них?

– Судя по тому, насколько деревья выступают из воды, глубина подходящая. Набросим носовой конец на сук потолще.

Баркас качнулся, медленно поворачивая. Замок с пещерой и движущийся к ней «Двузубец» оказались на одной линии, на левом траверсе от нас. Вытащив из несессера трубу, я покинул рубку и встал у борта. Заяц подбежал ко мне, взволнованно затопал ногами, засновал вокруг, не в силах сдержать возбуждение.

– Ты это видишь? Анри, то есть Алекс, видишь?! Там замок прямо над пещерой… А шар этот?.. О-о! Что это вообще? Зачем оно там?

– Хольф сказал, что шар похож на глаз стальной мухи. Мне он напоминает что-то другое. Вышка, шар… нет, сейчас не соображу.

– Ты и про орехи и песок со стеклом тоже говорил, что напоминают, а вспомнить не можешь!

– Про них я как раз вспомнил. Такие материалы используют для определенных работ, чтобы расклинивать породу, а потом… – покосившись на его недоуменное лицо, я замолчал и поднял трубу.

– Дай мне посмотреть! – взмолился он. – Ну, дай!

– Не суетись. Посмотрим оба, по очереди.

Первое, что я увидел, настроив резкость, – стоящего на юте «Двузубца» Вуку Чосера, который в бинокль глядел на меня. Некоторое время мы рассматривали друг друга, затем я поднял трубу выше, скользнул взглядом по балке над пещерой, по стене замка и дальше, вдоль троса и веревочной лестницы, удерживающих на месте воздушный шар.

– Там сидит дозорный, – сказал я, разглядев в корзине наблюдателя с биноклем. – А «Табора ветров» не видно.

После этого я надолго замолчал, и в конце концов Заяц принялся дергать меня за рукав:

– Ну, что? Что там еще?

– Это странно, но от замка идет железная дорога.

– Железка?!

– Ага. Там уступ, который изгибается и уходит в расселину на той стороне долины. Видишь ее? Настоящая железная дорога в этих местах… Не такие уж они и глухие, а?

– Ну, дай же мне посмотреть!

Я протянул трубу, и Заяц жадно приник к ней. Вышедший из рубки Хольф быстро пересек палубу, схватил трос, скрутил петлю и набросил на дерево, оказавшееся почти вплотную к правому борту, между баркасом и каменистым берегом. Нос «Моего дела» смял высокие заросли, ветви пружинисто качались и стучали по бортам. Берег, у воды пологий, дальше становился крутым. Я не очень понимал, что делать после того, как мы покинем баркас, и тот уплывет. Вся ситуация складывалась какая-то непонятная: мы преследуем наших врагов, они знают про это, причем их больше и они сильнее… Впору им начинать преследовать нас.