Иван Крамер - Машины Российской Империи

– Убьем, – согласился я.

– Но вначале помучаем?

– Вначале допросим. И убьем Лозу с Кулаком.

– А потом и графа убьем! – кровожадно заключил Заяц. – У тебя же два пистоля теперь, Анри, дай мне один.

– А ты с ними умеешь обращаться?

– Я стрелял, по стене. С этим… с рево́львером не умею, а с пистолем могу.

– Позже, – решил я.

– Нет, дай мне пистоль сейчас! – запротестовал Заяц. – Так надежнее, слышь, Анри, чтобы у каждого по пистолю. Почему ты не хочешь мне его дать? Думаешь, я мелкий еще, глупый? Я не глупый, я такие дела делал!

– Ну, какие ты там дела делал… – начал я и запнулся, когда прямо передо мной свесилась, качаясь, тонкая черная веревка.

По ней соскользнула фигура, затянутая в темно-рыжую кожу, в куртке на железных застежках и маске-капюшоне, закрывающей верхнюю половину лица, с прорезями, в которых блестели глаза. Некоторые особенности фигуры, которые я бы определил как «специфические изгибы и выпуклости», явно намекали на пол незнакомца… То есть – незнакомки. На ногах были мягкие облегающие сапоги, на ремне висели сумки и футляры, моток веревки с карабином и большой нож.

– Джейн! – ахнул я, потому что двигалась она так по-особому ловко и быстро, так акробатично …

Она мягко упала на пол, прыгнула к нам, и тогда я понял, что никакая это не Джейн. Блеснул большой пистолет. Ногой девушка ударила Зайца в грудь, опрокинула на пол и встала над ним, наступив на живот. Оружие нацелилось на меня – необычное оружие, у которого вместо ствола была… Я недоуменно прищурился. Пружина? Зачем там пружина?

Сбитый с толку, я наставил на незнакомку револьвер и «люггер». В горле сильно запершило, захотелось откашляться, пришлось сдерживаться из последних сил.

– Ну, ты… – произнесла девушка на английском, с едва уловимым акцентом и немного шепелявя. – Я тут навидалась бледнолицых, но впервые вижу бледноволосого.

Голос был звонкий и живой, задорный. Судя по нему, этому созданию в маске было лет пятнадцать.

– Скорее серебряноволосого, – поправил я и, не найдя, что сказать еще, добавил: – Давай-ка не делать резких движений. Поспокойнее.

Заяц попытался встать, но девушка сильнее нажала ногой, и он придушенно хрипнул.

– Да я спокойна, как орел, – сообщила она. – А вот ты, томагавк тебе в задницу, получше следи за своими шаловливыми пальчиками. Я про те, что на спусковых крючках, если ты не понял, малыш.

Несколько обескураженный такой манерой речи, я молчал. Удерживая меня на прицеле, девушка свободной рукой стащила с головы маску и откинула капюшон. Черные волосы, густые и блестящие, упали на плечи. У нее было треугольное лицо с большими глазами, симпатичное, хотя не очень-то красивое – скорее милое, к тому же ехидное и самоуверенное. И смуглое. Пистолеты дрогнули в моих руках. Она что – индианка? Силы небесные, откуда здесь индианка?! В Карпатах, за тысячи километров от Американского континента!

Незнакомка попятилась, и Заяц сел, потирая грудь. Я думал, он возмущенно вскочит, может, даже попытается ударить обидчицу, это было бы вполне в его духе, но мальчишка просто сел и уставился на нее. Пауза затягивалась, и я произнес:

– Не знаю, зачем ты в замке, но ясно, что ты из той же категории посетителей, что и мы.

Она свела над переносицей черные брови, соображая, что я имею в виду. Теперь я лучше разглядел ее пистолет. То, что сначала напомнило пружину, оказалось железным стержнем в плотной обмотке. На конце стержня было утолщение в виде корзинки из тонких металлических прутьев.

– Ты пряталась на люстре, – сказал я.

– Какой проницательный. Так и есть: вы из-под лестницы, я с люстры.

– Значит, нам всем лучше тут не задерживаться.

– Твоя правда, бледноволосик. Что там за стеной? Откуда вы пришли вообще?

– Там депо.

Одна бровь приподнялась.

– Депо?

– Если это можно так назвать. Пещера с рельсами, в ней два поезда. Еще – расщелина. За ней, я уверен, шахта. В ней добывают газ.

– Они разгрузили то, что привезли на барже?

– Смотря о чем ты.

– Там были ящики и железные бочки.

– И еще песок со стеклом. Знаешь, что в ящиках?

– Не знаю. Открой мне глаза пошире, малыш.

– Ты хорошо владеешь английским? – уточнил я. – А то выражаешься как-то странно. В ящиках ореховая скорлупа.

– Эй! – девушка была искренне удивлена. – Ты мне тут перья не путай, зачем им ореховая скорлупа?

Заяц, оглянувшись на меня, сказал:

– Зачем, Анри? Я тоже не понимаю.

– Для одного дела. Кстати, железные бочки загрузили в поезд.

– Все? – она напряженно подалась ко мне.

– Кроме одной. Ее отвезли в шахту за пещерой.

– Одну, значит, сняли… Он заметает следы. А ты, бледноволосик, знаешь, что в бочках?

– Какая-то взрывная смесь. Очень необычный состав.

– Смесь, – повторила девушка, переступив с ноги на ногу. – Святая Текаквита, да уж – смесь!

В горле у меня першило, побаливала голова, иногда пробирал озноб. Снова захотелось раскашляться, я сглотнул и спросил:

– Кто ты такая?

– Дочь своего народа, – отрезала она.

– И как тебя зовут, дочь народа? Я, как ты уже слышала, Анри. Это – Заяц. А к тебе как обращаться?

Она поправила волосы, окинув меня взглядом с ног до головы, и сказала:

– Зови меня Электра.

Неожиданная догадка возникла в моей голове, и я заявил:

– Ты с дирижабля. С «Табора ветров», точно! Я прав?

Она не ответила, но выражение смуглого лица подтвердило мою правоту. Неужели эта девушка – цыганка? Ведь совсем не похожа, хотя она и смуглая, как большинство из них.

Револьвер был тяжелее «люггера», рука начала уставать, и я сунул его в кобуру.

– Ты – цыганка? – напрямую спросил Заяц, пока я мучился догадками.

– Я из Америки, – отрезала она.

– Ого, далеко! – восхитился он и медленно встал, не спуская с нее взгляда.

– Так и думал, – кивнул я. – А почему путешествуешь с цыганами? Ты точно прилетела сюда на том дирижабле.

– А почему бы и нет? Имеешь что-то против рома́нэ?

– В общем-то, не имею. Хотя среди них…

Я хотел сказать «Среди них много воров», но запнулся, подумав: а ты-то сам, Алекс Гримуарди, кто таков?

– Что среди них? – насупилась она. Ее необычный пистолет смотрел точно мне в грудь. – Что ты там бормочешь, бледноволосик? Ты у нас чистая британская кровь, чай-с-молоком? Недолюбливаешь всяких таких… малых мира сего? Цыган, русских, эскимосов, черных, смуглых, индейцев, ирландцев?

– Я сам ирландец, – отрезал я, – и на четверть русский. И вообще, при чем тут русские? Нашла малый народ, который две трети континента заселил.

– Ну ладно, тогда прощаю. А то ты меня сейчас напряг чуток. Цыгане согласились помочь мне, вот и все, – заключила она, потом отвела за спину руку и схватила веревку. Шагнув в сторону, крутанула ее, как-то по-особому провернула… веревка пошла волной, завращалась спиралью, вверху тихо стукнуло, и она упала вместе с привязанным к концу крюком.