Андрэ Нортон - Рассвет в 2250 году

Юноша замотал головой, то ли пытаясь справиться с головокружением, то ли отвергая обвинения. И тогда началась обработка. Он был крепко спеленут силовым полем, его избивали до тех пор, пока не сбили с ног. Джоктар цеплялся за остатки покидавшего его сознания.

Он слышал, как кто-то настойчиво пробивался к двери.

— Мы обязаны доставить его в офис. За него вносят выкуп.

Офицер неистовствовал:

— Ему не отделаться так легко. Он бандит. Его дружки убили Кандера, и ему несдобровать.

До Джоктара донесся голос полисмена, тот пытался урезонить разъяренного офицера;

— Для задержания у нас нет никаких улик, кроме этого знака. А его парень мог найти или купить за стакан у какого-нибудь бродяги. Могло быть такое?

— Но он же сам заявил, что никогда не расставался с диском. Такой знак на улицах не валяется. Тот, кому его вручают, дает клятву беречь знак как зеницу ока и носит его постоянно. Диск могли снять только с мертвого Кандера. Они знали, что делали: обладатель такого знака имеет чрезвычайные полномочия и пользуется всеми правами, положенными офицерам разведки.

— И все же тебе придется найти веские доказательства, чтобы предъявить ему обвинение в убийстве.

— Я сказал, что он не выйдет отсюда!

Полисмен хмыкнул:

— А я сказал, что сейчас мои парни отведут его в офис.

Один из охранников присвистнул:

— Как бы не так. Если мы доставим его в таком виде, то нас самих сошлют к черту на рога.

Тут вмешался второй:

— А давайте прямо сейчас погрузим его на «Гриффин». Запихнем в корабль, якобы по ошибке, а когда спохватятся, будет поздно. Не станут же из-за него устраивать догонялки в космосе. Словом, сейчас его, такого, нельзя показывать в офисе. А там, куда летит «Гриффин», — его никто не станет слушать.

— И куда он попадет? — заинтересовался офицер.

— На Фенрис.

— Фенрис? Отлично! — офицер явно повеселел.

Джоктар же впервые слышал о такой планете, но веселые нотки серебристого ему не понравились.

— Давайте тогда поскорее доставим его на «Гриффин», — нетерпеливо проговорил офицер.

— Да, нужно торопиться, — поддержал охранник. — Иначе не успеем провести его через предстартовую обработку.

Другой с сомнением произнес:

— Кажется, мы отделали парня так, что он вряд ли сумеет очнуться по окончании полета. Что, если так оно и случится?

Будто сквозь вату, до Джоктара донесся умиротворяющий голос полисмена:

— По-моему, ребята, вы напрасно все осложняете. Ведь никто не узнает, что он побывал здесь, я не вел никаких записей. Другой вопрос, какую басню вы расскажете в офисе. Но это целиком ваше дело, я намерен держаться подальше от этой истории.

Когда Джоктара оторвали от пола, боль вновь хлынула в избитое тело — сознание окончательно отключилось. Очнувшись, он почувствовал, что лежит на чем-то вроде стола притиснутым к нему с такой силой, что любое движение причиняло острую боль.

— …Оболтусы… Не могли еще позднее его приволочь? — Голос звучал отдаленно, его звуки едва проникали в затуманенное сознание Джоктара.

— Что это с ним? B аварию, что ли, попал?

— Ты здесь не для того, чтобы задавать лишние вопросы. Его избили в камере, там постоянно вспыхивают потасовки. А он — отчаянный забияка, вот и получил свое.

Чьи-то руки бесцеремонно касались его, раздевали, переворачивали. Пауза. Укол, сильная боль в предплечье.

Снова укол, негромкое жужжание в голове — и темнота, холодная как вечность. Ее леденящее дыхание пронзило юношу, словно удар силового стилета.

Бесчувственное тело сбросили со стола в ящик, очень напоминавший узкий гроб. Затем торопливо закрепили в гнездах датчики контроля и приборы управления. Напоследок ящик сунули в мешок, предварительно обложив чем-то так, что по виду он теперь не отличался от тысяч тюков, предназначенных для погрузки на корабль.

Достигнув порта, платформу с живым грузом отбуксировали к корабельному люку, откуда торчала стрела крана. Захватывая своими челюстями один тюк за другим, кран укладывал их в трюм с длинными рядами узких ниш. Лишь в конечной точке рейса оттуда извлекут содержимое — людей, живых или мертвецов, как кому повезет. По планетному времени это будет спустя месяц, за этот срок корабль окажется за полгалактики от Н-Йока.

Когда был уложен на место последний тюк, крышку люка задраили и вскоре «Гриффин» уже дрожал, приподнявшись на столбах пламени. Через минуту он выглядел еще одной яркой точкой на усыпанном звездами небосклоне…

Терпение человека, ожидавшего в офисе Э-станции с толстой пачкой денег, иссякло. Поняв, наконец, что процедура по непонятным причинам затягивается, он потребовал обеспечить ему экстренную связь. Набранный код удивил и слегка обеспокоил находившегося в офисе служащего Э-станции.

Здесь находился еще один человек, карманы которого тоже оттопыривались от банкнот. До его слуха дошли отрывки каких-то разговоров, заставившие его насторожиться. Торопливой беседы с двумя вошедшими в помещение мужчинами в форме оказалось достаточно, чтобы человек поспешно покинул Э-станцию. После долгих колебаний он поборол искушение оставить деньги у себя и понес их хозяину, поджидавшему в тайном убежище. Это был Керн. Известие о том, что акция провалилась, разгневало его настолько, что он тут же отдал суровые приказы в отношении своих агентов, связанных с Э-службой. Но, убедившись в их исполнении и восстановив таким образом собственный престиж, он очень скоро успокоился и выбросил все это из головы.

В небольшом офисе находился еще один, третий, человек, получивший сообщение о непредвиденном повороте событий. Он немедленно связался со своими шефами из столицы.

И из центра были отданы новые приказы для пятерых сотрудников, которые находились в пяти разных точках Терры. Еще три агента срочно абонировали места на лайнеры, отправлявшиеся в Н-Йок.

Оба Э-охранника подвергались допросу с пристрастием и под угрозой спецобработки поклялись держать язык за зубами. Их тут же отправили в далекий порт Мелвамбе. Э-служба делала все, чтобы не допустить скандала, к которому оказались бы причастными самые видные политики. Дальнейшая судьба охранников была предрешена: нашли предлог перебросить их на планету Блор, где один прожил всего год, подхватив пал-пест, а другого вскоре прикончили собутыльники в пьяной ссоре.

Офицер в серо-серебристой форме сразу же после старта «Гриффина» направился к лучшему ювелиру. По его просьбе диск был вскрыт. Он прочитал внутри имя, и по его лицу разлилась бледность, которую не смог скрыть даже космический загар. Первым его побуждением было выбросить злополучный знак в ближайший мусорный контейнер. Но это показалось ему ненадежным, и возник новый план: разметать зловещий кругляк на атомы в реакторе звездолета. Но по дороге к космопорту он вдруг обнаружил, что диск исчез из его кармана. И тогда он испытал страх, нет, парализующий ужас, какого не знал за все годы прожитой жизни.