Андрэ Нортон - Рассвет в 2250 году

Джоктар разогнулся, одернул искромсанную на спине и плечах шубу. Рана на туше еще дымилась, источая острый запах. Осторожно подойдя ко входу в пещеру, юноша пригнулся и, переведя бластер на режим непрерывного излучения, направил его в темнеющий провал. Внутри полыхнуло, запахло горелой плотью. Он забрался внутрь в выволок оттуда бесформенный ком.

Надо было обживать отвоеванное убежище. Силовым тесаком он нарубил охапку сучьев и разжег в пещере костер. Затем выбрался наружу и пошел к туше. Запах уже не вызывал отвращения. Вкус высококалорийных концентратов, найденных в джампере, успел уже приесться — ему хотелось свежего мяса. Сняв с пояса тесак, Джоктар неумело вырубил кусок, показавшийся наиболее мягким, отнес в пещеру, разрезал на части и нацепил мясо на сук. Затем он водрузил импровизированный вертел над костром.

Жаркое местами обуглилось и по вкусу явно уступало тому, что ему доводилось есть в ресторанах Сан-Спота. Тем не менее он с волчьей жадностью рвал зубами кусок за куском, пока не прикончил все. Тут же он зажарил еще одну порцию, которую убрал в мешок. С его пальцев и губ стекал теплый жир. Он хорошенько умылся снегом и присел у огня.

Он жив и невредим. Он сумел справиться со множеством нешуточных опасностей. У него есть оружие, хотя питание в бластере кончалось и скоро он станет бесполезен. В мешке лежали припасы с джампера. И еще там лежала карта.

Он достал ее и стал изучать в мерцающем свете костра. Толстая линия, огибающая заштрихованные участки неправильной формы, была, скорее всего, дорогой от порта к шахтам, вьющейся среди гор. А эти пунктиры — должно быть, пути к складам. В конце одного из них — красный крестик. Не тут ли он разгружал джампер? Поодаль стоял другой крест, он мог обозначать второй пункт, до которого они так и не доехали. Где-то здесь, между двумя красными значками, лежит теперь под снегом джампер. Хотя такое толкование карты казалось правдоподобным, полной уверенности все же не было.

Зато он с горечью убедился, что нигде, кроме порта и шахт, не было убежища для человека. Идти туда — значит предать свою свободу. Но нельзя же вечно жить в этой пустыне одному, без людей…

Куда идти? На запад, по основной трассе? Но там полно патрулей, его быстро обнаружат и схватят. Ловушки расставлены беглецу и в порту, и на шахтах, и на придорожных станциях. Оставались поселения разведчиков. Он так ничего и не разузнал о них. Сколько людей в жилом куполе? Часто ли им привозят снаряжение и припасы? Есть ли в куполе связь с конторой компании? Наконец, сумеет ли он найти хоть один из них в необъятной пустыне?

Греясь возле костра, Джоктар почувствовал растущую в груди уверенность: он выжил, он сыт, он не раз уже вышел победителем в схватке со смертельной опасностью. Он не намерен сдаваться!

Ночь прошла тревожно: запах убитого зверя привлекал многочисленную живность. Тишину то и дело оглашали рычание, визг, рев сцепившихся возле пещеры хищников, глаза разъяренных зверей сверкали из тьмы. Они, бесспорно, ждали, когда потухнет костер. Джоктару пришлось сесть с бластером наизготовку и до утра подкармливать огонь мертвыми сучьями.

Но с рассветом все утихло, даже ветер не ерошил своим ледяным дыханием гривы снежных дюн. Вокруг пещеры темнело множество больших и маленьких следов, валялись окровавленные клочья рыжей, бурой и голубой шерсти. От туши зверя остались жалкие обрывки шкуры да гигантский объеденный череп…

Джоктар покачал головой и взвалил на плечи мешок. Куда идти? Он считал, что джампер погребен на севере и направился в ту сторону. Снова впереди заклубился ядовитый дым. Чтобы обойти смерть, пришлось карабкаться по заледенелым дюнам. И когда наст не выдерживал, юноша по горло проваливался в рыхлый снег.

Он медленно пробирался по бескрайней белой пустыне. Ни одна птица не показалась в холодном небе, ни одно животное не промелькнуло поблизости. Ночные хищники укрылись в своих норах. Никого…

Стараясь не поддаваться гнетущему чувству одиночества, Джоктар ускорил шаг, стремясь к чернеющим вдали утесам. Там, за ними, должна лежать дорога, по которой давным-давно, целую вечность тому назад он ехал в тряской машине.

Снова навалилось отчаяние. Он остановился, пытаясь перебороть себя. Потерять присутствие духа — значит, сыграть на руку тем, кто ждет его в шахте и на дорогах, чтобы схватить и вернуть в рабство. Для него одиночество оказалось страшнее всех ужасов этой планеты, которыми их запугивали, чтобы лишить надежды на побег.

День шел на убыль, когда Джоктар достиг утесов. Облюбовав камень поудобнее, он сел и стал есть. Сжевав запасенное в пещере мясо, он разгрыз таблетку концентрата. От усталости и обильной пищи клонило ко сну. Но прилив решимости вернул ему силы, он двинулся дальше.

Вскоре он выбрался на дочиста вылизанное ветром каменистое плато. Джоктар устремился к другому его краю, откуда, по его расчетам, должен открываться вид на лежащую в межгорьях долину.

Она раскинулась внизу, отгороженная от мира высокими скалами. И потому, что ветер сюда не проникал, каждая неровность на белоснежной глади выделялась графически четко. И тут Джоктар разглядел след. Он тянулся, то пропадая, то проступая вновь, среди деревьев в небольшой рощице.

Как магнитом потянуло его к этим следам. Он бежал, не разбирая пути, падал, полз, снова бежал, покуда не смог ощутить руками две глубокие борозды — следы какой-то машины. Но рядом, рядом! Тянувшиеся вдоль борозды вмятины могли быть только отпечатками человеческих ног… У него сжалось горло. Он глубоко вдохнул морозный воздух и двинулся по этим следам. Сперва они петляли между деревьями, потом вывели его из рощи и повернули на север, где высились горы.

Белое солнце уже опустилось совсем низко, наступал вечер. Джоктар почти бежал вдоль следа, пока не очутился в какой-то низине. Силы постепенно оставляли его: все тело болело, легкие со свистом заглатывали воздух, сердце бешено колотилось, глаза резало от искрящегося снега. Едва держась на ногах, он добрел до какого-то камня и прислонился к нему, широко открыв застланные пеленой глаза. Он не знал, когда появился здесь этот след. Может быть, сразу после бури, а она утихла почти сутки назад. В таком состоянии ему ни за что не догнать того, кто прошел по этим местам…

Пещер поблизости не оказалось, юноша укрылся в заросшей кустарником расщелине и немного поел. Он обязательно должен выспаться этой ночью. И, свернувшись клубком, как во время бури, Джоктар уснул, не обращая внимания на тишину и стужу.

Его потревожил непонятный звук, прорезавший тишину спящих гор. Он с трудом разлепил непослушные ресницы и прислушался. Снова лавина? Не похоже. Что же нарушило его предрассветную дрему? Рычание зверя? Крик человека?