Андрэ Нортон - Рассвет в 2250 году

Из кустов раздался визг боли и ярости. Кабан вскинул свою клыкастую голову и стряхнув пену. Его глаза на черно-белой морде были красными и злыми. Со стороны стада донесся визг, и на этот раз вслед за ним последовало ответное рычание. Форс не удержал вздоха благодарности. Люра держала стадо под наблюдением. Благодаря ее острым когтям те, что помладше и послабее, наверняка будут сломлены и рассеяны. Но только не этот старый вожак. Он был хитер, и на его шкуре было достаточно шрамов и проплешин, чтобы понять, что он выходил победителем из многих битв. Он всегда побеждал и поэтому был уверен в победе и сейчас. И — снова атака!

Форс отскочил влево, рубанув кабана и уходя от опасности. Этот удар пришелся поперек ухмыляющейся дьявольской морды кабана, отрубив ему ухо и выбив один из его красных глаз. Он затряс головой, истекая кровью и завизжав от боли и ярости. От болевого шока он потерял свою хитрость, желая теперь только распороть и растоптать пляшущую перед ним фигуру — уничтожить врага… Когда Форс увидел, как напряглись массивные плечи кабана, он сделал шаг назад, нащупывая твердый упор для маневра. И пока он делал это, его каблук застрял, и нога его словно попала в капкан. Он все еще пытался высвободиться, когда кабан в третий раз бросился в атаку. Все попытки освободиться лишили его равновесия, и он почти упал вперед, прямо на спину обезумевшей твари. Его ногу пронзила острая боль, а ноздри забила вонь. Он дико взмахнул мечом и почувствовал, как сталь ударила по кости и вонзилась глубоко под драную шкуру кабана. Кровь брызнула фонтаном, а потом, меч вырвался из его скользкой от крови руки. Кабан прошел несколько шагов с выступающей из его мощных плеч рукоятью меча и тяжело упал. Форс раскачивался взад и вперед, лицо его исказилось от боли. Обильно кровоточил порез на наружной стороне левой ноги, выше колена. Из кустов вышла Люра, на ее обычно чистой шкуре были видны какие-то неопрятные пятна, и она казалась очень довольной. Проходя мимо кабана, она зарычала и ударила тушу передней лапой.

Форс вытащил каблук из гнилой доски, в которой он застрял, и подполз к Звездной Сумке. Сейчас он нуждался в воде — но ее разыщет Люра. Самое худшее заключалось в том, что он мог на некоторое время охрометь. Жаль, если ему придется задержаться тут на день-два. Люра нашла воду, родник позади фермы. И юноша со стонами боли подполз к нему. Из сухих прутиков он разжег костер и поставил на огонь кастрюльку чистой воды. Теперь он был готов к самому худшему — клыки кабана были очень грязными и смертельно опасными. Стиснув зубы от боли, он оторвал кусок от лосин и оголил кожу вокруг все еще кровоточащего пореза. Он бросил в кипящую воду немного бальзама для ран из Звездной Сумки. Секрет этого бальзама был известен только Целителю племени и Звездному Капитану. Это была мудрость древних дней, спасшая немало жизней. Смазанная бальзамом рана не гноилась. Форс остудил воду, а затем вылил больше половины в тот рваный порез в коже и мышцах. Его пальцы дрожали, когда он сунул их в оставшуюся в кастрюльке воду, продержал их там с минуту, прежде чем открыть пакет с бинтами, концом этого мягкого материала он обмыл порез и осторожно обтер его. Затем он намазал на него немного неразогретой пасты и туго прибинтовал к порезу прокладку. Кровотечение почти прекратилось, но рана горела, как в огне, почти до кости, и в глазах у него потемнело. Он действовал, следуя инструкциям, которые ему вдалбливали со времени первой же его охотничьей экспедиции.

Наконец он затушил костер и тихо лег. Люра вытянулась рядом с ним, положила свою бархатную лапу ему на руку. Она утешающе мурлыкала, проводя своим шершавым языком по его коже. Жжение в ноге ослабло или же эта боль становилась для чего привычной. Он уставился на небо. Его расчерчивали широкие розово-золотистые полосы. Должно быть, скоро наступит закат. Ему надо было найти укрытие. Но двигаться было трудно, словно нога окостенела. Он встал и начал подтягиваться вперед, цепляясь за кусты, но передвигался очень медленно. Люра спустилась вниз по склону, и он поковылял за ней, радуясь, что большую часть склона покрывала только трава. Она направилась к ферме, но он не окликнул ее. Люра искала укрытие для них обоих, и она найдет его, если оно существует. Она привела его к самому крепкому дому, который они встретили с тех пор, как покинули Айри, однокомнатному зданию с каменными стенами. Форс понятия не имел, для какой цели оно построено. Но там была только одна дверь, никаких окон, и часть крыши еще была на месте. Убежище легко защитить и оно послужит неплохим укрытием.

Мелкие звери уже занялись трупами свиней, с наступлением темноты запах крови привлечет и более грозных хищников. Он не забыл о битвах над трупами коровы и теленка. Поэтому Форс соорудил из камней перед дверью нечто вроде баррикады и решил развести костер. Стены укроют его от всех, кроме пролетающих над ними птиц.

Форс поел сушеного зерна из своих припасов. Люра перепрыгнула через баррикаду и пошла охотиться для себя, рыща в сумраке позднего вечера. Форс подкладывая топливо в свой маленький костерчик и пристально вглядывался в сгущающуюся темноту. Над раскидистыми ветвями древних садовых деревьев пляшущими искорками роились светлячки. Он наблюдал за ними, прихлебывая воду из фляги. Боль в ноге теперь стала пульсирующей, она ударяла ему в голову и затихала где-то в макушке — тук-тук-тук… Затем Форс внезапно сообразил, что этот постоянный ритм порожден не болью и лихорадкой, а звуками, раздающимися в ночном воздухе. Низкие, хорошо слышимые размеренные ноты не имели ни малейшего сходства со всеми слышанными им ранее естественными звуками. Что-то в них было похожее на странную тихую песню того рыбака. Нечто похожее на ту песню выстукивалось сейчас на барабане. Форс рывком поднялся на ноги. Лук и меч были у него наготове. Ночь, которая для него никогда не была такой темной, как для других, казалась мирной и пустынной — за исключением этого отдаленного сигнала. Затем ом стих, внезапно, почти на середине ноты, как будто навсегда. Он понял, что не услышит его вновь. Но что это могло означать? Звук хорошо был слышен в этих Нижних Землях — даже если у других слушателей не было остроты слуха Форса. Отправленное при помощи такого барабана сообщение могло быть легко услышано за много миль. Ногти Форса впились в его ладони. Снова послышался этот звук, доносившийся издалека, с юга — столь слабый, что он мог быть всего лишь порождением его воображения. Но он не верил в это. Барабанщик получил ответ. Форс себе под нос отсчитывал секунды — пять, десять, пятнадцать, а затем снова тишина. Он попытался обдумать свои впечатления об этом рыбаке — и снова пришел к тому же выводу. Тот не был уроженцем Нижних Земель и это означало, что он, вероятно, был разведчиком лазутчиком с юга. Кто или что сейчас двигалось в эти Земли?