Вадим Проскурин - Восемь дней Мюллера

— Курнем? — предложил Ким.

— Прямо здесь? — удивился Мюллер.

— А что? — пожал плечами Ким. — Думаешь, снаружи безопаснее?

Мюллер подумал и решил, что снаружи не безопаснее. В любой момент может явиться хозяин товара и предъявить за беспредел, но совершенно невероятно, что он заявится прямо сейчас, а дымок отсюда никто не увидит, остатки стены прикрывают со всех сторон, надо только с дерева спуститься, а внизу, под корнями, вполне можно курнуть. Да, здесь точно безопаснее, чем снаружи.

Ким оторвал от бумажного свертка широкую полосу, свернул трубку, так называемый косяк, засыпал внутрь траву, примял, раскурил, пыхнул, передал Мюллеру. Тот тоже пыхнул и передал Киму. И так далее.

Типичный житель Палеополиса смотрит на городскую стражу свысока. И во дворцах, и в трущобах любят рассказывать анекдоты про жадных и глупых стражников. Только когда обыватель сам сталкивается с преступным беспределом, тогда он и в глаза заглядывает, и заискивает, и подношения обещает, только потом никогда не исполняет эти обещания почти никогда. Или когда подозреваешь обывателя в незаконном промысле, тогда он тоже начинает смотреть снизу вверх, почтенным господином называет, взятки сулит… тьфу! А едва отстанешь, сразу из-за спины сново доносится, дескать, один умеет читать, другой писать, а этот вот ничего не умеет, вот и я тоже так думаю, гыгыгы…

Насколько обыватели презирают стражников, настолько и стражники презирают обывателей. Лучшие фраера подобны баранам, худшие — крысам. Наивный юноша, принимающий присягу, помимо всего прочего клянется служить и защищать, но вряд ли найдется во всей столице хоть один стражник, реально исполняющий эту клятву. Ибо для нормального человека главное в жизни — набить брюхо и потыкать в женщину. Если брюхо набито и половая жизнь хороша, тогда хочется семейного счастья и хорошего сына, а если и это есть, тогда, наверное, начинает хотеться соблюдать присягу и приносить пользу обществу. Но вряд ли во всей страже Палеополиса найдется хоть один настолько счастливый человек.

Том Заяц точно не был таким человеком. Он не голодал и с половой жизнью у него было все в порядке, но хорошую жену подобрать никак не удавадлсб. По службе стражник общается главным образом с шлюхами и прочим отребьем, а среди них пусть дураки жен ищут. А если вдруг подцепишь пригожую девицу в приличном обществе, на танцах, например, спросит она тебя, кто такой, а ты не знаешь, что ответить. Скажешь правду — сморщит носик и вежливо уйдет при первой возможности. Соврешь — все равно правда выплывет, будешь в ее глазах лжецом и мерзавцем. Чтобы стражник женился на хорошей девушке, должно случиться чудо. Время от времени оно случается, притом чаще, чем принято считать, но не слишком часто, и пока оно не случится лично с тобой, поверить в него трудно. Поэтому молодые стражники смотрят на жизнь цинично, и те, кто поглупее, топят страхи в вине и других примитивных удовольствиях, а кто поумнее — упражняются в добывании денег и укреплении авторитета. Поначалу от обоих упражнений толку немного, но проходят годы и как-то незаметно начинаешь замечать, что ты уже не мальчик, а матерый специалист, коллеги спрашивают у тебя совета чаще, чем ты у них, а взятки ты берешь настолько виртуозно, что больше не беспокоишься ни о моральном вреде, ни о других потенциальных опасностях. И вот ты уже не простой стражник, а ответственный уполномоченный, сделаешь еще один шаг наверх, глядишь, и подчиненные появятся, совсем большим человеком станешь. Но семейное счастье нельзя заменить профессиональными успехами.

К тридцати годам Том понял, что на одних взятках карьеру не сделать. Чтобы карьера пошла, начальство должно убедиться, что ты не только ловкий коррупционер, но и мастер своего дела. Взятки в городской страже берет каждый, а ловить преступников умеют далеко не все. И тем более не у всех получается ловить серьезных преступников, не карманных воришек, а, например, торговцев наркотиками в особо крупных размерах. Раньше этого вообще никто не умел, только после недавнего указа отлов наркоторговцев стал рентабельным промыслом, только мало кто это понял, да и поняли слишком поздно и не успели подготовиться к переменам. А Том все понял вовремя и подготовиться успел.

Едва прочитав про указ в газете, Том сразу направился в порт, купил пять фунтов сушеной конопли и положил в тайник. Если бы он распродал траву в розницу тем же вечером, и то неплохо бы заработал, потому как в течение дня цены на наркотики выросли втрое. Но Том не собирался размениваться на мелочи, у него был более хитрый план.

Он собрался полностью зачистить весь доверенный ему район от уличных банд. Методика зачистки была настолько же проста, насколько изящна — время от времени вбрасывать через осведомителей сведения о тайнике с наркотиками, а когда гопники пойдут на дело, брать очередную банду из засады с поличным. А взяв с поличным, зачесть вслух указ, подробно разъяснить, что кому светит, дать проникнуться, понаблюдать слезы, выслушать мольбы, а затем проявить милосердие и скостить за солидную взятку суммарный вес изъятого раз этак в сто. Это не сильно помогает, но простому неграмотному гопнику трудно поверить, насколько суров иногда бывает император, так что схема срабатывает на раз. И в итоге наркотик отправляется обратно в тайник, а гопники — в трюм галеона либо в высокую приемную с очень большой взяткой, это уж каждый сам пусть решает. Обыватели радуются, что мирная жизнь стала еще чуть более мирной, а Том получает от руководства еще одну благодарность. Последнее как раз и является целью замысла. Том не был настолько наивен, чтобы всерьез рассчитывать надолго избавить район от преступников. Он отлично знал, что на место каждого посаженного бандита приходят двое-трое из молодой шпаны, дерзкой, бестолковой и отмороженной на всю голову, так что толковый уполномоченный не вычищает из района старых урок, а наоборот, охраняет их, как в иных заповедниках охраняют оленей и фазанов, чтобы чрезмерно увлеченные охотники не истребили дичь под корень. Так и стражники, чрезмерно увлеченные сиюминутными делами, истребляют под корень все разумные силы со стороны противника, а потом приходят отморозки, заливают район кровью по колено, а виновата во всем стража. Жестокие репрессии против криминала оправданы только в особых случаях и в тщательно отмеренных дозах. Сейчас, полагал Том, один из таких случаев как раз настал. Начальство не успело разобраться, как реагировать на изменение законодательства, а в таких условиях попасть в герои легче легкого. Так что Том напряг мозг, договорился с Петром Митровером, десятником группы захвата, и они стали наращивать героизм. Схема получилась стремноватая — пришлось посвящать громил слишком во многое, а они хоть и тупые, но не настолько, чтобы не понимать, что наркотики каждый раз изымаются одни и те же. Рано или поздно кто-нибудь настучит, но на этот случай Тома подготовил сразу два альтернативных плана: свалить все на Петра либо честно признаться в формальном нарушении, дескать, дух закона выше буквы и все такое, и предложить попалившему чиновнику достойную долю в следующих операциях.