Сэмюэль Дилэни - Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен]

— Я знал этого парня в лесу, — сказал Лог, собирая монеты. — Курл был моим другом, а теперь ведет себя, как обезьяна, которая весит совсем мало.

— Эй, ребята, вы новички? — Еще один неандерталец появился в дверях.

— Да, — сказал Торн.

— Тогда выходите, — сказал неандерталец, — я вам кое-что покажу.

Торн, Лог и Тил вышли.

— Меня зовут Илло, — представился неандерталец.

— Что ты хочешь нам показать? — спросил Тил.

— Увидишь, — сказал Илло. — Мы показываем это всем новичкам, чтобы поднять настроение. Некоторым, во всяком случае, помогает.

Они вышли на поляну между бараками. В центре ее стоял столб. Подойдя ближе, Тил увидел, что к столбу прибита стрелка, указывающая в туман:

«ТОРОМОН — ДОРОГА домой».

— Это поставил Разведчик, — сказал Илло.

— Какой Разведчик? — спросил Тил.

— Лесной страж из вашего барака, его зовут Курл. Он пришел как раз передо мной, — ответил Илло и посмотрел на стрелку. — Разве тебе не становится легче?

Тил был в замешательстве. Но Лог, положив на столб свои окорокообразные руки, удовлетворенно сказал:

— Угу. Теперь мы знаем, в какой стороне наш дом. Это означает, что мы знаем, где мы. И я чувствую себя лучше.

— Я же говорил, — усмехнулся Илло, — мы показываем это всем новичкам.

— Значит, указатель поставил Курл? — спросил Лог. — Да, это на него похоже. В лесу он множество раз заставлял меня чувствовать себя лучше. Почему он так странно ведет себя здесь?

Илло пожал плечами.

— Здесь многие ведут себя странно. Скоро привыкнете.

— А ты давно тут? — спросил Лог.

— Ну… очень давно. Ты знал Разведчика там, дома? Расскажи, что делается дома?

— Все чокнулись, — сказал Лог. — Только и говорят о войне, больше ни о чем.

Илло кивнул.

— А теперь ты сам на войне. Разведчик здесь чертовски важная персона. Расскажи мне о Курле, каким он был в лесу.

— Ну, он совсем другой был… — И оба неандертальца отошли. Торн и Тил остались одни.

— Интересно, как он это вычислил? — сказал Тил, разглядывая стрелку.

— Видимо, знает математику, — ответил Торн.

Когда они вернулись к баракам, большая часть коек была занята. В неосвещенном помещении, куда тоже пробился туман, люди выглядели тенями. Тил пошел к своей койке и сел. Тень на соседней койке повернулась.

— Ты из новичков, что ли, заполнить дыры?

— Какие дыры?

— Ну, замена.

Тил не мог различить лица, и через какое-то время ему вспомнился голос из громкоговорителя на занятиях.

— А что случилось с теми, на чье место мы пришли?

— Тебе обязательно это знать?

— Нет, не обязательно. Ладно. А вы что здесь делаете?

— Ну… — протянула тень, — это зависит от того, чему тебя учили.

— Я механик-ремонтник 606-Б. И 605-Б тоже хорошо знаю.

— Ага, тогда у тебя не будет проблем, чем заняться.

Тил усмехнулся и почувствовал прилив уверенности.

— Я, пожалуй, посплю, — сказала тень.

— Слышь, еще один вопрос. — Тил понизил голос. — А что с этим желтоглазым стражем?

— Ты имеешь в виду Курла, Разведчика? — спросил сосед.

— Ну, того, кто поставил указатель.

— Так что ты хочешь знать?

— Ну, он ведет себя как-то странно.

— Так и есть, — ответил голос. — На то он и Разведчик. Ты тоже вел бы себя странно, если бы делал то, что он. Но поговорим об этом в другой раз, спать хочется.

— Ладно, — ответил Тил. — Спокойной ночи!

Сперва он думал о том, что делает Курл, а потом о том, кого же он, Тил, заменил. Надо бы спросить, что случилось с тем человеком, но… хорошо, что здесь есть работа по ремонту 606-Б, он мог бы получить устройство в разобранном виде, собрать его, заменить изношенные детали. Если бы только знать, что это… Нет. Он не должен думать об этом. Лучше думать о том, что дает хорошее самочувствие.

Через несколько часов, когда Тил бродил возле бараков, он услышал голос:

— Кто это?

— Э-э… Тил 211-Б.

— А, привет. Это я, Лог.

— А, это ты, обезьяна. Мне показалось, что сержант или еще кто.

— Нет, черт побери. — Лог вынырнул из тумана. — Ты тоже напугал меня.

Он едва был Тилу по плечо, но улыбался ясно и открыто.

— Твой приятель Илло говорил что-нибудь насчет того, что готовится?

— Не знаю, все ли я понял. — Лог почесал голову.

— А что он сказал?

— Сначала он сказал, что мы перед главной линией вражеских сил. И еще Илло сказал, что есть опасность, как бы враг не окружил нас и не напал с тыла.

— Чего же ты не понял?

— Как они могут напасть с тыла, если они перед нами? И в тридцати милях от нас?

— Очень просто, — начал Тил, но запнулся, вспомнив, что говорил ему Торн насчет восприимчивости. — Лог, какова длина линии, на которой стоят наши базы?

— Не знаю. С одного конца до другого, — сказал Лог, пожимая плечами. — Какая это будет длина?

— Такая и будет: с одного конца до другого. А допустим, враг обойдет нас с двух концов, вот и окажется в нашем тылу, верно?

Лог подумал.

— Ага. Наверное, они так и сделают. Я не подумал, что нас можно обойти. Значит, мы в опасности, да?

— Думаю, да, — сказал Тил, чувствуя тревогу и в то же время некоторое превосходство над Логом. Вероятно, Торн испытывал то же самое по отношению к нему, Тилу, подумал он. Проверив свои ощущения, он успокоился, поскольку не нашел в них ничего обидного для обезьяны. — Для того мы и здесь, Лог, чтобы быть в опасности.

— Угу. Враг за барьером! Только теперь и мы за барьером.

Они подошли к утесу.

— Камень, — сказал Лог, положив ладони на неровную поверхность. — Он напоминает мне… — Он не закончил фразы.

— Лог, как было там, откуда ты пришел?

— Ты имеешь в виду… дома?

— Да, какой у тебя дом?

— Дом… это… место, где я жил. Мора… и Порм, и Кваг. Они жили со мной. Порм — моя дочь.

— У тебя есть дочь? Сколько ей лет? А сколько тебе?

— Ей четыре лета. А мне девятнадцать зим.

Тил вспомнил, что средняя продолжительность жизни у новых неандертальцев сорок пять лет. Казалось бы, при такой короткой жизни все должно быть по-другому. Ан нет, дочь, семья. Тил почувствовал уважение к этому конденсированному, чуждому ему образу жизни.

— Какой у тебя дом? — снова спросил он.

— Он в лесу.

— Ну?

— В разрушенном каменном здании, в «руинах», как это называют. Они остались после Великого Пожара. Большие деревья сбили верхние этажи здания, лестницы ведут наверх прямо на открытый воздух. Дети играли на ступенях, а когда налетал ветер, мы забирались в угол внутри здания и пели ветру, а когда с неба лилась вода, мы пели воде. Когда было очень жарко, мы танцевали для солнца. Раз в месяц мы танцевали для луны, только по-другому, потому что солнце и луна не похожи на дождь и ветер. Понимаешь?

— Понимаю.

— Иногда мы заделывали кожей отверстия в стене. Выходили и выслеживали кабана, и снаружи уже был не дом. Там…