Андрэ Нортон - Звездные врата. Новая порода

Морд прижимался всё сильнее, и температура Связи повысилась. Но это не тревожило Воркен. Она перестала кричать, наоборот, негромко заворковала; такие звуки она издаёт, когда довольна своим миром. И сам Кинкар расслабился, успокоился, он совершенно утратил страх перед окружением и своими похитителями.

Чувство благополучия сохранялось. Воркен зевнула. Закрыла глаза, прижимая к юноше свою уродливую головку. Но Кинкару не хотелось спать. Умственно и физически он был полон жизни, как никогда. Такого приподнятого состояния он просто не помнил. Появилось ощущение, что нет такого дела, которое ему не по силам. Неужели так живут люди звёздной крови? Должно быть! Абсолютная уверенность в себе, вера в то, что нет непреодолимых препятствий…

Кинкар негромко рассмеялся. И что-то в этом смехе нарушило ощущение довольства, появилась тень сомнения. Может быть, из-за Связи он вдвое острее чувствовал опасность. Исходило ли это ощущение, это спокойствие и довольство от талисмана или это просто волшебство чужаков? Наверное, легко воздействовать на мозг человека — если в твоём распоряжении возможности звёзд — и внушить ему веру в собственные силы, чтобы он стал неосторожен и невнимателен. Очень легко.

Был лишь один способ проверить это. Кинкар поднял за цепочку Связь, снял цепь с головы и положил камень на скамью рядом с собой. Тепло исчезло. Воркен зашевелилась. Она приподняла голову и вопросительно посмотрела на Кинкара. Но тот был слишком занят, чтобы наблюдать за мордом.

На него, как удар гигантского кулака, обрушилась всепоглощающая и опустошающая паника, страх такой полный и низменный, что Кинкар не смел пошевельнуться, мог только коротко и неглубоко дышать. Руки его стали влажными и скользкими, рот пересох, изнутри поднималась тошнота. Никогда в жизни не испытывал он такого ужаса. Его лишали собственной личности, превращали из Кинкара в безмозглое хнычущее существо! И хуже всего было то, что он не мог назвать причины своего страха. Страх угнездился внутри него, а не снаружи, он заполнял всю выгоревшую оболочку его тела…

Воркен закричала, крик остро ударил по ушам. Морд вцепилась в него, принялась рвать когтями. Боль нападения мгновенно разрушила чары. Кинкар сделал невероятное усилие, за цепь подтянул к себе Связь, снова взял камень в руки и сжал потными ладонями с той же яростью, с какой Воркен напала на него. Но паника уже улеглась. Накинув цепь на шею, Кинкар сидел, ослабевший и потрясённый, но снова в здравом рассудке. Он уже полностью овладел собой и не мог поверить, что что-то могло обрушиться на него с жестокостью морда.

Кровь текла из царапин. К счастью, Воркен не очень глубоко повредила кожу. Она снова уселась к нему на колени, поворачивая голову из стороны в сторону, и раздражённо жаловалась, поднимая лапу к Связи. Талисман спас их обоих от безумия — хотя откуда оно пришло и как, этого Кинкар не мог понять. Мог только радоваться спасению.

Кинкар покинул Стир не более образованным, чем любой юноша, домогающийся владения крепостью, в данном случае, небольшой крепостью в горах. Он уехал в шоке от неожиданного открытия, что он полукровка и не может претендовать на наследство. Тайный дар Вурда — Связь, вместе со всем, что она означает, — послужил добавочным толчком, направившим Кинкара на новую дорогу в жизни. Испытания при прохождении врат, принятие лордом Дилланом и леди Асгар его как истинного хранителя силы, которую они уважают, ещё больше закалило юношу. Возможно, его предложение отправиться добровольцем в низины было основано на любви к приключениям, на том духе, что посылает молодых воинов в набеги. Но вместе с тем он сознавал, что только он один во всей крепости пригоден для такого похода…

Кинкар не понимал, что произошло той ночью в лесном святилище. Он — не посвящённый, способный разобраться в делах Троих. Но теперь он верил, что уехал оттуда не совсем таким, каким был Кинкар, пришедший в убежище. Последнее испытание может оказаться лишь очередной вехой на его дороге. Он не звёздный повелитель и не владыка Стира, каким мог бы стать, если бы Джорд не отобрал у него это будущее. Он тот, каким ему ещё предстоит стать.

Кинкар был уверен, что он не мистик, не искатель видений, он не владеет необычными силами. А кто он, кем становится, не знал. У него не было времени приспосабливаться. Лучше принять древнюю веру своею народа, народа его матери, что он инструмент или, может быть, оружие Троих, и всё, что он делает, это служба Троим.

Эта вера несла ощущение безопасности. А сейчас ему больше всего требовалась безопасность, ему необходимо было поверить во что-то, помимо своего потрясённого мозга и тела.

Но юноша оказался прав, предполагая, что ему не дадут времени для раздумий. Дверь комнаты ушла в стену. Воркен зашипела, захлопала крыльями и взлетела бы в воздух для нападения, если бы Кинкар, опасаясь за жизнь зверька, торопливо не схватил её за лапы.

В дверях стоял лорд Диллан. Он не заговорил сразу, однако, хотя внешне не проявил удивления, Кинкар подумал, что состояние и настороженность пленника поразили вошедшего.

— Раб… — резкий голос звёздного повелителя, казалось, должен был обжечь, как хлыст, которым слуги бьют несчастных жертв.

Кинкар ответил ему уверенным взглядом. Неужели Тёмный ожидал от него униженной мольбы о несуществующем милосердии?

Когда Диллан заговорил вновь, в руках его появился стержень власти.

— Кажется, мы недооценили тебя, приятель.

— Кажется, так, лорд, — слова приходили к Кинкару словно от кого-то другого, стоящего в стороне и наблюдающего за этой сценой.

— Действительно отпрыск Руда! — лорд Диллан засмеялся. — Только мы можем выдержать действие кондиционера, настроенного на такой уровень. Пусть попробует теперь отказаться перед советом. Пошли… ты!

Он сделал жест, и Кинкар пошёл. Воркен высвободилась из его рук и теперь сидела на плече, вцепившись когтями в кожу. Но юноша был рад, что она с ним, она напоминала ему о другом Горте, где человека не преследует подобное волшебство.

— Вверх! — единственное слово заставило его снова подниматься по спиральной лестнице. Но уже на следующем уровне они вышли на эфемерное сооружение, которое Кинкар не заметил из окна. На высоте верхушек звёздные корабли соединял воздушный мост, временный, решил Кинкар, потому что такая лёгкая постройка не выдержит первой же бури.

Но каким бы хрупким ни был этот мост, им предстояло пройти по нему. Кинкар судорожно вцепился в верёвочные перила, к нему вернулся страх, испытанный на летающей платформе. Но остановиться, понимал он, значило погибнуть. И потому шаг за шагом юноша преодолел мост, глядя только на дверь впереди.