Андрэ Нортон - Астра

Но вот движения непонятно как взлетевшего чёрного ящика стали менее резкими, полёт — равномернее, словно двигатели этого механизма стали функционировать, как запланировано создателями. Ящик совершал широкие гладкие круги, будто исследуя воздушные потоки.

Ищет, он явно что-то ищет. И так же ясно, что не его, потому что присутствие Рафа на крыше было бы обнаружено немедленно. Но ведь солдаты на улице больше не видят эту машину. Как смогут они узнать, что она обнаружила? В ней должно быть какое-то встроенное сигнальное устройство.

Решив не терять его из виду, Раф перескочил с крыши на соседнюю, легко пробежал по ней, а спущенный с цепи пёс, подскакивая и поворачиваясь, удалялся от хозяев, преследуя какую-то загадочную добычу…

Подъём, выглядевший с улицы довольно лёгким, оказался гораздо труднее, когда Дальгарду пришлось осуществлять его на деле. Часы плавания по реке, сон урывками ночью — всё это истощило силы юноши больше, чем он предполагал. Разведчик тяжело дышал, прижимаясь к стене, упираясь ногами в разноцветную рельефную полоску; прежде чем ступить на следующую, он намеревался передохнуть. Внешне город был совершенно безжизнен, но водяные уверили его, что корабль чужаков и его странный спутник приземлились где-то неподалёку. Если бы не их уверенность, Дальгард решил бы, что ищет напрасно.

Закусив губу, разведчик мрачно продолжал карабкаться, пот струйками стекал со лба и рук. Он не стал больше останавливаться, но продолжал двигаться, пока не оказался на крыше низкой башни. Крыша была не плоская, а чуть вогнутая, как внутренность чаши, и в центре виднелось круглое отверстие — люк или дверь. Но разведчик слишком выдохся и мог сейчас только отдыхать.

Сам воздух был здесь какой-то сонный. Хотелось свернуться калачиком и уснуть, дать телу отдых, которого оно так жаждало. Дальгард расслабился, напряжение, охватившее его поначалу в этом злополучном месте, постепенно отпускало…

Дальгард вздрогнул, словно его поразила собственная отравленная стрела. Мысленный контакт с водяными, с прыгунами и бегунами был лёгок и знаком. Но сейчас его мысль обнаружила нечто иное. Словно касаешься чего-то холодного, как лёд, враждебного с самого рождения, такого, что невозможно понять. Дальгард мгновенно разорвал контакт и в панике съёжился в комок, глядя в бирюзовое небо, ожидая — чего именно, он и сам не знал. Может, того, что этот чуждый мозг отыщет его, выдернет из убежища, вывернет наизнанку, вытянет всё, что знает и что надеется узнать колонист.

Но время проходило, чуждое сознание молчало, и Дальгард начал надеяться, что тот, другой, не ощутил контакта. Приободрившись, разведчик вновь послал ищущую мысль. Бессознательно, вслед за поиском, юноша поворачивался и сам. Вот оно!

При вторичном прикосновении он опять отступил, опасаясь быть обнаруженным. Но потом продолжал исследовать, готовый отступить при первом же намёке на обнаружение. Он явно столкнулся с существом, обладающим высокоразвитым разумом, существом, чуждым его умственным процессам, и это существо находилось где-то недалеко. И хотя попытки Дальгарда становились всё смелее, проникнуть сквозь барьер, отгораживающий другого, он не смог. Колонист всегда знал, что водяные общаются друг с другом на гораздо более высоком уровне, чем с ним; что они способны «говорить» с колонистами лишь потому, что уже много поколений обменивались мыслями с прыгунами и другими низшими существами. И водяные откровенно признавали, что хоть Другие и могут обнаружить их присутствие, читать их мысли они не способны. Поэтому его собственная волна, чуждая господствовавшим некогда обитателям Астры, вполне может остаться незамеченной.

Они… или он… или оно… — скрывалось в северном направлении; Дальгард был в этом уверен. Он посмотрел на северо-запад и впервые увидел примерно в миле от себя шар. Если странный флаер, о котором сообщали водяные, и стоял рядом, отсюда его не было видно. Но разведчик ощущал, что обнаруженный им мозг ближе.

И тут он увидел — чёрный предмет, рывками поднимавшийся в воздух, как будто кто-то его тащил. Предмет был слишком мал для флаера. Уже давно колонисты составили себе представление о физическом облике Других. В общих очертаниях и по размерам они походили на людей. Нет, в том предмете не мог поместиться пассажир. Но тогда что это — или почему?

Предмет кружился по расширявшейся спирали. Дальгард продолжал скрываться за парапетом крыши. Ему почему-то сразу подумалось, что стоит поискать более надёжное укрытие, что тот летающий ящик опасен. Дальгард выбрался из убежища и направился ко входу в центре крыши. Потребовалась минута, чтобы просунуть пальцы в круглые дыры и потянуть. Упрямая крышка подалась, изнутри в лицо ударил затхлый воздух.

В сражении с люком Дальгард на время упустил из виду ящик и потому был захвачен врасплох, когда этот предмет с пронзительно высоким свистом, на самом пороге восприятия, неожиданно вынырнул из-за края крыши и устремился прямо к нему. Дальгард прыгнул в люк и, к счастью, приземлился на крутой рампе. Он потерял равновесие и заскользил в темноту, стараясь затормозить руками; в ушах продолжал звучать пронзительный вопль ящика.

В этой части конического здания дарила полная темнота, и двумя этажами ниже входа, в который он так бесцеремонно влетел, Дальгард сильно ударился о стену. Лёжа в темноте и пытаясь восстановить дыхание, юноша продолжал слышать вопли ящика. А может, это призыв? Размышлять было некогда, следовало побыстрее уходить.

На четвереньках разведчик прополз по короткому коридору и обнаружил следующую уходящую вниз рампу, на этот раз не такую крутую; по ней он вполне мог спуститься стоя. Внизу было светлее, свет пробивался сквозь отверстия в декоративных полосах. Увидел он и дверь, закрытую на запор.

Дальгард даже не попытался открыть её, хотя и положил руку на засов. Ящик — это охотничья собака. Может, он уже привлёк внимание хозяев к этому зданию? Вдруг он откроет дверь и встретится с опасностью, которой должен избегать. Дальгард отчаянно попытался поискать мыслью. Но чуждой волны не нашёл. Может, охотники умеют контролировать свои мысли? Он так мало знал а Других, a водяные так ненавидят своих прежних хозяев, что скорее избегают, чем изучают их.

Шестое чувство разведчика говорило ему, что снаружи никто не ждёт. Но чем дольше он будет медлить, тем меньше будут его шансы. Он должен убраться отсюда — и быстро. Отведя в сторону запор, Дальгард чуть приоткрыл дверь и выглянул на пустынную улицу. В десяти футах дальше темнел проём ещё одной двери, где можно будет укрыться, ещё дальше — узкий переулок под балконом. Он отметил эти укрытия и вышел.