Роберт Силверберг - Лорд Престимион

- Берегись! - закричал Престимион.

Но у нее не было ни единого шанса. Без колебаний, не раздумывая, этот человек взмахнул серпом и скосил ее быстрым, нетерпеливым взмахом, будто хотел просто расчистить себе дорогу. Девушка отлетела в сторону, упала на мостовую и забилась в конвульсиях, сжимая руками горло. Со странной четкостью, появляющейся в подобные моменты, Престимион видел струйки крови, льющиеся сквозь ее сжатые пальцы.

Через мгновение безумец уже возвышался перед ним с высоко поднятым окровавленным серпом. Гиялорис и Акбалик, к этому моменту уже осознавшие, что происходит, бросились к короналю. Но другой человек первым оказался возле Престимиона. Мощного сложения юноша вырвался из толпы вслед за человеком с серпом, отстав от него всего на несколько секунд, и теперь действовал с поразительной быстротой. Он схватил убийцу за запястье правой руки и резко дернул назад. Серп выпал и с негромким звоном упал на землю, а потом отлетел в сторону, никому не причинив вреда.

Молодой человек согнул вторую руку, обхватил ею горло безумца и безжалостно свернул ему шею. Раздался резкий щелчок, и тот обмяк, голова его безвольно повисла. Юноша с презрением отшвырнул его прочь, словно сломанную куклу.

Он опустился на колени перед раненой девушкой, верхняя половина ее тела была вся залита алой кровью.

Она уже не двигалась. Громкий стон вырвался у юноши, когда он осмотрел ее ужасную рану Подавленный ужасом и горем, он на мгновение замер, а потом нежно поднял бедняжку на руки, встал и ушел в толпу со своей ношей.

Все происшествие заняло не более нескольких секунд у Престимиона закружилась голова, и он изо всех сил старался взять себя в руки.

Акбалик с мрачным лицом стоял над поверженным неподвижным убийцей, пригвоздив его к земле кончиком своего меча, словно ожидал, что тот снова вскочит и начнет размахивать серпом. Другие стражники тесным строем выстроились перед ошеломленными горожанами, загородив от них короналя. Гиялорис возвышался перед Престимионом, подобно стене.

- Ваша светлость! - воскликнул он в тревоге. - Вы не пострадали?

Престимион покачал головой. Серп его не задел, но испытанное потрясение было слишком сильным. Он быстро повернулся и зашагал вверх по ступенькам дворцовой лестницы к Меглису, который продолжал стоять с открытым ртом, словно утонувший хаббагог.

Королевская свита поспешно прошла во дворец. Кто-то принес чашу охлажденного вина, и Престимион жадно осушил ее. Образ окровавленной девушки, поверженной у него на глазах, умирающей, возможно уже мертвой, стоял у него перед глазами. И маньяк-убийца тоже: его дикие завывания, его безумные глаза, его сверкающий серп! Только по чистой случайности эта девушка стояла прямо перед ним. Иначе, не сомневался Престимион, он сейчас лежал бы мертвым на площади. Ее появление спасло его, как и появление этого крепкого юноши, который схватил убийцу за руку.

Как это необычно, подумал он, стать мишенью убийцы! Неужели хоть один корональ погиб подобным образом? Был зарезан на глазах у приветствующих его граждан каким-то человеком, размахивающим клинком? Едва ли. Это противоречило здравому смыслу. Корональ был олицетворением всей планеты; убить его все равно что уничтожить целый континент - отправить, скажем, весь Алханроэль на дно моря. Захват трона Корсибаром он еще мог понять: один принц, пусть даже необоснованно, оспаривал права другого на трон.

Но это безумие.., пустота в душе человека, побуждающая его создавать пустоту вокруг... Престимион возблагодарил судьбу, что попытка не удалась. Не только за себя лично, но и от имени страны. Недопустимо, чтобы короналя зарезали на улице, словно животное на бойне.

Престимион повернулся к Акбалику.

- Найди этого парня и приведи его сюда. Я хочу знать, что с девушкой. Потом обратился к Гиялорису:

- Что стало с убийцей?

- Он мертв, ваша светлость.

- Проклятие! Я не хотел, чтобы его убили, Гиялорис. Он должен был дать показания.

Акбалик, который уже подошел к выходу из дворца, остановился и обернулся.

- Ничего нельзя было поделать, милорд. У него сломана шея. Я стоял уже над трупом.

- По крайней мере, выясните, кто он такой. Просто маньяк-одиночка? Или мы имеем дело с заговором?

Теперь подошел Меглис и неуклюже засуетился, бормоча идиотские извинения, невнятно умоляя короналя простить его за эту непредвиденную случайность.

Престимион решил, что он весьма жалкая личность.

Еще одно последствие ужасного безумия Корсибара:

Цвет аристократии Маджипура погиб на войне, и слишком многие бразды правления оказались в руках глупцов или мальчишек.

Акбалик вернулся во дворец уже вечером. С ним пришел молодой человек, который спас жизнь Престимиону.

- Это Деккерет, - представил его Акбалик - Та девушка была его двоюродной сестрой.

- Была?

- Она умерла через несколько секунд, милорд, - произнес юноша. Его голос слегка дрогнул. Он был очень бледен и не мог смотреть в глаза Престимиону.

Было очевидно, что он охвачен горем, но держит себя в суровой узде. Это ужасная потеря. Она была моим лучшим другом. И последние недели не могла говорить ни о чем, кроме как о вашем визите и о том, как ей хочется увидеть вас вблизи. И чтобы вы хотя бы мельком взглянули на нее, милорд. Я думаю, она была влюблена в вас.

- Я тоже так думаю, - ответил Престимион. Он пристально и внимательно всматривался в юношу, который произвел на него очень большое впечатление.

Престимион давно понял, что есть такие люди, качества которых ясно видны сразу же, - именно таким, несомненно, был Деккерет: умен, чувствителен, силен и физически, и духовно. И, вероятно, честолюбив. Несмотря на ужасную гибель хорошенькой кузины, юноша держался очень хорошо.

Престимиону вдруг пришла в голову одна идея.

- Сколько тебе лет, Деккерет?

- В прошлую пятницу исполнилось восемнадцать, милорд.

- Ты ходишь в школу?

- Мне осталось два месяца, милорд.

- А потом?

- Я еще не решил, милорд. Возможно, государственная служба. В Замке, если я смогу этого добиться, или на какой-либо другой должности в понтифексате.

Мой отец - купец, который ездит по городам, но меня это не привлекает. - А затем, словно ему было неинтересно говорить о себе, спросил:

- Тот человек, который убил мою кузину? Что с ним будет, милорд?

- Он мертв, Деккерет. Боюсь, ты слишком сильно дернул его голову назад.

- Вот как. Я не всегда осознаю собственную силу, милорд. Это плохо, что я его убил, ваша светлость?

- Честно говоря, я бы предпочел задать ему пару вопросов о причинах его поступка. Но в тот страшный момент от тебя едва ли можно было ожидать деликатности по отношению к нему. И хорошо, что ты действовал так быстро. Ты серьезно говорил о карьере в Замке, парень?