Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура

- Понтифекс мертв, отец. Теперь понтифекс - ты, а я - твой корональ.

- Ты - что? - переспросил Конфалюм.

Прежде чем произнести эти слова, ему пришлось несколько раз с усилием перевести дух, и хриплый скрежет его дыхания эхом отозвался в дыхании множества людей, столпившихся в зале. Лорд Конфалюм походил сейчас на человека, сраженного одним-единственным ударом. Поникнув головой, опустив плечи и бессильно свесив руки, он молча застыл перед сыном. Куда делись сила и власть могущественного короналя? В этот момент он утратил их полностью; по крайней мере, так казалось со стороны.

Корсибар величественным жестом воздел руки в сторону остолбеневшего отца.

- Славьте все его величество понтифекса Конфалюма! - закричал он во весь голос. Этот крик, пожалуй, можно было услышать и в Замке на Горе. Славьте все понтифекса Конфалюма!

- Слава его величеству понтифексу Конфалюму! - присоединились к нему большинство присутствующих. Хор голосов звучал нестройно, так как многие еще до конца не осознали последнюю новость.

Тогда Фархольт голосом, от которого пошатнулись каменные стены, взревел:

- Все славьте его высочество короналя лорда Корсибара! Корсибар! Корсибар! Лорд Корсибар!

Воцарилась тишина, но спустя секунды множество глоток завопили: "Корсибар! Корсибар!". Промолчали лишь несколько человек, которым, явно, было очень трудно выполнить требование Фархольта.

- Корсибар! Лорд Корсибар!

Плавным торжественным движением Корсибар высоко поднял корону Горящей Звезды, задержал ее в таком положении, чтобы показать всем, а затем возложил себе на голову. После этого он опустился на место короналя и холодным жестом предложил отцу занять стоявший рядом трон понтифекса.

- Вы глазам своим верите? - негромко спросил Септах Мелайн.

- Боюсь, что приходится, - ответил граф Ирам. - Взгляните туда.

В зал входили новые люди, множество стражников короналя, которые, вероятно, собрались у входа в то время, когда сознание присутствовавших было окутано темным облаком. Все они были вооружены. Часть из них выстроились по обе стороны от Корсибара с явным намерением защитить его от любого, кто попытается воспрепятствовать государственному перевороту, а остальные двумя цепочками выстроились вдоль стен зала. Двое стражников в ответ на жест Корсибара мягко взяли изумленного Конфалюма под локти и подвели к трону понтифекса.

- Давай же, отец, - ласково произнес Корсибар, - посиди немного рядом со мной, мы поговорим, а затем исполним надлежащие ритуалы и проводим старого Пранкипина в могилу. Потом ты поселишься здесь, в своем новом доме, а я вернусь на Замковую гору, чтобы принять на себя твои прежние обязанности.

Стражники легко подняли Конфалюма на три ступени, которые вели к трону, и осторожно усадили. Он не сопротивлялся - казалось, он вообще лишился собственной воли, словно находился под властью заклятия, а выглядел так, как будто за десять минут постарел на двадцать лет.

В этот момент из коридора послышались звуки потасовки.

- С дороги! - прокричал громкий сердитый голос. - Пропустите меня! Пропустите!

- Наконец-то! Престимион! - тихо воскликнул Септах Мелайн.

Затем послышался еще более громкий и грозный голос, яростно обещавший разгромить и разнести всех и каждого, если стражники, загородившие вход в зал, не отойдут в сторону. Это был Гиялорис.

Септах Мелайн быстро пробрался к двери и ловко проскользнул между гвардейцами, которые то ли не пожелали, то ли не смогли ему помешать.

- Что здесь происходит? - спросил потный и растрепанный Престимион, как только Септах Мелайн оказался рядом. - На пути сюда со мной случилось нечто вроде обморока - и с Гиялорисом тоже; мы оба потеряли способность соображать, а когда пришли в себя, коридор был полон людьми короналя, которые преградили мне дорогу, так что мне пришлось угрожать им всеми существующими карами...

- Посмотрите туда и вы увидите чудеса, - прервал его Септах Мелайн. Он взял Престимиона под руку и повернул лицом к залу, где на месте короналя сидел коронованный Корсибар, а рядом с ним на троне понтифекса ошеломленный и растерянный Конфалюм.

- Что случилось? - удивленно спросил Престимион.

Корсибар поднялся с королевского трона.

- Божество произнесло свое слово, Престимион, - спокойно ответил он. Пранкипин мертв, мой отец Конфалюм теперь понтифекс, а я... - он легким движением прикоснулся к обручу короны, - я...

- Нет! - взревел Гиялорис. - Это же измена! Измена! Этого не будет! Вытянув перед собой руки с полусогнутыми пальцами, как будто собираясь тут же задушить Корсибара, он пригнул голову и, словно разъяренный бык, ринулся вперед, прямо на нацеленные ему в грудь алебарды передней цепи гвардейцев Корсибара.

- Назад, Гиялорис, - низким голосом строго приказал Престимион. И повторил резко: - Назад! Прочь от трона!

Гиялорис неохотно отступил.

Престимион, полностью сохраняя самообладание, поднял взгляд на Корсибара:

- Вы действительно объявили себя короналем?

- Корональ - я.

- А вас это устраивает, ваше величество? - чуть склонив голову, все тем же негромким голосом обратился Престимион к Конфалюму.

Губы Конфалюма шевельнулись, но не издали ни звука, он лишь поднял перед собой руки в скорбном бессильном жесте.

Теперь гнев Престимиона прорвался наружу.

- Что это значит, Корсибар? - воскликнул он. - Вы наложили на него какое-то заклятье? Он же превратился в куклу!

- Обращайтесь к нему теперь "лорд Корсибар", принц, - с бесстыдной усмешкой сделал ему замечание Фархольт.

Престимион на мгновение опешил, но быстро взял себя в руки и улыбнулся, правда улыбка вышла очень натянутой.

- Что ж, пусть будет лорд Корсибар, - он снова говорил очень спокойно, лишь в его тоне угадывался затаенный сарказм. - Я угадал, лорд Корсибар?

- Я убью его! - вновь взревел Гиялорис. - Я разорву его на куски!

- Вы не сделаете ничего подобного, - жестко возразил Престимион. Линия алебард качнулась в их сторону. Принц крепко взял Гиялориса за мощное запястье и удержал на месте. Септах Мелайн тоже подошел вплотную к Гиялорису и уперся в него плечом с другой стороны. Гиялорис трясся от ярости, словно скованный титан, но подчинился и остался на месте. - Нечто подобное видел во сне Свор, - негромко сказал Престимион, обращаясь теперь к Септаху Мелайну. - Я посмеялся над ним. Но теперь мы видим это сами.

- Боюсь, это вовсе не сон, - ответил Септах Мелайн. - А если и сон, то нам не удастся быстро пробудиться от него.

- Не удастся. И, похоже, здесь у нас сегодня нет друзей. Этот зал неподходящее место для нас. - Престимион бросил взгляд на Корсибара. Мир перед глазами стремительно вращался, но он не позволил хаосу взять над собой верх и продолжал твердо стоять на ногах, обуздав все чувства, обуревавшие его в этот ужасный момент.