Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура

- А я-то сам надеялся услышать от вас совет на этот счет, - спокойно ответил Престимион.

- Значит, у вас есть какие-то планы?

- Не планы. Намерения. Даже не намерения, а возможные намерения.

- Которые потребуют возможной армии и мощных возможных союзников. Выпейте со мной, кузен, не сбивайтесь с ритма и не вынуждайте меня опустошить ваши погреба в одиночку! Откройте мне, что у вас на сердце и под сердцем, дорогой Престимион!

- Вы думаете, этот будет мудро с моей стороны?

- Я вверяю вам свою единственную жизнь, когда пью ваше вино. Говорите, ничего не опасаясь, кузен.

- В таком случае, я покажусь вам очень тупым и прямолинейным.

- Ну и что! Не стесняйтесь, валяйте.

Ни для кого не являлось секретом, что Дантирия Самбайл был негодяем из негодяев. Но Престимион давно знал: хороший способ разоружить злодея возможно, наилучший - состоит в том, чтобы раскрыть перед ним свою душу. Поэтому он решил быть полностью откровенным с прокуратором.

- Пункт первый, - сказал Престимион, - короналем должен был стать я. Никто, обойди хоть всю планету, не будет этого отрицать. Я лучший, специально подготовленный кандидат. Корсибару далеко до меня.

- А пункт второй?

- Переходим к нему. Короновав сам себя на глазах у всех, Корсибар совершил бесчестное, черное, богохульное деяние. Такие поступки неизбежно влекут за собой высшее возмездие. Возможно, если нам повезет, он сам быстро уничтожит себя вследствие своей собственную глупости и высокомерия: это очень плохое сочетание. Но может получиться и так, что он протянет достаточно долго, для того чтобы навлечь гнев Божества на всех нас, если мы безропотно смиримся с его властью.

- Гнев Божества... - повторил Дантирия Самбайл и весело подмигнул. Так вы говорите о гневе Божества? Ах, кузен, а я-то всегда считал вас рациональным человеком, скептиком!

- Каждый знает, что не вижу проку в волшебниках и тому подобной чепухе. В этом смысле я скептик, но это не значит, что я безбожник, Дантирия Самбайл. Я верю, что во вселенной имеются силы, которые наказывают зло. Мир пострадает, если Корсибар не встретит сопротивления. Даже отбрасывая мои собственные, личные амбиции, я считаю, что ради общего блага его обязательно следует остановить.

- Ах, - без выражения проговорил прокуратор, вздернув густые рыжие брови. И немного погодя повторил: - Ах. А что же гласит третий пункт?

- Первых двух достаточно с лихвой. Вот не прошло и двух минут, как вы все обо мне узнали. - Престимион налил себе вина и тут же наполнил придвинутый бокал Дантирии Самбайла. - Мои планы. Мои намерения. Даже мой символ веры. И как вы теперь поступите? Помчитесь к Корсибару, чтобы предупредить его?

- Вряд ли, - ответил прокуратор. - Я же не такая поганая скотина, чтобы выдавать тайные мысли своего родственника, которыми тот поделился со мною. Но вы поставили перед собой рискованную и трудную задачу.

- Но насколько она трудна, по вашему мнению? - спросил Престимион, покачивая в руке бокал и с глубоким интересом рассматривая налитое в нем вино. - Дайте мне самую реалистичную оценку. Не скрывайте от меня ничего.

- Я всегда был реалистом, кузен. Возможно, в чем-то неприятным для многих человеком, но реалистом. - Прокуратор поднял руку и принялся загибать толстые пальцы. - Такой пункт, как вы это назвали бы: Корсибар владеет Замком, который почти неприступен и является объектом поклонения для народа по всей земле. Пункт следующий: контроль над Замком означает контроль над гвардией Замка. Еще один пункт: армия тоже с ним, поскольку армия - это громадное безголовое животное, лояльное к любому человеку, который наденет на голову корону, а сейчас ее носит Корсибар. И еще: Корсибар очаровательный парень, и народ в массе своей, похоже, восхищается им. И, кажется, последний пункт: он получил хорошее образование, всю жизнь изучал на практике обычаи, протоколы и бытовые установления Замка. В общем и в целом он, вероятно, станет вполне приличным короналем.

- В последнем пункте я с вами не согласен.

- Я и не сомневался в этом. Но я куда меньше, чем вы, верю в милосердие и мудрость Божества. Я считаю, что Корсибар может худо-бедно справиться с задачей. Рядом с ним такие люди, как Олджеббин и Сирифорн, которые всегда смогут указать ему надлежащий путь, ну и лукавый маленький Фаркванор тоже проницательная бестия, нравится он вам или нет. Этот двухголовый маг Корсибара, су-сухирис, тоже очень умный и по-настоящему опасный стратег. И, конечно, нельзя забывать о сестре.

- О Тизмет? - переспросил Престимион, раскрыв от удивления глаза. - А она-то тут при чем?

- А вы не знаете? Она и является реальной движущей силой в этом семействе, - сообщил Дантирия Самбайл, приоткрыв в усмешке квадратные короткие зубы. - Кто, по вашему мнению, мог настолько заморочить голову бедному недоумку Корсибару, чтобы тот решился захватить корону? Его сестра! Очаровательная леди Тизмет собственной персоной! Нашептывая ему в ухо все время, пока мы находились в Лабиринте, пиная, подталкивая, подкалывая и пощипывая его. Она рассказывала ему изумительные сказки о его выдающихся достоинствах и высоком предназначении, толкала его все дальше и дальше до тех пор, пока ему ничего не осталось, кроме как сделать шаг в единственном оставленном ему направлении. Ах, если бы эта сестрица стала поваром, она готовила бы только очень острые блюда!

- И вы знаете это наверняка?

Прокуратор поднял перед собой руки ладонями вперед, что, видимо, означало полную искренность.

- Я знаю это из самого достоверного источника - из собственных наблюдений. Я не раз подслушивал их заговорщицкие беседы во время Игр. Он беспомощен перед нею, как жалкий травоядный блав. Она гонит его, словно пастух с кнутом, а он идет туда, куда она прикажет.

- То, что он, по большому счету, слаб - мне давно известно. Но я никогда не предполагал, что она обладает настолько сильной волей и решимостью.

- Вы никогда не знали ее, кузен. Она любит Корсибара превыше всего на свете. Ведь они близнецы и лежали, сплетясь, в материнском чреве. Я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что они вступили друг с другом в кровосмесительную связь. Но в уравнение следует также добавить еще и ее ненависть к вам.

Престимиона это неожиданно уязвило. То, что Тизмет была предана своему брату и считала своим долгом защищать его, не вызвало у него ни малейшего удивления. Но любовь и преданность к одному вовсе не обязательно должны были подразумевать ненависть к другому.

- Ненависть ко мне?..

- Вам не случалось когда-нибудь пренебречь ею, Престимион?

- Я знаком с нею в течение многих лет. Но никогда не был близок к ней. Я, конечно, восхищаюсь ее красотой и изяществом, как и все окружающие. Возможно, даже сильнее многих. Но тем не менее между нами никогда не было даже никакого намека на более тесные отношения.