Елена Ванслова - Ралли «Конская голова»

За камнями расстилалось каменистое плато, перерезанное глубокой расселиной. Ширина ее — метров семь — восемь, глубину определить я не смог: луч моего фонаря до дна не достал. Обогнуть трещину? Но она простиралась вправо и влево до линии горизонта. Зацепиться на той стороне было не за что, деревьев вблизи не оказалось… Надо было прыгать. Я перебросил на ту сторону аварийный комплект, разбежался и прыгнул. Толчок получился хорошим, у меня даже остался запас — больше полуметра. Но вот удивительно: дальше на пути мне встретились еще две точно такие расселины. Причем каждая следующая — я определял дальномером — была чуть шире предыдущей. Мой третий прыжок чуть было не стал последним в моей жизни: там было около восьми с половиной метров, и это уже было на пределе моих возможностей. Не дотяни я нескольких сантиметров…

На этих прыжках я потерял минут пятнадцать. Надо было их наверстывать. В таких случаях без энергетических таблеток не обойдешься. Вытаскиваю герметичную упаковку из кармана, отвинчиваю крышку… Что такое? Таблетки превратились в какую-то дурно пахнущую жидкость! Лезу в аптечку — там то же самое. Остальные лекарства вроде в порядке, а это…

Ничего не поняв, я побежал дальше. Когда, по моим расчетам, до стоянки исследовательской группы оставалось километров десять, я услышал впереди, у подножия холма, какой-то шум. Чем ближе приближался я к холму, тем мощнее становился этот шум, рокот, гул… Водопад? Так и есть! От подножия холма меня отделял водный поток, ревевший на дне ущелья шириной 60–70 метров. Вид был захватывающий, романтично-красивый, но мне было не до красот. Пеленгатор показывал: они там, где-то за холмом. Пойдя вверх по течению, я наткнулся на следы нашего вездехода. Мои товарищи здесь побывали. Свежие сколы на поверхности скалы показывали, что наш геолог тут поработал на славу. Отсюда группа, в летающем вездеходе перебравшись через ущелье, направилась к вершине холма или к седловине справа…

А как мне перебраться? Забравшись на дерево, я осмотрелся. Ущелье уходило вправо, затем круто изгибалось, прорезая гряду постепенно возвышающихся холмов, дальше переходящих в горную цепь. Влево ущелье расширялось, но поток оставался таким же мощным, не мелел, не разделялся на рукава. Не было никаких признаков, что где-то поблизости можно было перейти вброд горную реку, даже если бы удалось спуститься вниз. А как потом подняться на отвесные скалы?

Повалить какое-нибудь дерево? Но они были невысоки — кряжистые, с мощными стволами, толстыми ветвями, росли эти деревья по обе стороны ущелья. У меня была единственная возможность быстро перебраться на ту сторону: забросить туда конец спасательного шнура и зацепить его за какое-нибудь дерево.

И я нашел для этой цели подходящее. Мощный сук отходил от его ствола, образуя угол градусов в тридцать. Туда надо было что-то забросить — что-то такое, что застряло бы в развилке… Надо метнуть диск, пришло мне в голову, а к нему привязать конец шнура! Вытащив излучатель, я вырезал его лучом из скальной породы, слагающей отвесный склон ущелья, диск диаметром сантиметров двадцать пять, прикинул его вес. И удивительно: плотность породы была такова, что диск почти соответствовал классическому — чуть больше двух килограммов!

В центре каменного диска я прожег отверстие, в нем закрепил конец стометрового тонкого и легкого шнура, выдерживающего груз в сто пятьдесят килограммов (шнуры такие у нас входили в аварийный комплект). Теперь мне нужно было метнуть диск так, чтобы он пролетел в промежуток между стволом и суком. Потом, подтянув диск шнуром к развилине, чтобы он там надежно застрял, я смог бы закрепить второй конец здесь и перебраться на другую сторону.

Найдя небольшой пятачок на краю ущелья, я крутанулся один, другой раз и метнул мой самодельный диск. Недолет! Пришлось тянуть его обратно. Вторая попытка — не попал в развилку. И вот тут-то меня обуяла спортивная злость.

Мои товарищи в беде, может быть, им угрожает смерть, а тут вертолет вышел непонятным образом из строя, таблетки "Энерган" испортились, путь то и дело преграждают идиотские расселины!.. И вот теперь никак не могу попасть в эту дурацкую развилину!

А между тем аварийный передатчик работал где-то в десяти километрах от меня, ребята по-прежнему не подавали голоса… Кратко сообщив о моем положении на "Лебедь", я решил, что сейчас состоится моя последняя попытка. Если она закончится неудачей, придется искать другое место переправы.

Две минуты глубокого дыхания и аутотренинга. Теперь — точное вращение и… бросок!

Каменный диск взмыл над пропастью, прочертив шнуром тонкий волнистый след. Как мне хотелось взглядом направить его точно между стволом и ветвью! И он попал туда, попал! Понимаете, я ни с кем не соревновался, но я чувствовал себя победителем, я воздел руки кверху, подпрыгнул, издал ликующий вопль. На мгновение мне показалось, что мой радостный крик подхвачен стотысячными трибунами стадиона, на котором я только что установил мировой рекорд.

Переправиться на другую сторону было делом нескольких минут. Осталось быстро пережечь излучателем конец шнура, привязанного к дереву на оставленной мной стороне ущелья, смотать его и бежать, бежать, слушая крякающие, скрипучие сигналы аварийного передатчика, водя кольцевой антенной пеленгатора вправо-влево, еще вправо, находя кратчайший путь к товарищам.

Ну а когда я выскочил на поляну и увидел всех трех косморазведчиков живыми-здоровыми да еще с аппетитом уплетающими из консервных банок гуляш по-венгерски, то у меня уже не оставалось никаких сил. Я рухнул рядом с грудой геологических образцов, успев только ткнуть пальцем в аварийный передатчик. Затем я на некоторое время отключился — без "Энергана" нагрузка оказалась все же чрезмерной. Но меня быстро привели в сознание, я отдышался и тогда спросил: что все это значит, почему включили аварийный передатчик?

И вот когда мы стали с этим разбираться, нам стало немного не по себе. Аварийный передатчик никто не включал. Он врубился сам собой. И что странно: его световой индикатор не загорелся! Поэтому-то никто не знал, что он посылает сигналы о помощи. Когда мы несколько раз пощелкали тумблерами и понажимали кнопки, то убедились — передатчик исправен! При его включении загорался красный индикатор, при выключении — потухал. Чертовщина! В полном порядке был и приемник. Но, находясь во включенном состоянии, он не откликнулся ни на мой вызов, ни на вызов "Лебедя"!

Наш космолингвист — он же и математик — быстренько подсчитал на мини-компьютере вероятность такого одновременного сбоя в работе аппаратуры и отказа ранцевого вертолета. Получилось, что вероятность такого события приближается к нулю.