Сэмюэль Дилэни - Пересечение Эйнштейна: Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна. Время, точно низка самоцветов

— О! Вот так да! Это же Хамлет Калибан Энобарбус!

Глубоко укоренившиеся рефлексы слили на моем лице насупленные в замешательстве брови и снисходительную улыбку. «Простите, но по-моему, вы ошиблись»… Но этого я не сказал.

— Мод, — сказал я, — вы явились сообщить, что настал мой черед?

На ней была блуза в наплывах и разводах синего цвета с большой же синей брошью на плече, откровенно стеклянной. И все же, оглядев разодетых в пух и прах туристов, я оценил, что она выделяется среди них куда меньше, чем я.

— Нет, — ответила она. — Я в отпуске. Так же, как и вы.

— Серьезно? — Мы чуть отстали от толпы. — Не шутите?

— Особый отдел Земли, безусловно, сотрудничает с Особыми отделами других миров, но официальных полномочный на Тритоне мы не имеем. И поскольку вы явились сюда при деньгах и большую часть зарегистрированных доходов получили с «Ледника», Особый отдел вами пока не интересуется. Хотя Регулярная служба Тритона, вероятно, совсем не прочь вас заполучить. — Она улыбнулась. — Я еще не была в «Леднике». Неплохо бы похвастаться тем, что меня пригласил один из владельцев. Не возражаете, если мы выпьем немного содовой?

Застывший водоворот стен Мирового Колодца в хризолитовом великолепии круто обрывался у нас под ногами. Туристы благоговейно созерцали, а экскурсовод разглагольствовал о показателях преломления и углах наклона.

— У меня такое впечатление, что вы мне не доверяете, — сказала Мод.

Я не стал спорить.

— Вы были когда-нибудь связаны с наркотиками? — внезапно спросила она.

Я нахмурился.

— Нет, я вполне серьезно. Мне нужно кое-что для себя уяснить… нужна информация, которая может облегчить и вашу жизнь, и мою.

— Косвенно, — улыбнулся я. — Уверен, что всю информацию вы уже внесли в свои досье.

— Я была связана с ними несколько лет, и вовсе не косвенно, — сказала Мод. — Прежде чем меня приняли в Особый отдел, я работала в Отделе борьбы с наркоманией. Двадцать четыре часа в сутки мы занимались наркоманами и торговцами. Чтобы схватить крупных, приходилось дружить с мелочью. Чтобы схватить акул, приходилось договариваться с крупными. Мы вынуждены были одновременно с ними вставать и ложиться, говорить на одном с ними языке, месяцами жить на тех же улицах и в тех же домах, что и они. — Она отошла от поручня, пропуская какого-то юнца. — Пока я была в отделе наркотиков, меня дважды отправляли лечиться от морфадиновой интоксикации. А ведь мой послужной список был едва ли не лучшим.

— К чему это вы?

— А вот к чему. Мы с вами вращаемся в одних и тех же кругах, хотя бы в силу выбранных нами профессий. Вы бы удивились, узнав, сколько у нас наберется общих знакомых. И не падайте в обморок, если однажды мы столкнемся с вами, переходя площадь Непобедимых в Беллоне, а две недели спустя нас станут знакомить за завтраком в одном из ресторанов Лакса на Япетусе. И хотя орбиты, по которым мы вращаемся, охватывают не один мир, они действительно одни и те же, причем не слишком широкие.

— Идемте. — Не скажу, что мой голос звенел восторгом. — Я угощу вас мороженым.

Мы двинулись вниз по пешеходной тропе.

— А знаете, — сказала Мод, — если вам все-таки удастся достаточно долго не попадаться в руки Особых отделов ни здесь, ни на Земле, вам в конце концов обеспечен огромный, стабильно растущий доход. На это уйдет несколько лет, но это вполне реально. Сейчас у нас с вами нет причин для личной вражды. Просто в один прекрасный день вы можете достичь такого положения, когда Особый отдел потеряет к вам интерес как к намеченной жертве. Само собой, мы будем видеться и случайно, и не очень. Мы ведь получаем массу информации от людей, добившихся высокого положения. И кроме того, именно мы в состоянии вам помочь.

— Вы опять раскладывали пасьянс из голограмм.

Она пожала плечами. В тусклом свете планеты ее лицо было ни дать ни взять ликом призрака. Когда мы добрались до искусственных огней города, она сказала:

— Недавно я действительно виделась с двумя вашими друзьями, Льюисом и Энн.

— Певцами?

Она кивнула.

— Я вообще-то не очень хорошо их знаю.

— Зато они, похоже, знают о вас немало. Наверное, от еще одного Певца, Ястреба.

— А вы не в курсе, что с ним?

— Месяца два назад я читала, что он поправляется. Но с тех пор ничего не слышно.

— Это мне тоже известно, — сказал я.

— Я его видела всего один раз, — сказала Мод, — сразу после того, как сумела его вытащить.

Мы с Арти выбрались из холла до того, как Ястреб закончил петь. На следующий день я узнал из аудиогазет, что, когда Песня подошла к концу, он, сбросив куртку, вошел в бассейн.

Пожарная команда тут же встрепенулась; люди с воплями бегали по холлу: его спасли, семьдесят процентов тела было покрыто ожогами второй и третьей степени.

Я упорно об этом не думал.

— Вы его вытащили?

— Да. Я была в вертолете, который сел на крышу, — сказала Мод. — Мне казалось, вы будете приятно удивлены, увидев меня.

— А-а, — протянул я. — Как же вам удалось его вытащить?

— Как только вы направились к выходу, агентам Арти удалось перекрыть движение лифтов выше семьдесят первого этажа, поэтому в холл мы попадали уже после того, как вы покинули здание. Тогда-то Ястреб и попытался…

— И все же его спасли именно вы?

— В том районе пожарные двенадцать лет не видели ни одного пожара! По-моему, они даже не умели обращаться со своим снаряжением. Я приказала своим парням пустить в бассейн пену, а потом… в общем пришлось вытаскивать мальчишку самой…

Что я мог сказать. Уже почти год я честно старался забыть случившееся, и это мне почти удавалось. В конце концов меня там не было. Не было! Меня это не касалось…

Мод продолжала:

— Мы думали выйти через парня на вас. Но даже наша служба не может допрашивать кровоточащее мясо…

— Я предполагал, что особисты используют Певцов, — сказал я. — Но, честно говоря, не верил…

— Их используют все, так ведь? Впрочем не нужно об этом. Сегодня меняется Слово.

— Льюис и Энн случайно не сообщили вам новое?

— Я виделась с ними вчера, а старое слово действительно еще восемь часов. К тому же они все равно бы мне не сказали. — Она взглянула на меня и нахмурилась. — Не сказали бы ни за что.

— Идемте, выпьем содовой, — сказал я. — Примем беззаботный вид, поболтаем немного и внимательно друг друга послушаем. Вы попытаетесь выудить у меня компромат на меня же. Я попробую не доставить этого удовольствия и в свою очередь поймать на слове вас. Чем черт не шутит, коллега, а вдруг вы сжалитесь и сболтнете ненароком, куда прятаться от ваших барбосов.

— Однако! — приподняла брови Мод.

— Ох, простите, — торопливо поправился я, — конечно же я хотел спросить не «спрятаться», а «улизнуть»…