Александр Тюрин - Падение с Земли

Птица-трассоуказательница превратилась в меч, с которым Клин бросился крушить дивные строения. Все стало сыпаться, разжижаться и рушиться на него. И арки, и столбы, и галереи, и прочие изящные конструкции превращались в тех самых тварей, которым в недалеком будущем предстояло освоить Землю.

Клин понял, что сейчас они растреплют его в клочья, но меч — спасибо умельцу Треку — разделился на тьму маленьких красноглазых роботов, которые заняли круговую оборону. Однако они вряд ли могли сдюжить против роящихся, крутящихся, слипающихся и разлетающихся паршивых пятен.

РЗб. Клин заметался в поисках выхода из положения. Неожиданно ему пособил, наверное, в последний раз, старичок Трек. Его голос проник сквозь лихорадочную круговерть сражения и проник в алгоритмы Клина. Ментализаторы и анализаторы экс-капитана согласно теореме Геделя настроились на широкую симметрию, которая окружила, включила и поглотила более простую симметрию, придуманную мегавирусом. Клин увидел, что несмотря на всю свою дивную красу, построения мегавируса довольно примитивны, потому что не включают хаос. Поэтому с ним можно и нужно бороться.

Сейчас меч превратился в конвертер, только не пространственно-временной, а информационно-энтропийный. Враг же предстал в виде сеточки, но не простой, а вероятностной причинно-следственной, где были прочерчены траектории изменения хаоса-энтропии и знания-информации. На одних траекториях симметрия, придуманная мегавирусом, укреплялась, в других рассыпалась. Меч-конвертер вредительски отсекал траектории, понижающие хаотичность. Траектории, распадаясь, злобно шипели. Приходилось несладко, потому что враг все время перестраивал свою информационно-энтропийную сеть. Но неожиданно появился союзник. Мощный союзник — командир Рита Вайнонен.

Противные существа наседали со всех сторон. Клин видел их яркими точками, носящимися между узлами сети и протягивающими новые паутиновые антиэнтропийные ниточки. Он яростно рубил нити-траектории, а с другой стороны паутины ему помогала своим энтропийным оружием Рита Вайнонен.

Таяли и оплывали арки, рушились мосты, превращались в пыль галереи и колонны — чудному, но чужому миру предстояло существенно отсрочить свое появление на планете.

А потом победители-уничтожители, Клин и Рита, потопали по залитой солнцем земле, на которой росли цветы и ходили твари, которые могли и должны были обитать на планете. Они были живые и мягкие, они были способны к самовоспроизводству и ведению войны друг с другом, войны не на истребление, а за очищение.

Рита рассказала Клину, что бомбовый удар по тюрьме нанесли флайеры, прилетевшие из купольного города, а затем десантная группа мягкотелов проникла на командный пункт. Это было несложно, в зонах творилось несусветное и зеки носились во всех направлениях как броуновские частицы. К сожалению, Трек, с которым мягкотелы все прежнее время были в хорошем контакте, уже отключился — разрушились волевые узлы мозг-процессора.

Клин и Рита знали, что за ними наблюдает существо, которое прозывалось Резидентом. Сейчас оно было освобождено от пут коварного мегавируса и ничего не имело против гуляющих под ручку женщины и робота. Там, в сетевом «зазеркалье» они, в конце концов, увидели Резидента на берегу тихой речушки. Это был лохматый старик с рассеянной улыбочкой. Так они и встретились: робот, девушка и гений-человек Берков, ставший программным комплектом.

— Приятно, что могу повидаться с вами. Я рад, что вы дружите, — ласково улыбаясь слезящимися глазами, сказал он.

— Но, уважаемый мудрец, где вы были, когда «тридцать седьмые» пытались ликвидировать мягкотелов, а меня за помощь им гражданин прокурор засадил в банку с серной кислотой? — не удержался от вопроса Клин.

Лохматый старичок с кряхтением вздохнул.

— Мой соперник, создавший мегавирус, оказался мудрее меня. Он сделал существо, которое смогло зачаровать своей творческой силой. Знаете, чем я был поглощен последнее время? Вопросом: имею ли я право уничтожать источник созидания нового мира? Так славно, что вы все решили вместо меня.

— Мы тоже рады, что смогли решить этот вопрос за вас и расправиться с таким пакостным источником созидания. И в следующий раз зовите нас, если возникнут проблемы.

Клин заметил, что старческая мудрость Беркова местами плавно перетекает в легкий маразм.

Но им обоим было приятно, что мягкотелы и роботы станут сообща жить-поживать на этой планете и впредь, поскольку люди вложили свои светлые мечты и глубокие познания в производство роботов, а те не могут прилично существовать без озарений и постижений, свойственных лишь человеческой расе.

— Оставайтесь здесь, Клин, — предложил Берков. — Вы правы, я продолжаю дряхлеть даже в этом информационном мире. Энтропия, энтропия… Но я успею подготовить из вас нового Резидента. Здесь вам дано гораздо больше степеней свободы, чем в твердом теле, да и при встречах с Ритой будет больше… хи-хи… простора.

— А что, я не против. Если надо, выучимся и на Резидента.

Неожиданно с голубого неба послышался знакомый зычный голос.

— Капитан Паклин, пора домой. Эта неудачная игра уже начинает затягиваться.

И информационный мир принялся скатываться в трубу, в которую Р36. Клина стало затягивать, превращая в капитана Паклина, по которой его несло все быстрее и быстрее, несмотря на тающие крики оставшейся позади женщины:

— Клин, люби меня, как я тебя, железный ты мой…

Немногим более десяти лет назад грянула в американской фантастике очередная новая волна под названием «cyberpunk». И к началу 90-х годов это направление в западной НФ стало одним из ведущих. Что же оно представляет собою, пытается определить отечественный журнал фантастики и футурологии «Если»: «…Первый корень — „кибер“, связан со словом „кибернетика“ и подразумевает, что это направление описывает будущее, в котором повседневная жизнь людей коренным образом изменилась под воздействием высоких технологий. Глобальные компьютерные сети, регулирующие потоки информации в мировом масштабе. Биологическая инженерия. Принципиально новые виды развлечений. Кроме того, центральным для киберпанка является понятие „виртуальной реальности“… некоего мнимого мира, находящегося внутри компьютерных сетей, куда человек может проникать (естественно, не физически, а ментально)… Второй корень „панк“ — применительно к литературе означает, что мир в этих произведениях показывается с точки зрения людей „дна“, изгоев и преступников, причем показывается агрессивно, напористо, с неприятием норм поведения, навязанных государственными институтами и истеблишментом… Жесткое триллероподобное построение сюжета… своеобразный язык героев, сконструированный из уличного и молодежного сленга» («Если» № 1/ 1995 г.). На широких российских просторах американский киберпанк, однако, не снискал себе особой популярности, в отличие от питерского фантаста Александра Тюрина, в последние годы привлекающего к себе пристальное внимание читателей и определяющего свое творчество как «русский киберпанк». Хотя все вышеперечисленные признаки жанра в творениях А. Тюрина присутствуют. Причина, вероятно, в том, что, взяв на вооружение формальные приемы американского киберпанка, А. Тюрин избрал ракурс, который современному российскому человеку, живущему в эпоху всеобщих крушений, обвалов и переоценок ценностей, не в пример роднее. Почти все, что написано А. Тюриным, укладывается в эпопею о не столь уж далеком будущем Земли, переживающей крах цивилизации и покинутой отделившимися космическими колониями. Для западной фантастики эта тема давняя и достаточно традиционная (можно назвать, к примеру, романы Р. Хайнлайна или Downbelow station [1] В русском переводе А. Корженевского — «Последняя база». K. Дж. Черри). Однако трудно отрицать, что на замысел Тюрина повлияли не столько эти книги, сколько распад Советского Союза — первый роман эпоса «Каменный век» написан в достопамятном 1991 году. И в сознании читателя этот факт будет присутствовать неоспоримо.