Геннадий Тищенко - Взгляд извне

— Это рабочий вездеход, а не туристский аэромобиль, — ответствовал Санти, отвечавший, как позднее выяснилось, за подготовку сольдера к походу. — К тому же — у нас максимальная скорость…

— А подновить амортизаторы трудно было? — язвительно спросил Берг. — Тем более что путь предстоит немалый!..

— Убавь скорость, — буркнул Леруа. Он сидел рядом со мной, мрачнее тучи.

— Зачем это? — поинтересовался я.

— Кочевые племена Осмилоков забираются и сюда, — Шарль всем своим видом давал понять, что не собирается пускаться в объяснения.

— При большой скорости мы просто не успеем затормозить, — с готовностью пояснил Санти. — Крайне нежелательно, чтобы осмилоки увидели нас в сольдере…

— Но почему они так ненавидят машины?

— Увы, этого не знает никто! — Санти был типичным макаронником, и каждую фразу сопровождал, крайне экспансивными жестами. Вот и сейчас он выразительно развел руками, демонстрируя насколько ему непонятна эта идиотская инопланетная логика.

— Поэтому всяким там стажерам нужно особенно внимательнее наблюдать за окружающей местностью, — напомнил Берг. — Было бы неплохо заметить аруанцев раньше, чем они нас.

— Сбавь до шестидесяти, — сказал Леруа Бергу. — Местность всё пересеченней, и внимание нужно утроить.

Томас вздохнул и сбавил скорость.

Держась за поручни, Леруа пробрался вперед, и сел рядом с Санти. Я, последовав примеру остальных, начал внимательно осматривать пустынный ландшафт.

— Нет, так не пойдет! — объявил Леруа через некоторое время. Действительно, все напряженно, до слез, вглядывались в медленно проплывающий мимо пейзаж. — Дежурить будем так: впереди, естественно, водила, и один из нас, для наблюдения за мониторами заднего обзора. Вторая пара обеспечивает боковой дозор, остальные отдыхают… Иначе — бдительность упадет. Первая двойка: я и Санти!..

Берг сел на заднее сиденье, а я устроился между ним и Юной.

Вокруг, как и прежде расстилалась равнина, покрытая бурыми лишайниками и серыми мхами.

— Может быть, все-таки поведаете несведущему инспектору что-нибудь об осмилоках, — попросил я Берга, стараясь всем своим видом игнорировать Юну. — Информации о них в Сети и в литературе крайне мало. Я, например, до сих пор знаю только то, что осмилоки, в отличие от других аруанцев, избегают людей.

— Увы, нам ведомо немногим больше, — Берг с сожалением развел руками. — Неизвестна даже их общая численность. Поскольку в районах их обитания мы не можем пользоваться транспортными средствами, экспедиции часто длятся месяцами. А результаты — мизерные.

— Чем, по-вашему, объясняется отличие осмилоков от более южных племен?

— Изолированностью… Это мы можем пересечь Дорские горы и не заметить, что пролетаем над километровыми вершинами. Для аруанцев же эта горная система практически непреодолима. Добавьте к этому зону пустынь… Осмилоки, видимо, переселились сюда еще до возникновения Дорской котловины…

— Сколько же лет этим горам? — спросил я.

— Около миллиона… Плюс-минус сотня-другая веков…

— Именно поэтому в этих краях встречаются животные, которых не встретишь больше нигде, на всей Аруане, — заметила Юна, которая, оказывается, лишь притворялась дремавшей. — Этим Осмилония напоминает земную Австралию…

— Значит, здесь мы имеем дело с независимой ветвью развития? — Я продолжал игнорировать женщину и задал вопрос Бергу.

— Не совсем… — Юна, словно не замечая недоброго к себе отношения, вытащила из кармана блокнот и быстро начертила график. — Вот кривая развития земной цивилизации, — Юна показала на более короткую и крутую кривую… — А это кривая развития цивилизаций Аруаны. Как видите, аруанцы старше нас. Следовательно, одно из праматеринских южных племен могло переселиться сюда еще до появления Дорских гор. Скорее всего, осмилоки на протяжении миллионов лет тоже развивались совершенно изолированно.

— К тому же, вследствие более высокой радиации, мутации здесь протекали быстрее и интенсивнее, чем в других регионах Аруаны, — добавил Берг…

— Именно это дало здешним организмам новое качество, — Юна не собиралась упускать инициативу в пополнении моих извилин новой информацией. — Возможно, отсюда и большая продолжительность жизни, и наличие небывалого количества однояйцевых близнецов. Я уже не говорю о повышенной адаптируемости агасфиков и осмилоков…

— И реальности Киаланы, в конце концов, — добавил Берг.

При упоминании о Киалане я вскинул ушки на макушку. Все, что до сих пор говорили мои спутники, я знал и раньше. А не прерывал я их излияний лишь потому, что меня интересовало отношение колонистов к Киалане. И действительно, в объяснении реальности Киаланы более быстрыми темпами эволюции, в Осмилонии, было что-то новое.

— Уровень мутаций на Аруане, в целом, более низок, чем на Земле, — продолжала Юна. — Это привело к меньшему разбросу генетических отличий между жителями этой планеты. Подобная толерантность упрощает здесь проблему переливания крови и пересадки органов. Осмилоки могут проводить сложнейшие хирургические операции в немыслимых на Земле условиях. Именно поэтому такого расцвета достигла их практическая медицина…

Я смотрел на широкую спину Леруа, мерно покачивающуюся впереди, и впервые меня охватило сомнение в правильности своей позиции по отношению к Шарлю.

И все-таки не надо спешить с переоценкой ценностей, уговаривал я себя. Главное — не увлечься и сохранить беспристрастность. Судя по всему, за миллионы лет эволюции у местных организмов действительно выработался мощнейший иммунитет, более четко ликвидирующий ошибки при печатании белков с матриц ДНК. Конечно, полная ликвидация ошибок невозможна, но увеличение продолжительности жизни в десятки раз вполне реально…

Сердце мое забилось учащенно при мысли о возможности продления жизни человека до многих тысячелетий. Я впервые осознал, что здесь, на Аруане, это вполне возможно…

— А вы сами, как медик, верите в возможность бессмертия? — удостоил я вопроса Юну.

— В абсолютное физическое бессмертие я, конечно, не верю, — Юна торжествовала, но пыталась скрыть свою радость по поводу того, что я наконец-то обратился к ней с вопросом. — Однако продлить жизнь человека в десятки и даже сотни раз можно. Именно поэтому — я здесь…

— Но как быть с социальными и морально-этическими проблемами? — как можно спокойнее спросил я.

— Этот вопрос уже не ко мне… Хотя лично я считаю, что человек станет лучше, если будет знать, что ему отпущено на жизнь не жалкие десятки лет, а века и тысячелетия…