Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 17

— Прости, Минерва, — мягко проговорил он. — Мой смех относится не к тебе, а к твоему ответу. Игра слов, знаешь ли. Снимаю вопрос. Расспрашивать даму о ее сердечных увлечениях бестактно. Пусть ты и не женщина, но вне сомнения дама.

Потом Лазарус обратился ко мне, и слова его немедленно подтвердили, что он раскрыл секрет, который мы делим с моей Занудой.

— Айра, Минерва обладает потенциалом Туринга?

— А? Безусловно.

— Тогда попроси ее прибегнуть к нему. Ты сказал, что собираешься эмигрировать. Будь что будет. А ты все продумал?

— Продумал? Мои намерения непреклонны — так я вам и сказал.

— Я не совсем о том. Я не знаю, кто владеет оборудованием, именующим себя Минервой. Надо думать — попечители. Итак, я предлагаю тебе немедленно приказать ей сдублировать свою память и логические блоки, чтобы создать ее второе «я» на борту моей яхты «Дора». Минерва должна знать, какие контуры и материалы ей необходимы, а «Дора» — как это все разместить. Места хватит, главное — память и логика; Минерве не потребуется дублировать внешние блоки. Но начинай немедленно, Айра, ты не сможешь быть счастлив без Минервы — после того как прожил вместе с ней около века.

Сам я тоже так думал. Но вяло попытался воспротивиться:

— Лазарус, вы согласились на полную реювенализацию, и я не могу рассчитывать на яхту как ваш наследник. В то же время я действительно собираюсь эмигрировать. Но примерно лет через десять.

— Ну и что? Если я умру, станешь наследником. Я же не гарантировал тебе, что не прикоснусь к этой самой кнопке по истечении тысячи дней — независимо от проявленного тобою усердия. Но, если я останусь жив, обещаю доставить тебя вместе с Минервой на любую планету, а теперь посмотри-ка налево, наша детка Иштар, чуть в трусы не надула, стараясь привлечь к себе твое внимание. Только не похоже, чтобы на ней были трусы.

Я оглянулся. Реювенализационная распорядительница явно намеревалась показать мне какую-то бумагу. Я вежливо взял бумажку, поскольку ее протягивала женщина, хотя заместители мои были предупреждены: пока я беседую со старейшим, отвлечь меня от этого занятия может разве что революция. Я проглядел, подписал, заверил отпечатком пальца и вернул бумагу — администраторша просияла.

— Бумажная работа, — сказал я Лазарусу. — За это время какой-то клерк превратил ваше устное намерение в письменное распоряжение. Вы хотите немедленно приступить к делу? Ну, не сию минуту, а к вечеру.

— Хорошо… Айра, завтра мне хотелось бы подыскать себе какое-нибудь жилье.

— Вам здесь неудобно? Может быть, вы хотели бы что-то изменить — только скажите, и все будет сделано.

Лазарус пожал плечами.

— Все в порядке — только все же это больница. Или тюрьма. Айра, клянусь, они не только успели накачать меня новой кровью; теперь я себя хорошо чувствую и не нуждаюсь в больничной койке. Я могу жить где угодно и приезжать сюда на процедуры.

— Ну… Простите, я хочу чуть-чуть поговорить на галакте. Хотелось бы обсудить с дежурными техниками кое-какие проблемы.

— А ты не простишь, если я напомню, что ты заставляешь женщину ждать? Ваш разговор никуда не денется. Минерва знает, что я предложил ей сдублировать себя, чтобы вы могли лететь вместе… А ты не сказал ей ни да ни нет и не предложил ничего лучшего. Если ты не собираешься что-то делать, самое время стереть из памяти эту часть нашего разговора. Пока у нее контур не перегорел.

— Ох, Лазарус, она не думает ни о чем услышанном в этой палате, пока не получит конкретного приказания.

— Хочешь пари? Не сомневаюсь, в основном она так и поступает и только записывает, но этот вопрос заставляет ее размышлять — и она ничего не может с собой поделать. Или ты не знаешь женщин?

Я признал, что хорошо, конечно, не знаю, но прекрасно помню, какие инструкции давал ей относительно наблюдения за старейшим.

— Проверим. Минерва!

— Да, Лазарус.

— Несколько мгновений назад я спросил у Айры о твоем потенциале Туринга. Ты обдумывала разговор, последовавший за этим вопросом?

Клянусь, Минерва замешкалась… смешно говорить — для нее наносекунда то же, что для меня секунда. К тому же она не колебалась. Никогда.

— Моя программа по данному вопросу, — ответила машина, — ограничена следующими действиями — Цитирую: не анализировать, сличать, передавать, ни в коей мере не манипулировать с записанными в память данными, если исполняющим обязанности председателя не введена конкретная подпрограмма. Конец цитаты.

— Те-те-те, дорогуша, — ласково произнес Лазарус. — Ты не ответила. И преднамеренно уклонилась от ответа. Но лгать ты не привыкла, так ведь?

Я не привыкла лгать, Лазарус.

Я еле сдержался.

— Отвечай на первый вопрос старейшего.

— Лазарус, я думаю и думала над указанной частью разговора.

Лазарус поднял бровь и обратился ко мне:

— А ты не прикажешь, чтобы она ответила мне еще на один вопрос, ничего не скрывая?

Я был потрясен. Минерва часто удивляла меня… но хитрить в разговоре… этого за ней не водилось.

— Минерва, ты всегда будешь отвечать на вопросы старейшего точно, полно и честно. Подтверди прием программы.

— Новая подпрограмма принята, введена в постоянную память, зарегистрирована на старейшего и проведена, Айра.

— Сынок, не надо заходить так далеко, ведь я просил ответа лишь на один вопрос.

— А я намеревался зайти именно так далеко, — сурово ответил я.

— Ну, тогда потом на меня не пеняй. Минерва, как ты поступишь, если Айра уедет без тебя?

— В таком случае я перепрограммируюсь на самоуничтожение, — невозмутимо ответила она.

Я был не просто удивлен, я был потрясен.

— Почему же?

— Айра, — тихо произнесла она, — я не буду служить другому господину.

Молчание продлилось, наверное, несколько секунд, но казалось бесконечным. С юности я не испытывал такой явной беспомощности.

Тут я сообразил, что старейший глядит на меня и грустно покачивает головой.

— Ну, что я тебе говорил, сынок? Те же пороки, те же достоинства — только в увеличенном виде. Скажи ей, что делать.

— Как что? — тупо пробормотал я. Мой персональный компьютер вдруг отказал мне. Надо же, Минерва-то… что надумала.

— Ну-ну! Предложение мое она слыхала и обдумала без всяких понуканий со стороны программы. Прошу прощения за то, что предложение было высказано в ее присутствии… впрочем, сожаления мои не чрезмерны, ведь ты сам решил вести за мной тайное наблюдение, идея принадлежала не мне. Говори же! Скажи ей, чтобы она дублировала себя… или чтобы не начинала этого делать, но тогда объясни причины, по которым не хочешь брать ее с собой. Если сумеешь. В подобной ситуации мне ни разу не удалось найти вариант, который показался бы моей даме приемлемым.