Карен Симонян - Сицилианская защита

- Да, только гонорар грошовый выписали,- огорченно сказал Рубен.- А потом больше ни строчки не печатали...

- Если бы я тогда предложил тебе, давай, мол, вместе напишем стихотворение, получится - хорошо, не получится - вдвоем горевать станем, ты бы согласился?

- Что ты порешь,- обиделся Рубен,- Стихл - это стихи. Их вдвоем не пишут. Сравнил!.. Да разве заниматься наукой и писать стихи - одно и то же?

- Для меня - да,-сказал я.-Только ты, наверное, не поверишь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Снега в городе нет. В небе висит оранжевый диск, солнца, а воздух холодный и колючий. Руки стынут даже в перчатках, и потому я засунул их в карманы пальто.

Проходя мимо витрин, краем глаза посматриваю на свое отражение. Вид у меня, надо сказать, довольно жалкий.

Но, как ни странно, люди проходят, не, обращая на меня абсолютно никакого внимания, не удивляясь моему виду.

Домой меня не тянет. Не знаю почему.

Вчера мне исполнилось двадцать семь лет.

Вчера Я ничего не сказал, жене. Сегодня утром тоже.

С работы пришел домой вовремя и, честно говоря, ждал какого-нибудь сюрприза. Но все было как обычно. Асмик торопливо расставила на столе тарелки. Пообедали за пять - десять минут. Молча. Потом я без цели вышел в коридор, заглянул в кухню. Но Ваган теперь не рассиживался здесь.

Арус одна не справлялась с заботами, и сосед мой добросовестно помогал супруге.

Кто-то потянул меня за рукав. Я остановился.

- Вы никого не видите перед собой. Влюблены, что ли?..- раздается над ухом женский голос.

Средних лет, приятная, но не сказать, чтобы красивая женщина нервно дергает меня за рукав. Оказывается, моя пуговица зацепилась за ее авоську. Целая история...

Я улыбаюсь.

- Еще смеетесь... Помогли бы лучше!

Женщина очень спешит. Женщина теряет терпение и вот-вот придет в ярость..

И я отрываю от рукава пальто пуговицу, которая так бесцеремонно вцепилась я авоську этой дамы.

- Пожалуйста,- говорю я, продолжая улыбаться.

Женщина изумленно смотрит на меня. Видно, удивляется столь быстрому и простому решению проблемы.

- Простите,- смущенно бормочет она и поспешно удаляется.

Вчера я перешагнул порог двадцатисемилетия. И вчера тоже лаша комната полнилась потрескиванием работающего телевизора.

Асмик упорно постигала премудрости английского языка. Она рассчитывала овладеть английским, заняться переводами., Я не сомневался, что она сможет даже издать эти переводы. Скажем, в женском календаре, как многоопытная домашняя хозяйка.

Сидя в одиночестве на кухне, обхватив голову руками, ядолго-долго не мигая смотрел, как от крана мерно отрываются капли и с неприятным звуком шлепаются в раковину. Кап-кап-кап!..

Мне было грустно. Грустно оттого, что так бесцельно и бессмысленно проходят годы.

Я добираюсь домой поздно вечером.

Подходя к нашему кварталу, невольно замедляю шаги.

Как бы мне хотелось,, чтобы это розовое многоэтажное здание было на краю света!..

Вот и наш подъезд. Уцелевшие стекла в окнах почернели от пыли.

Нажимаю на кнопку звонка. Жду.

Нажимаю снова.

За дверью раздаются шаги. Щелкает замок.

- Здравствуй, Ваган.

- Здравствуй,-говорит мой сосед и торопливо проходит к себе.

Не спеша снимаю пальто. Потом несмело толкаю дверь нашей комнаты.

Асмик сидит на постели. Укутав ноги одеялом и облокотившись на подушку, она зубрит очередное задание по английскому.

Сажусь за стол и принимаюсь за остявшую еду. Асмик упорно не смотрит на меня и не разговаривает.

Не доев, отодвигаю тарелку, подхожу в ней.

- Ты больна, Асмик?

Говорю очень нежно. В ответ молчание.

- Асмик, что случилось?

Словно упрямый ребенок, она ногой сталкивает меня с кровати. Став у ее изголовья, глажу ей волосы. Это она мне позволяет.

- Ты уходишь, а я тут сиди одна да считайся с чьими-то капризами,-недовольно произносит наконец она.

- А ты не сиди дома,- советую я ей.- Покончила с делами, выйди погуляй... Такая замечательная погода. И холодно, и снега нет.

- Не могу я больше жить здесь. Не выдержу. Сойду с ума!

- Что же делать? Прикажешь снимать квартиру? - полушутя спрашиваю я.

- Хотя бы.

- Ну хорошо. А платить?.. Ведь меньше сорока рублей с нас не возьмут? Мы и без этого не широко живем. Может, тебе лучше поступить на работу?..- Я делаю вид, что всерьез озабочен этой столь волнующей ее проблемой.- Станешь работать, и некогда будет скучать...

- Папа поможет,- беззаботно бросает Асмик.- Не хватало еще мне учительствовать. Вчера мне исполнилось двадцать семь лет.

Помню, как-то старик парикмахер, с которым я случайно разговорился, убеждал меня, что у человека в жизни должна быть цель. Это не новость. Это очень старая истина. И мне она ведома. .

Жизнь не должна быть бесцельной...

Вода из крана все капала. Кап-кап-кап...

Говорят, одно время были анкеты с обидными для самолюбия и достоинства человека вопросами. Теперь эти вопросы изъяты из анкеты. И все же хорошо бы, коли добавили один вопрос. Вопрос, одинаково важный для прошлого, настоящего и будущего.

Нужны ли вы обществу?

Многие, может, и посмеются над моей наивностью. Найдутся ли такие, кто даст отрицательный ответ на этот вопрос. И будет ли поставлен такой вопрос?..

Будет. Те, кто придет после нас, обязательно зададут этот вопрос.

А мы? А я?..

Я, наверно, промолчу.

Так зачем же Я живу и чем оправдываю свое существование?

Счастлив тот, кто может ответить на этот вопрос...

Я не был счастливым.

Я был грустным человеком.

- Ну ладно, пусть твой отец нам поможет,- соглашаюсь я.- Завтра же присмотрю квартиру поприличней. Договорились? А теперь расскажи, что случилось? Повздорила с Арус?

- Э,- вздыхает Асмик, - что еще могло случиться? Развесила пеленки по всей кухне. А балкон, спрашивается, для чего?

- На улице холодно. Может, боится простуды?

- А меня это не касается. Кухня не только для них. Если она еще раз навешает свои пеленки, я!..

- Асмик!

Она с ужасом смотрит на меня, сжавшись в клубок на кровати. Руками сжимает рот, чтобы не кричать. И словно издалека доносится до меня сдавленный голос:

- Левой...

Я, обессиленный, опускаюсь на стул.

Вчера мне исполнилось двадцать семь лет.

Вчера до глубокой ночи я просидел на кухне, прислушиваясь к звуку падающих капель.

Вчера мне было очень грустно и потому, что - Асмик забыла поздравить меня.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

- Ты не в духе? - входя и еще не сняв пальто, спросила Седа.-Или голоден? - Она вынула из сумки сверток и положила на стол.-Ужин принесла. Мама настояла. Сказала, из дому не выпустит, если не возьму. Ешь. Я обедала.

Я был голоден. После работы домой не ходил. А настроение... Настроение было неплохое, потому что сегодня вечером я ждал положительных результатов. Сегодня вечером наконец я смогу решить, имеет ли смысл продолжать опыты при низких температурах.