Джон Беркли - Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

Хаммонд нахмурился. Зона Ти-рексов? Черт, это было очень плохо. Ограждение отключено, а значит, любая из двенадцатиметровых плотоядных рептилий сможет выбраться наружу. Остается надеяться, что у них выработался рефлекс: касание ограждения — удар тока. О другом варианте ему думать не хотелось.

Кеймен вернулся к пассивному созерцанию экрана. А что еще он мог сделать!

Бородач прошелся от стены до стены, круто развернулся и засеменил обратно. Так легче думалось.

Ни Хаммонд, ни Кеймен не помнили об одной детали — козе, оставленной для приманки рядом с ограждением. Помнил Сол Броуфстайн, но его здесь не было, и некому было предупредить Джона Хаммонда о надвигающейся беде.

Прошло не меньше четверти часа с тех пор, как отключили электричество, а «блейзеры» и не думали двигаться с места. Более того, никто не приехал помочь им. Грант и Малколм сошлись на мнении, что вполне можно было бы проделать оставшуюся часть пути пешком, если бы не дети. И поскольку другой альтернативы у них не было, они остались сидеть в машине, прислушиваясь к доносящимся из джунглей звукам, разглядывая лес сквозь вымытые ливнем стекла. Небо немного прояснилось, и в рваных дырах туч то и дело проглядывала молодая серебристая луна. Она, конечно, давала мало света, но все лучше, чем сидеть в полной темноте. По крайней мере, теперь джунгли не выглядели так враждебно и зловеще, как раньше. Свет оживил их. С правой стороны, за деревьями, слышалось кряхтение какого-то внушительных размеров зверя. Трещали ветки, громко шуршала листва, когда рептилия продиралась сквозь кустарник. Слева подняли гвалт обезьяны. Их визгливые голоса тоже придавали джунглям иной, более мирный оттенок. И даже летучие мыши повыползали из своих нор и кувыркались в холодном влажном воздухе, изредка пролетая над самыми крышами машин.

— Ребятишки в порядке, как вы думаете?

Грант поинтересовался не случайно. Его, действительно, волновал этот вопрос. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что беспокоится, все ли в порядке с Тимом и Лекс. Это открытие удивило его вдвойне, поскольку Алан никогда не был подвергнут приступам сентиментальности, а детей это касалось в первую очередь. Особенно таких, как Тим. Нет, он вовсе не радовался и не хлопал в ладоши, когда какой-нибудь бутуз с размаху тыкался носом в землю, но и не устраивал из этого целое представление со слезами, соплями и удивительно неприятным сюсюканьем. Сейчас Грант вглядывался в стекла стоящей метрах в пятнадцати первой машины. В эту секунду фары «джипов» вновь вспыхнули. Однако сами они так и остались стоять на месте, хотя от мощного потока электрического света людям стало полегче. Электричество было вещью, относящейся к двадцатому веку, а не к юрскому периоду.

— Как вы думаете? — вновь повторил Грант.

Зоолог тоже посмотрел в сторону «блейзера».

— Не знаю. Признаюсь честно, я не всегда берусь предсказывать реакцию даже своих детей, не говоря уж о чужих. Нынешняя молодежь непредсказуема сама по себе и, может быть, как раз этим-то и интересна. Но, по-моему так, скорее всего, загрустили немного, вот и все.

— Или испугались, — закончил Грант.

Малколм хмыкнул и взглянул на него с некоторым недоумением.

— А чего им пугаться? Ну, отключилось электричество. Для них это не пугающий, а, скорее, развлекающий фактор.

— Того же, что пугает меня.

Грант указал пальцем за окно, на темный, со светло-молочными лунными прожилками лес, а затем на погасшие лампы сигнализации ограждения.

— Вы напуганы?

Малколм был удивлен. Или казался удивленным.

Грант подозревал, что зоолог тоже боится, но только молча, про себя. Его характер не позволяет показать слабость. После высказываний о вставшей на дыбы природе, наверное, иначе и быть не могло. Зоолог ведь тоже понимал, с чем они имеют дело.

— Да.

— Хм, — Малколм качнул головой. — А по вашему виду я бы этого не сказал.

— А вы? Вы не напуганы?

— Я-то? Как вам сказать… — он вздохнул, посмотрел в окно и добавил: — Не знаю. Хотя есть в этом парке что-то зловещее. Это да.

— Вот поэтому-то я и думаю, что они могут испугаться, — заключил Грант. — Может быть, их не пробьешь книгами Стивена Кинга или фильмами Карпентера, но соседство с первобытным лесом…

— Сейчас, по крайней мере, в их понимании не слишком отличается от обычной компьютерной игры, кино и прочих развлечений. Вы думаете, они воспринимают Ти-рекса как хищника? Ничего подобного. Для этих ребят любой из обитающих тут динозавров не более чем экспонат из палеонтологического музея. Вы знаете , на что способен Тираннозавр, ваша фантазия рисует вам кровавые картинки. У них же эти знания слишком абстрактны. Или, может быть, вы думаете, что добрый дедушка Джон водил их смотреть, как кормят Рапторов? Уверяю вас, любой рабочий этого парка рассмеется вам в лицо. Ни Тим, ни Лекс и близко не смогут подойти к вольеру, или как тут это называется. Держу пари, они сейчас сидят спокойно и рассказывают друг другу анекдоты. Или последнюю часть «Челюстей».

— Насчет Тима я бы не стал так утверждать.

— Аа-а-а… — протянул зоолог и засмеялся. — Тим! Слишком серьезен? Ерунда. Обычный парнишка, еще даже не выросший из своих детских штанишек. В нем играют здоровые амбиции. Он просто хочет выглядеть серьезней, чем на самом деле.

— Умнее.

— Не имеет значения. В его возрасте это одно и то же. Поместите-ка этого «палеонтолога-вундеркинда» в соответствующую среду, и он сразу станет обычным нормальным ребенком. Будет бегать, драться, сдирать коленки. Через пять минут от его серьезности не останется и следа. Он большую часть времени, — я имею в виду досуг, — проводит здесь, среди ученых, динозавров и прочего. Так чего же вы от него хотите?

— Наверное, вы правы, — согласился Грант. — Я абсолютно не знаю детей. Но все равно я волнуюсь.

— Ничего удивительного, — усмехнулся Малколм. — Нерастраченный отцовский потенциал время от времени дает о себе знать.

Грант только вздохнул.

Эль Спайзеру было не просто скучно, он ощущал скуку, сводящую с ума. Несколько раз адвокат украдкой зевал, деликатно прикрывая широко раскрытый рот тонкой холеной ладонью.

Осмотр парка, произведший поначалу хорошее впечатление, оборачивался весьма неприятной стороной. Собственно, и осмотра-то никакого не состоялось. Ни Дайлотозавра, ни обещанных Ти-рексов им не продемонстрировали, затем, какое-то больное животное, — это у самой тропы! Хорошенькое было бы зрелище для туристов! — и наконец, отключенная электроэнергия. Ему совершенно безразлично , что и по чьей вине произошло, какие доводы приведет в свое оправдание Хаммонд, какое наказание ждет виновного во всех этих неувязках. Это проблемы администрации. Адвокат сейчас играл роль обычного туриста. Случись подобное во время экскурсии, и толпа возмущенных посетителей заявится требовать назад свои деньги. Какая им разница, что динозавры не желают выходить из джунглей! Они заплатили за то, чтобы увидеть , а значит, надо заставить рептилий выйти. Первобытный лес, это, конечно, очаровательно, чудесно, восхитительно. У страстных любителей ботаники, возможно, сохранятся неизгладимые воспоминания, но ведь большинство обычных людей не в состоянии отличить, скажем, пальму юрского периода от обычной финиковой или банановой. Лично он не может. Да им и ни к чему это. Они хотят динозавров, а не пальмы. И вопрос в том, может ли Джон Хаммонд дать им желаемое.