Ант Скаландис - Вторая попытка

- Удивительная неосведомленность для писателя! - хмыкнул Антон. Национальный вопрос всегда был у нас самым важным, я бы сказал, больным вопросом, а сегодня, когда все так накалилось... Вы что, в самом деле газет не читаете?

- Я же вам объяснял, Антон, - сказал Голем, - писатели - народ удивительно необразованный и ничем не интересующийся, кроме собственной персоны.

- Ну, уж это вы слишком, - обиделся Виктор.

- Кстати, о писателях, - сказал Думбель. - Дайте почитать вашу последнюю книгу.

- Какую именно? - Виктор решил проверить новоявленного поклонника.

- "Черный рассвет", разумеется.

- О! А что, остальные мои книги вы уже все прочли?

- Практически все, - ответил Думбель серьезно.

- Но у меня нет с собой "Черного рассвета", - немного растерялся Виктор. - Я попрошу, чтобы мне прислали для вас.

- Саксаулы, - проворчал Квадрига. - Вараны. И раскаленный песок.

- Вот что, Голем, - Виктор повернулся вполоборота в кресле, чтобы видеть зеленоглазую девушку, - вы же все и всех знаете. Расскажите мне, кто эта прекрасная юная леди за стойкой бара. Лучше бы, в самом деле, с ней меня познакомили, чем с каким-то инспектором по делам лиц юго-восточной национальности.

- Экий вы, право, неприветливый! - буркнул Антон и тоже поглядел на девушку.

А к юной леди в этот момент подошел юный джентльмен в форме цвета сафари с кобурой на боку, и они начали мило чирикать.

- Так это же Селена, - сообщил Голем, - дочка нового губернатора. А с нею рядом Фарим - председатель СВПВ, Совета ветеранов Последней войны.

- Того, кто с нею рядом, я предпочел бы не видеть, - заметил Виктор.

- Вот видите, какой вы! - подначил Голем. - Это же нетерпимость. А не хотите признавать национальных проблем.

- Не хочу. Национальные проблемы специально придумывают для того, чтобы потом списать на них все: от стихийных бедствий и венерических болезней до бездарности правительства. И потом, кто вам сказал, что я не люблю этого молодого человека за его национальность или за его принадлежность к Совету ветеранов. Я просто не люблю всех молодых людей, стоящих рядом с такими милыми девушками.

- Седина в бороду - бес в ребро, - прокомментировал Антон.

- Так точно, господин...

- Капитан, - подсказал Думбель.

"Неужели?" - подумал Виктор. А впрочем, в известных ведомствах быть капитаном - немалая честь, да и зарплата там у капитана, думается, приличная. А ведь ты похож на человека _о_т_т_у_д_а_, похож, Антон Думбель.

Потом он подумал о другом. "Седина в бороду..." Он давно уже перестал понимать, сколько ему лет. На здоровье не жаловался, и любовницы на него не жаловались, он был в отличной форме, но... совершенно взрослая, уже слишком взрослая Ирма, и двое внуков, и столько всего позади... Однако это прошлое было теперь словно в дымке, словно и не с ним это было, просто он все сочинил, а сегодня начал с нуля, сел к столу перед чистым листом бумаги и начал...

Потягивая холодный "мартини", он непроизвольно расправил плечи, как, бывало, много лет назад в этом же городе, стоя на плацу, много лет назад, когда на стрельбах было еще интересно и романтично держать в руках автоматическую винтовку, потому что тогда еще никого не надо было из этой винтовки убивать... И он вдруг почувствовал себя ужасным стариком - старше согбенного Квадриги и располневшего, тучного Голема.

Лихой юноша Фарим неожиданно распрощался с дочкой губернатора, и Голем окликнул ее:

- Селена! Идите к нам. Или вы предпочитаете компанию Тэдди?

Тэдди, довольный, улыбнулся, а Селена приняла приглашение и, забрав свой бокал с тростинкой, подсела к столу прямо напротив Виктора.

Квадрига галантно поцеловал ей ручку и немедленно представился:

- Доктор гонорис кауза Рем Квадрига. Вы согласитесь позировать мне, мисс?

- Я подумаю, - ответила Селена очень просто и мило.

- Вы бы для начала поинтересовались, в одежде или без, - с армейской прямотой посоветовал Антон.

- Это неважно, - так же просто и небрежно откликнулась девушка.

- Вам заказать еще "дайкири"? - предложил Виктор.

- Да, - сказала она ему, словно они уже час сидели тут вместе. - И учтите: сегодня я пью только "дайкири". Я вообще, _к_а_к _п_р_а_в_и_л_о_, пью только замороженный "дайкири".

- Это прекрасно, Селена, просто замечательно! - заявил Виктор, чувствуя, как начинает пьянеть, и радуясь этому. - "Дайкири" для юной леди и двойную ментоловой для меня. А вот скажите, Селена, мы тут с господином инспектором несколько по-разному смотрим на национальный вопрос. Как вы относитесь к этой проблеме?

- Что именно вам хотелось бы узнать? - улыбнулась Селена.

- Голем, объясните, у вас это лучше получается.

- Отчего же лучше?

- Оттого, что вы - коммунист, а коммунисты давно решили национальный вопрос, создав новую общность людей - советский народ.

- Вы забываете, Виктуар, что я не просто коммунист, - решил откреститься Голем от советского народа. - Я - коммунист с человеческим лицом.

- Зюгановец, что ли? - робко поинтересовался Антон, но не был услышан и задал другой вопрос: - А бывает фашизм с человеческим лицом?

- Думаю, что нет, - серьезно ответила Селена. И вдруг добавила: Зато бывает фашизм с лицом бедуина.

За столиком стало невероятно тихо. Не хватало только мухи, которой в таких случаях полагается пролететь.

Потом Квадрига сказал:

- Барханы. Суховей. Пробковые шлемы. И кипяток в кожухе пулемета.

Сделалось еще тише. Антон едва заметно повернул голову и быстро поводил глазами из стороны в сторону.

За столик в углу усаживались двое - постоянные посетители ресторана "У Тэдди", - долговязый, которого Виктор окрестил профессионалом, и его спутник - молодой человек в сильных очках и с неизменным портфелем.

- Ты абсолютно уверена в этом? - спросил Голем незнакомым Виктору вкрадчивым голосом. И глаза у него при этом стали какие-то странные, мутные, словно он вдруг начал засыпать.

- Да! - с вызовом ответила Селена.

Она была ужасно красивой в этот момент, и Виктор совершенно не представлял себе, как ему надо реагировать.

- Уволю, - прошипел Голем.

- Ну и ладно, пойду к папаше в департамент, - отпарировала Селена.

- Не пойдешь, - сказал Голем. - Ты там помрешь от скуки.

- И то верно, - миролюбиво согласилась Селена.

Инцидент, кажется, был исчерпан.

И вдруг Квадрига вопросил совершенно трезвым голосом:

- А разрешите поинтересоваться, господа, почему это Лагерь бедуинов охраняют подразделения президентской гвардии?

Снова над столиком повисла тишина, а потом всезнающий Голем сообщил:

- Потому что национальный вопрос в нашей стране всегда был самым важным.

- Для справки, - доверительно шепнул Думбель Виктору, нарочито не реагируя на реплику Голема, - Лагерь бедуинов охраняют не подразделения президентской гвардии, а спецподразделения самообороны бедуинов.