Дмитрий Скирюк - Руны судьбы (Осенний Лис - 5)

Народ выглядывал в окошки и решал не выходить. Редко кто перебегал из дома в дом. Сырая фламандская зима превращала город в стылый монастырь, в усыпальницу, в мавзолей. На улицах было безлюдно.

Подходящий вечер для прогулки, если не хочешь, чтоб тебя заметили и выследили.

Одинокий человек пробирался по улицам куда-то к башне Толстой Берты. Ветрище стылый продувал на нём насквозь и кожаную куртку, и толстую фуфайку фламандской шерсти. Метель была колючая, застылая, с привкусом соли, как от слез; капюшон от неё не спасал - глаза в сукно не спрячешь. Сапоги скользили и крошили лёд, плащ рвался крыльями, сам человек шатался, как пьяный, но упрямо продвигался вперёд.

Все воры в Лиссбурге собирались в "Кислом монахе", это всякий знал. Не столовались, не держали за хату, а просто - собирались вечерком, чтобы пропустить кружечку-другую, обсудить дела, нанять подельников или подцепить заказчика. Любого мальчишку спроси, он всё это расскажет и с закрытыми глазами покажет, где кого найти. Конечно, если это нормальный уличный мальчишка, а не закормленная мямля из домашних.

Но что проку в тайне, которую все знают? Разве что - какая-никакая слава... Она, конечно, гильдии воров нужна, эта самая слава, да и трактиру не помешает, но на виду дела всё же не делаются. Поэтому лишь немногие знали, что воровская репутация "Кислого монаха" на самом деле дутая, что это - только фальшивка, "задурилка" воровской малины. В гильдии воров сидели не такие дураки, чтоб выставлять на публику своё настоящее убежище. Городские стражники прекрасно это понимали и трактир не трогали: пусть его. В конце концов, когда бюргеры из городского магистрата, взбудораженные каким-нибудь громким преступлением, требовали провести очередную облаву, всегда можно было пробежаться по верхам и нахватать, кого попало. В том числе и в "Монахе". Хотя кого там возьмёшь? Мелкая сошка, подмастерья, ширмачи... Виновных всё равно не находили - как правило, крупные кражи и громкие заказные убийства совершали или заезжие гастролёры, или профессионалы высшей пробы, артисты клинка и удавки, виртуозы фомки и отмычки, которые так просто никогда не попадались. Если и забредала в "Кислого монаха" рыбка покрупнее, то поймать её было непросто. Воры крепко держались друг за друга.

Рутгер шёл в "Дракона-призрака".

В Лиссбурге было три трактира с драконом на вывеске, все в разных концах города. Так вышло, что после войны заезжий жестянщик соблазнил их хозяев, каждого по отдельности, - и всучил всем троим одинаковые вывески. Может, кроме драконов он ничего чеканить не умел, а может, просто - драконы получались у него лучше всего, никто этого не знает. Как бы то ни было, он получил свои денежки и смылся, и только после выяснилось, что в городе открылись сразу три трактира с одинаковым названием. Хозяева едва не подрались. Уступить, однако же, никто не захотел, и чтоб хоть как-то различать свои заведения, они договорились покрасить вывески в разные цвета. Дракон у Башни Трёх Ключей стал зелёным, второй, неподалёку от ратуши, - синим, а третий, на Блошиной канаве, - красным. Этот был самым захудалым из всех трёх. Если первые хоть как-то подновляли свои вывески, то с третьего дожди и ветер вскоре стёрли всяческую краску. Он покрылся ржой и стал уже не красным, но рыжим. Со временем вывеска проржавела настолько, что дракона в ней можно было признать с большим трудом. Весь в дырах, без одной лапы, с погнутой головой, он висел на обрывке цепи, кружился под ветром и пугал своим видом перебравших гуляк. Горожане прозвали его Железным Призраком, или просто - Призраком.

Ориентируясь по скрипу вывески, Рутгер наконец добрался до ветхой двухэтажной домины. На верхнем этаже светились окна. Заржавленный дракон метался перед старым фонарём, как адский нетопырь, отбрасывая на дома причудливые тени, и вполне оправдывал своё название. Рутгер надавил на дверь плечом и вошёл. Низенький зальчик пустовал. Две лампы освещали два угла. Пламя в камине хлопало и плясало. Паутина на потолке гипнотически шевелилась. Пахло дымом и подмокшими опилками.

Хозяин - невзрачный мужчинка лет под тридцать пять, с сальными сосульками светлых волос и порванным ухом, - поднял взгляд на скрип двери и ощерил зубы.

- Погодка, а? - жизнерадостно выдал он вместо приветствия. - Настоящая буря! Выпьете?

Рутгер молча приблизился, стянул перчатку, залез в кошель. Монетка легла на потемневшее дерево стойки. Трактирщик покивал, стянул с полки кружку, протёр её полотенцем.

- Вино? Грог? Пиво? - на выбор предложил он. - Или, может, - просто шнапсу?

- Грог без водки.

- Это как? - опешил хозяин. - Впервые слышу о таком. Как приготовить?

- Очень просто. Берёшь большую кружку, наливаешь туда кипятку, кладёшь корицы, две гвоздички, мёду, соль, кружок лимона... А потом идёшь за стойку и зовёшь сюда Матиаса.

Разливала за стойкой, который выставил ухо и всё это внимательно слушал, растерянно замигал белёсыми ресницами. Стрельнул глазами, вправо, влево. Облизал сухие губы.

- Я не знаю никакого Матиаса, - сказал он. Рутгер посмотрел ему в глаза.

- Руку сломаю, - спокойно сказал он.

Трактирщик побледнел. Сглотнул, покосился на дверь у себя за спиной.

- Я не знаю... - забормотал он. - Я...

- Считаю до трёх, - предупредил Рутгер. - Раз...

- Подождите, - он выставил руку, - не надо! Я сейчас, уже иду... Так значит, грогу не хотите? Может, всё-таки чашку кофе?

Рутгер не удостоил его ответом, вместо этого со скучающим видом подошёл к камину, пнул поленья сапогом. Полыхнуло. Искры вырвались снопом, ушли в трубу. Трактирщик гулко сглотнул, больше не стал ни о чём его спрашивать, и поспешил уйти. Монетку прихватить, однако ж, не побрезговал.

Главарь гильдии воров явился на зов удивительно быстро, Рутгер даже не успел как следует обсохнуть.

- Ты, - безо всякого вопроса констатировал тот.

- Не ждал?

- Не думал, что ты так скоро сюда заявишься... Ты зачем Генриха напугал?

- Здравствуй, Матиас.

- Привет, привет, - угрюмо отозвался тот, смерив Рутгера взглядом. Не скажу, что рад, но... Зачем пришёл, скажешь, или будем дурки строить?

- Потолковать надо.

- Потолковать? - тот поднял бровь. - Занятно. Что-то раньше ты был не очень разговорчивый... Ну заходи, раз уж пришёл. Ты один?

- Да, один. Многое изменилось. Мне в самом деле надо с тобой поговорить.

Матиас помедлил. Мотнул головою: "Пошли".

Они прошли за стойку, миновали узкий коридорчик, дважды повернули и оказались в возле маленькой зелёной дверцы. В полутьме обнаружились два парня, здоровых, как амбальные грузчики. Обоих Рутгер видел в первый раз. Он беспрекословно позволил им себя обшарить, сбросил плащ на руки одному, сдал струну, "шило" и карманный репетир другому, и шагнул в открывшуюся дверь.