Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия

Руки Уилчука быстро работали на приборной панели.

После нескольких месяцев путешествий на борту ТАРДИС (если измерять с точки зрения её восприятия) Мэл начинала лучше понимать характер Доктора. По её мнению, его было почти невозможно описать, его личность была столь же яркой и пёстрой, как и его одежда. Как только ей начинало казаться, что она его поняла, он проявлял какую-то абсолютно неожиданную грань своего характера; эту тактику он использовал в равной степени и против своих друзей и против своих врагов. Он мог небрежно прокомментировать смерть какой-нибудь галактики, а затем погрузиться в депрессию от вида больного дерева; восхвалять чудеса какого-то далёкого звёздного скопления, а через минуту заявить, что никогда об этом скоплении не слышал. При первом знакомстве он мог показаться бестактным и эгоистичным, но в его хвастовстве была большая доля самоиронии, и она много раз видела его прощающим и сострадающим, что опровергало все обвинения в бессердечности. Короче говоря, если о Докторе и можно было сказать что-то определённое, так это то, что с ним, несмотря на эксцентричную внешность, всегда было интересно.

Его теперешняя навязчивая идея возникла совершенно случайно. ТАРДИС дёрнулась в полёте, и с высокой полки прямо на его курчавую голову свалилась книга. Книга оказалась научным текстом, столь глубокомысленным, что Мэл ничего в нём не понимала, а раскрылась книга на странице, которую Доктор назвал «захватывающим трудом, посвящённым явлению, известному как интерстициальный сдвиг». Доктора тут же охватило желание проверить эту теорию, для чего он материализовал ТАРДИС внутри дрейфующего астероида, вынес лазерный резак, и начал бурить породу в поисках особого минерала.

И вот Мэл стояла в центре самой большой полости внутри астероида, запрокинув голову, разглядывая величие этого места. С могучей арки свисали ржаво-красные сталактиты, словно занавес над сценой. Под ними были сплетения странных каменных образований. Мэл была поражена окружавшей её красотой, чувствуя себя крохотной на фоне вечности. Даже девятьсот с лишним лет возраста Доктора бледнели на фоне геологического возраста этого одинокого обломка.

— Доктор, это просто фантастика, — крикнула она через плечо. — Только подумать, мы единственные существа, которым довелось тут когда-либо побывать, — она вздохнула. — Какая поразительная привилегия.

Доктор отставил в сторону свой лазерный резак и, беззаботно направляя луч своего фонарика то в одну сторону, то в другую, подошёл к ней. Свет отбрасывал на стены полости две тени: её — маленькую и стройную — и его — высокую и широкую.

— Всего лишь игра света и теней, Мэл.

Он поднял руку, и от неё на стене появилась тень, похожая на кролика, который начал прыгать. Мэл легонько шлёпнула его по руке, но, не выдержав, рассмеялась:

— Ты испортил торжественную атмосферу.

— Нет тут никакой атмосферы, нечего портить — напомнил ей он. — В этом одиноком обломке атмосферы нет.

Они дышали кислородом из цилиндров, которые они захватили в ТАРДИС.

— В любом случае, не стоит тут обживаться. Я уже почти закончил.

— Ты нашёл то, за чем мы сюда пришли?

— Да, Мэл, — он сложил миниатюрный резак, которым пользовался для более тонкой работы, и положил его в карман. — Знаешь, это будет восхитительный эксперимент. Он может стать предтечей поразительного прорыва в области интерстициальной физики.

У него загорелись глаза, и Мэл знала, что это плохая примета. Сейчас его понесёт в лирику.

— Я сказал «прорыв»? Это слишком слабое слово. Нет, наша работа станет окончательным разгромом всех скептиков. Дерзким шагом, смертельным ударом по всем критикам!

Мэл фыркнула:

— Может быть, конечно, и так, но ты так и не объяснил, что именно мы должны делать.

На мгновение ей показалось, что он вот-вот взорвётся. Он смотрел на неё с раскрытым ртом так, словно она сказала что-то поразительно глупое. Затем, напрягшись, он взял себя в руки.

— Делать? Делать? Мэл, мы будем «делать», как ты затейливо выразилась, эксперимент, который станет революцией в области исследований сдвига!

Мэл набрала полную грудь воздуха, и собралась сказать, что понятия не имеет о всяких исследованиях сдвига, но не успела, потому что и её и Доктора сбило с ног. Было такое ощущение, что они находятся в эпицентре взрыва. Астероид вокруг них трясся, их швыряло то вверх, то вниз. В то же время звучал невероятно громкий гул. Мэл завизжала, потеряла равновесие, и полетела кувырком. Подумав, она прижала к себе руки и ноги и стала ждать, пока дрожь утихнет.

К счастью, всё утихло буквально через пару секунд. Она медленно села, вытряхнула грязь из волос, и убедилась, что не ранена, если не считать пары царапин и синяков. Она посмотрела по сторонам, но Доктора нигде не было. Она позвала его, затем нахмурилась. Да куда же он мог пропасть? Они же рядом стояли, когда их тряхнуло. Она позвала его ещё раз, и в этот раз в её голос закрался страх:

— Доктор, ты где?

— А где я могу быть?

К её удивлению, его ответ донёсся сверху. Она запрокинула голову и с трудом сдержала хохот. Дородная фигура Доктора застряла на стене между двумя скальными выступами.

Он протянул руку вниз и поболтал пальцами:

— Кажется, мне удалось воткнуться между молотом и наковальней. Ты мне не поможешь?

Мэл сложила руки и мило улыбнулась:

— Даже не знаю, стоит ли? Ты там висишь, как ангелочек.

В конце концов она сжалилась над ним и помогла слезть.

— Отчего было землетрясение?

Он отряхнулся и сурово сверкнул глазами:

— Землетрясение? Ничего подобного. Что-то на нас наткнулось. Судя по звуку удара — космический корабль.

Он показал порванный во время происшествия манжет рубахи:

— Посмотри, теперь хоть выбрасывай.

— Космический корабль? — не понимала Мэл. — Ты же вроде бы сказал, что мы очень далеко от космических магистралей?

— Так и есть, — ответил он. — И, тем не менее, в этот астероид врезался космический корабль.

— И мы чудесно изобразили собой погремушку, — вздохнула Мэл. — Ладно, нечего переживать. Кости целы.

— Ну и что, — бушевал Доктор. — Я хочу знать, что тут делает корабль, которым управляет маньяк-самоубийца. Чтобы натолкнуться на препятствие такого размера, нужно вообще ничего не уметь. Тут какая-то загадка, и её нужно разгадать, — он кивнул в сторону ТАРДИС и пошёл туда.

— Постой, Доктор, — протестовала Мэл. — А как же эксперимент?

— Да ну его, — последовал ответ. Доктор уже заходил в двери полицейской будки. — Разумеется, этот инцидент гораздо важнее каких-то абстрактных изысканий.

— Разумеется, — вздохнула Мэл.

Покоряясь его эксцентричности, она подняла лазерный резак и тоже пошла в ТАРДИС.