Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия

У Уилчука расширились глаза:

— Вы думаете, что они могли…

— Задумать то же, что и я? — закончила его вопрос мисс Монодин. — Возможно. Иди за ней.

Уилчук кивнул и вышел.

Джерлот толкнул Варзлада в бок:

— Этот Доктор возвращается, сэр.

Варзлад поднял взгляд. Человек с жёлтой шерстью шёл к ним, засунув руки в карманы. Он кивнул на большую синюю дверь:

— А они не торопятся, правда? — он надул щёки. — Воздух тут… хоть топор вешай.

Варзлад подозрительно прищурился:

— Это было бы невозможно. Да и зачем?

Доктор вздохнул:

— Это была шутка. Острóта.

Варзлад смотрел на него, не понимая.

— Я выразился образно.

Варзлад медленно покачал головой:

— Я вас не понимаю и понимать не хочу. Пожалуйста, не говорите с нами. Это ни к чему.

— Просто проявил дружелюбие, — обиженно сказал Доктор. Он наклонился к Варзладу. — Так за что вы сидели?

Заговорил Джерлот:

— Это ещё одна из ваших острот?

— Разумеется, нет, — Доктор кивнул на один рисунков на Варзладе. — Я имел в виду, что все мы здесь за что-то сидели. Иногда мне кажется, что я большую часть своей жизни провёл в неволе.

Варзлад зло смотрел на него.

— Я просто пытаюсь общаться.

— С человеком мне не о чем общаться, — сказал Варзлад. Затем он лихо выхватил из-под панциря острый нож и прижал его к горлу Доктора. — Ещё хоть один вопрос, ещё хоть одна эта ваша острóта, и я утолю ваше любопытство, сделав вам второй рот. Правда, больше вы после этого лепетать уже не будете!

В его горле заклокотало, и он оттолкнул Доктора.

— Это было очень остроумно, сэр, — сказал Джерлот.

Доктор потёр шею:

— Да, очень весело. А я-то удивлялся, почему хелонийцы так редко встречаются.

Варзлад хотел что-то ответить, но в этот момент раздалась музыка, и большая синяя дверь в дальнем конце зала, наконец, раскрылась. Позади неё было темно. Все собравшиеся замолчали, в воздухе зависло ожидание.

Из двери выскользнул ослепительный шар, светящийся ярким зелёным светом. Варзлад, встревожившись, размял мышцы, но шар остановился перед ними, зависнув в воздухе в двух метрах от пола. Яркость его сердцевины не позволяла его рассмотреть, его постоянное искрение и покачивание ослепляли.

Из шара раздался голос:

— Добро пожаловать, — голос был высокий, металлический, дребезжащий, вежливый, и со странной интонацией. — Я очень рад, что вы смогли прибыть. Надеюсь, что полёт у всех прошёл гладко и без проблем.

Пожилая женщина, опираясь на трость, проковыляла ближе.

— Не надо нам этих любезностей. Ни у кого из нас нет лишнего времени. Где твой хозяин? Где Фигоуви?

— Я и есть Фигоуви, — сказал шар.

По залу прокатилась волна удивлённых голосов. Варзлад посмотрел на Доктора и с удивлением увидел, что у него изначально глупое лицо приняло совершенно иное, жёсткое выражение.

Джерлот сместился немного вперёд:

— Какая разница, как он выглядит? Когда начнётся аукцион?

— Да, — сказал айзпиер. Его куб медленно вибрировал, раскачивая жидкость внутри. — Уже не терпится начать торги.

— Всему своё время, — сказал Фигоуви. — Я уверен, что вы хотели бы осмотреть лот.

— Разумеется, — прорычал Варзлад. — Выносите его уже.

В его поддержку раздался хор хриплых голосов и шорох чешуи, перьев, и других частей тела.

— Я могу сделать это очень быстро, — сказал Фигоуви. — Смотрите.

Из его сердцевины вспыхнуло светящееся щупальце, которое, извиваясь, направилось за дверь, из которой появилось существо. Несколько секунд спустя щупальце вернулось, принеся «Лицо Человечества» — мужское и женское лица, по которым словно пробегала рябь — оптический эффект из-за составляющих изображение стержней. Варзлад и пожилая женщина подошли ближе, чтобы рассмотреть. Фигоуви наклонил «Лицо» так, что его поверхность сверкнула в лучах мощного освещения зала.

— Как видите, — сказал Фигоуви, — я не преувеличивал. «Лицо Человечности» восстановлено до идеального состояния. Пропадавшее несколько веков. Его ценность почти неисчислима.

Помолчав, он многозначительно добавил:

— Почти.

Доктор, нахмурившись, шагнул вперёд. Его нижняя губа дрожала.

— У меня такое чувство, словно кто-то прошёлся по моей могиле. В армейских ботинках. Могу ли я спросить, откуда у вас оно?

Фигоуви не спешил с ответом. Увидев Доктора, он подпрыгнул и опустился, и Варзладу на мгновение показалось, что он заметил под электрической оболочкой странного существа какую-то активность. Затем голос уверенно ответил:

— Можете спрашивать. Но отвечать я не буду.

Айзпиер снова терял терпение:

— Давайте уже делать ставки. Надоело мне тут торчать.

— Хорошо, — протрещал Фигоуви, и от его тела отделилось второе щупальце.

В этот раз он сформировал в воздухе большую, примерно круглую поверхность. На этой поверхности появился ряд стандартных галактических символов.

— Начинаем торги, — сказал Фигоуви. — Начальная цена — сорок тысяч мега-кредитов.

Один из ново-александрийцев возмутился:

— Сорок тысяч!

— Честная цена, разве не так? — сказал Фигоуви. — Лот является одним из самых редких, самых необычных, самых ценных во всём известном Космосе.

Включилось табло, на котором была указана начальная цена.

— Начинаем торги, — проскрипел айзпиер. — Сорок пять тысяч!

— Пятьдесят, — прожурчал граймыр.

— Пятьдесят пять, — сказала мисс Монодин, стукнув своей палкой по металлическому полу.

Варзлад и Джерлот многозначительно переглянулись.

У Фигоуви мембрана распознавания затрепетала при виде высокого гуманоида мужского пола. Механизмы, связанные с его интерфейсом идентификации, щёлкали и жужжали, пытаясь интерпретировать смысл прибытия этого незнакомца. Было проведено тщательное изучение этого мужчины, и его референсные данные были сопоставлены с закодированными данными в запасном ядре Фигоуви. Несколько секунд спустя во фронтальной доле промелькнула серия изображений: искажённая и много раз копированная двухмерная запись, на которой был изображён этот незнакомец, энергично жестикулирующий руками, и беззвучно кричащий на собравшихся вокруг него серьёзных сановников. Эту запись сменила загадочная последовательность других лиц, причём каждый из этих мужчин был запечатлён в какой-нибудь невероятно героической позе.

Сенсоры Фигоуви подёргивались от возбуждения. Это Доктор!

Мэл легко нашла дорогу к местам посадки. Коридоры платформы были безликие, металлические, безупречно чистые, и чем дальше она шла привычной быстрой походкой, тем тревожнее становилось у неё на душе.

— Такое чувство, что я что-то не замечаю, — сказала она сама себе, остановившись на одном из поворотов и потирая подбородок.