Андрэ Нортон - Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный

Перед дядей встала проблема выбора — либо послать армию на борьбу с пришельцами на юг, либо готовиться к битве здесь, чтобы защитить свои земли. И так как он с самого начала был сторонником объединенных сил, он выбрал первое.

Дядя возглавил войска, которые смог собрать, не оставляя без защиты свой замок. В замке остался небольшой, хорошо обученный отряд под командой маршала Дагаля. Шел месяц Ястреба, на дорогах стояла непролазная грязь, мешавшая продвижению механических чудищ, и отряд лорда Пиарта выступил на юг. Я провожала отряд, стоя на башне у ворот. Дама Мат сейчас безотлучно находилась при Тороссе, которому стало хуже. Перед этим я разливала воинам во внутреннем дворике питательный напиток из бочонка войны. Это должно было принести нам удачу, и этот бочонок сейчас был у меня в руках. Он был сделан в виде всадника на коне и жидкость выливалась изо рта лошади. Капля жидкости упала на снег и впиталась в него. Она была красной, как кровь. Увидев ее, я вздрогнула и быстро переступила через пятно, чтобы не видеть страшное предзнаменование.

Мы сидели в Икринте, ожидая нападения и не представляя, где идут боевые действия, так как гонцы еще не приезжали. Но мы знали, что беда может нахлынуть без предупреждения. Я думала о том, видел ли мой дядя ещё вещие сны и какие ужасы они нам предвещают. Но, видимо, этого мы никогда не узнаем. Вскоре настал месяц Снегов, которые завалили все проходы в горах, и мы почувствовали себя в относительной безопасности, но весна в том году пришла рано. И в самую весеннюю распутицу прибыл гонец от дяди. Посланник передал, что мы должны держаться и удерживать крепость, пока есть силы. Он мало что сообщил о военных действиях и сказал только, что настоящих боёв нет. Наши лорды переняли тактику преступников Пустыни — они делают короткие, неожиданные налеты на вражеские отряды, перерезают коммуникации, перехватывают обозы. В общем, вредят как можно больше, не подвергая себя опасности. Он же сообщил, что лорд Ульрук из Ульмсдейла послал на юг отряд, но сам по болезни остался в замке. Отряд возглавил лорд Керован. Но если к берегам Ульмсдейла подойдут вражеские корабли, отряд должен будет вернуться, чтобы не допустить высадки врагов, как это произошло в Эрби и других городах южного побережья.

В отсутствие сына Лорд Ульрук не терял времени даром и укреплял замок.

В тот вечер я была свободна от дел, и впервые за долгое время взяла в руки шар с грифоном. Я думала о том, кто послал его мне. Где он сейчас? Стоит под звездами с мечом в руке и не знает, когда звуки рога позовут его в бой? Хотя я совсем не знала его, я от всей души пожелала ему удачи. Шар излучал приятное тепло и слабо светился в полумраке. Теперь это не казалось странным, напротив, тепло как-то успокаивало меня и снимало тяжкую тревогу.

Внезапно шар затуманился, и я уже не могла различить в нем грифона. В клубящемся тумане возникли движущиеся тени, в которых угадывались сражавшиеся люди. Один из них был окружён плотным кольцом врагов, наседавших на него. Я вскрикнула и на меня нахлынул страх, хотя я не могла различить, кто же там сражался. Но мне казалось, что этот талисман, присланный моим женихом, показывает мне сейчас его смерть. Я сорвала цепь с шеи и отшвырнула шар в сторону. Вернее попыталась это сделать, но шар не повиновался. Шар светился и грифон смотрел на меня красными блестящими глазами. Конечно же, я стала жертвой своего воображения.

— Вот ты где! — услышала я укоризненный голос Инглиды. — Тороссу очень плохо, он хочет тебя видеть.

Как мне показалось, она смотрела на меня с ревностью. С тех пор, как она вышла из шока, она снова стала Инглидой из Тревампера. Временами мне требовалось все самообладание, чтобы сдержаться и не ответить резкостью на её колкости. Она вела себя так, как будто была тут хозяйкой, а я — ее ленивой служанкой.

Торосс поправлялся очень медленно. Его лихорадка поддавалась лечению дамы Мат, но болезнь неохотно покидала тело. Вскоре мы обнаружили, что мне удается заставить его поесть или успокоить, когда он начинал метаться по постели. Я охотно делала это, но мне не очень нравилось, когда он брал мою руку, не нравились его странные взгляды и улыбка. В тот вечер мне совершенно не хотелось идти к нему. Я была потрясена тем, что видела или воображала в шаре. Я заставляла себя не верить, но сейчас шла война и мой жених сражался наравне с другими, так что вполне могло быть, что он погибнет, а мне не хотелось верить в это. Но я страстно хотела бы иметь сейчас дар ясновидения или же иметь возле себя Мудрую Женщину, обладающую таким даром. Правда, Дама Мат с большой неприязнью относилась к тем, кто использует загадочные силы.

Наши родственники были лишь первыми беглецами, что пришли под защиту стен нашего замка. И хотя дядя предвидел, что нам придётся кормить множество людей, когда отдавал приказ сделать большие припасы, он ни разу не сказал нам этого. Но теперь мы могли оценить по достоинству его предусмотрительность. Всякий раз, когда я выдавала продукты на день, я задумывалась, хватит ли нам, даже при скудном рационе, этих запасов до следующего урожая.

Беженцы, в основном крестьяне, женщины, дети, старики и раненые мужчины, прибывали постоянно. Мало кто из них мог помочь в защите замка, если возникнет такая необходимость, поэтому мы с маршалом и дамой Мат решили, что неразумно держать в крепости столько лишних ртов. Поэтому, как только установится подходящая погода, надо будет отослать их на запад в долины, не затронутые войной, а может даже и в Монастырь в Норстатте. И теперь, когда я входила в комнату, где лежал Торосс, моя голова была занята мыслями об этом, а не о моих видениях в шаре.

Он лежал на подушках и мне показалось, что ему гораздо лучше. Зачем же он меня позвал? Этот вопрос вертелся у меня на языке, когда леди Ислайга, сидевшая возле постели, поднялась и вышла из комнаты. Торосс поднял руку, приветствуя меня. Выходя, Ислайга даже не взглянула на меня, что-то бормоча себе под нос.

— Джойсан, сядь сюда, чтобы я мог видеть тебя! — голос его был твердым и уверенным. — У тебя под глазами круги. Ты изнуряешь себя работой, моя дорогая.

Я подошла к стулу, но не села, а стала рассматривать его лицо. Оно было осунувшимся и бледным, а страдания избороздили его морщинами. Однако глаза были чистыми и в них не было тумана, вызванного бредом и лихорадкой. И то беспокойство, которое всегда охватывало меня, когда я была с ним, снова вернулось.

— У нас очень много дел, Торосс. Я делаю не больше того, что от меня требуется.

Я мало говорила, думая о том, стоит ли мне напомнить, что я обручена и ему не следует проявлять ко мне нежные чувства и заботиться обо мне.

— Скоро все кончится, — произнес он. — Война и её ужасы не коснутся тебя в Норстатте…