Виталий Вавикин - Другое племя

Первым очнулся Дин. Выбрался из машины и, хромая, подошел к Бренану.

– Эй! Эй, ты жив? – голос был далеким, но Бренан все-таки понял его смысл и смог кивнуть. Где-то высоко вверху алело утреннее небо.

– Где Тесс? – хрипло спросил он.

– Не знаю.

– А Допс? – Бренан болезненно закрыл глаза. Услышал удаляющиеся шаги Дина и заставил себя подняться на ноги. Все тело было залито кровью, но эта кровь не принадлежала ему.

– Бренан! – заорал откуда-то из кустов Дин. – Помоги мне! Скорее! – Он сломал толстый сухой сук, проткнувший Допсу плечо, и теперь пытался его вытащить.

– Не делай этого! – крикнул Бренан.

– Но ведь он умирает!

– Поэтому и не делай! Хочешь, чтобы он истек кровью? – Бренан помог ему отнести Допса в машину. – Садись за руль, – сказал он Дину, пытаясь остановить кровотечение его другу.

Колеса вырвали из земли пригоршню дерна, но все-таки вытянули машину на дорогу. Ветер ворвался в зияющий пустотой дверной проем. Дин вдавил педаль газа в пол, не обращая внимания на предусмотрительные крики Бренана. Влетел в просыпающийся город. Попытался включить сирену, но так и не понял, как это сделать. Скрипнули тормоза старого пикапа, уступившего на перекрестке дорогу патрульной машине. Дети на пешеходном переходе испуганно завизжали.

– Черт! – Дин снизил скорость. Свернул на больничную стоянку и, врезавшись в ступени, остановился.

Доктор Розали Карлайн назначила операцию на восемь тридцать.

– Кто-нибудь, осмотрите остальных! – крикнула она.

– Со мной все в порядке, – заверил ее Бренан.

Карлайн мимолетно осмотрела его рану и покачала головой. Молоденькая медсестра сделала ему укол анальгетика и приготовила хирургическую иглу.

– В первый раз? – спросил Бренан. Она кивнула. – Не бойся. Я ничего не почувствую. – Он позвал Дина и спросил, что тот собирается делать.

– Не знаю. – Дин потер раскрасневшиеся глаза. Бессонная ночь, да и все предыдущие ночи состарили его лет на десять.

– Думаешь, он забрал Тесс с собой?

– Тесс? – Дин почесал щетинистый подбородок. – Судя по количеству крови и тому, что ты рассказал, она, наверное, уже мертва.

– Наверное. – Бренан вздрогнул. Медсестра вздрогнула вместе с ним и извинилась. – Ничего. Это не из-за тебя. – Он заставил себя улыбнуться.

– Думаешь, зверь пойдет за твоей семьей? – спросил Дин.

– Надеюсь, что нет.

– Но думаешь.

– Да. – Бренан закрыл глаза.

– Тогда я остановлю его, – пообещал Дин.

Он вышел из больницы, забрал из патрульной машины ремингтон и завернул его в свою грязную, разодранную рубашку. Солнце начинало припекать. Спать не хотелось, но тело настырно требовало отдыха. Дин взял свой пикап и заехал к Чарли Добсону. Рыжая лайка несколько раз помогала шерифу искать заблудившихся в лесу детей, но теперь от нее требовалось отыскать зверя.

– А где сам шериф? – спросил Дина старик Чарли.

– Он занят, – соврал Дин. Посадил лайку на переднее сиденье и дал по газам.

Холодное тело привлекало мух. Зверь не знал, почему несет его, но не мог оставить. Какое-то странное, незнакомое чувство щемило грудь. Зверь бежал, словно бег мог помочь ему избавиться от этого чувства. Бежал сквозь лес. Сквозь бесконечные кукурузные поля. Бежал с Тесс. Бежал и не мог остановиться. Полученные раны открылись и снова начали кровоточить. Зверь вспомнил своего отца и, запрокинув голову, горько завыл. Ноги подогнулись. Силы оставили его как-то внезапно. Он упал и заплакал. Уже не как зверь. Всего лишь ребенок. Он уткнулся лицом в слипшиеся от крови волосы матери и жадно втянул курносым носом их запах. Он убил ее. Убил своей другой сутью. Вернее, не он, а тот, кому дал жизнь его отец, останки которого догорали в лесной чаще. Отец, которого сожгли люди. Сожгли те, кем на половину был он сам. Но сейчас эта часть устала, выдохлась.

Арман сжался, услышав звук проезжающей машины. Сколько дней бежал зверь? Три? Четыре дня? Мальчик провел рукой по лицу Тесс, закрывая ей мертвенно-бледные глаза.

– Прости меня, – прошептал он, прижимаясь губами к ее лбу. Свернулся калачиком и попытался заснуть.

Он должен отдохнуть. Должен набраться сил, чтобы позволить вернуться зверю. Потому что зверь знает, что нужно делать. Зверь привел его сюда, и зверь сможет позаботиться о нем. Осознание этого принесло покой и успокоение. Арман заснул, погрузившись в темноту. Без снов. Без тревог и печалей…

А мухи все кружили и кружили над растерзанным телом его матери.

Шериф Бутч Сандерс получил вызов от дежурного в тринадцать двадцать. Противный женский голос рассказал о семье Харрисонов, сообщивших в участок о растерзанной женщине и ребенке на краю кукурузного поля. Шериф тихо выругался, развернул патрульную машину и направил ее в указанном направлении.

– Чертовы наркоманы! – бормотал шериф, промокая платком вспотевший лоб.

Он ехал, понимая, что это, скорее всего, очередной ложный вызов. Дети под экстази, бизнесмены под кокаином, даже домохозяйки – и те, наглотавшись валиума, рассказывают такие истории, что голова идет кругом от осознания, куда катится рациональный мир.

– Чертовы наркоманы! – снова пробормотал шериф. Увидел ребенка. Увидел женщину. Увидел кружащих над ними мух. Снова выругался, свернул к обочине и остановился, подняв столб пыли. – Эй, парень! – позвал шериф, не надеясь, что ребенок жив.

Теплый ветер колыхнул кукурузное поле. Поднял волны, словно на море. Мухи взлетели, покружили и снова вернулись на изуродованное женское тело. Шериф подошел ближе и, наклонившись, тронул мальчишку за плечо. Арман вздрогнул. Открыл глаза и закричал. Шериф испуганно отпрянул назад.

– Не бойся! – попытался он успокоить мальчишку. Протянул к нему руку, но вместо того, чтобы расплакаться, тот вцепился зубами ему в ладонь. Шериф вскрикнул. Арман зарычал, попытался вспомнить, как это делает зверь, но не смог. Вместо ненависти и жажды пришел страх. Арман разжал зубы и побежал. – Подожди! – кричал за его спиной шериф. – Я не причиню тебе вреда! Не бойся!

– Нет! – зарычал Арман. Зверь проснулся и придал сил. Ноги понесли тело, словно шквальный ветер, подхвативший сухой лист. Или же причиной этому был не зверь, а просто страх?

– Куда он делся, черт возьми? – проворчал шериф. Услышал шорох где-то впереди и, раздвинув зеленые стебли, увидел мальчишку. Грязный и напуганный, он лежал, свернувшись эмбрионом, и тихо плакал. Шериф поднял его на руки и прижал к себе. Вынес к дороге и, поставив мальчишку на ноги, надел на его обнаженное тело свою рубашку.

Прячась в зарослях кукурузы, Дин, не моргая, наблюдал за ними. Недостаток сна превращал реальность в сюрреалистические картины. Лайка убежала, но Дин знал, что она больше не пригодится ему. Он нашел его. Нашел зверя. Но зверь не был монстром. Он был ребенком. Дин до боли в пальцах сжал приклад ремингтона. Он не мог. Не мог стрелять в ребенка. Не мог! Не мог! Не мог! Но и отпустить монстра он тоже не мог. Нужно подумать. Нужно задержать их, выиграть немного времени. Дин пробрался к патрульной машине и вырвал высоковольтные провода. Что теперь? Перед глазами мелькнули лица Эшли и Вики. Послышался их звонкий смех.