Виталий Вавикин - Желание верить (сборник)

Чарли журналист и пишет статью для газеты о полиции. Они с Микелой патрулируют улицы. Начальник участка Джейк Эриксон знает, что они встречаются, но надеется, что от этого статья станет только лучше. Чарли тоже надеется. Едет по улице, сидя на пассажирском сиденье, смотрит на Микелу и надеется. Надеется, что у них все получится. По-настоящему получится. Потому что он не хочет терять ее. Ему нравятся ее темные глаза, волосы, загорелая кожа… Он все еще продолжает строить планы, когда приходит вызов по рации о раненых офицерах. Микела не должна ехать, не должна везти туда Чарли, но она ближе всех, намного ближе… Гудят сирены, скрипит резина… Они останавливаются возле старой многоэтажки.

– Останься в машине, – говорит Микела для порядка, хотя знает, что Чарли этого не сделает.

В холе прохладно и тихо. Офицер лежит на спине у входа. Горло его разодрано так сильно, что виден позвоночник. Второй полицейский сидит, прижавшись к стене. Большие стеклянные глаза смотрят куда-то в пустоту. Руки сжимают разодранное брюхо, пытаясь удержать вылезающие сквозь пальцы внутренности. В центре холла лежит бледнокожая, словно неразвившийся зародыш тварь с простреленной грудью. Еще одна тварь стоит у окна. Пасть с острыми зубами испачкана кровью. Белые глаза сосредоточены на оружие в руках Микелы.

– Стреляй в него! – шепчет Чарли. – Пожалуйста, стреляй…

От громыхнувшего выстрела закладывает уши. Пуля попадает твари в лоб. Тварь не двигается. Голова ее запрокинута назад. Ноги делают шаг вперед. Один, другой… Микела снова нажимает на курок. Тварь наваливается на нее, сбивает с ног. Все еще раздаются выстрелы. Чарли кричит, пытаясь оттащить тварь от Микелы. Пол залит кровью. Тварь не двигается.

– Тяжелая, скотина! – шепчет Чарли, помогая Микеле избавиться от навалившейся на нее твари, ждет, когда она поднимется, отходит на шаг назад, спрашивает, не ранена ли она.

– Нет, а ты? – она вытирает лицо.

– Я не знаю… – Чарли не знает почему, но понимает, что должен сказать ей о своих чувствах. – Кажется, я люблю тебя.

– Что?

– Нет, я уверен, что люблю тебя.

Он смотрит ей в глаза. Такое странное место! Такая странная жизнь! В тишине слышно, как тварь за спиной Микелы начинает подниматься. Тварь убитая прежде. Микела пытается перезарядить оружие. Тварь сжимает своими худыми руками ее горло.

– Оставь ее! – орет Чарли.

Он бьет тварь в лицо. Тварь поворачивается. Острые зубы сжимают его кулак. Боль обжигает сознание…

– Обычно я на этом моменте просыпаюсь, – говорит Чарли своему редактору Симонсу.

Они сидят на скамейке, недалеко от дома Чарли. Со дня трагедии прошел почти год, но Чарли так и не смог вспомнить, что было дальше. Не осталось даже шрамов на правой руке, хотя он может поклясться, что зубы у твари были острее, чем у акулы. Но кроме шрамов не осталось и тел. Кто-то забрал полицейских. Кто-то забрал Микелу. Осталась лишь кровь. И Чарли. Друг Микелы – высокий чернокожий коп по имени Камеда, присматривает за Чарли, пока тот находится в больнице, и после, уже дома, навещает каждую неделю.

– Ты так и не смог ничего вспомнить? – спрашивает Симонс Чарли.

Чарли качает головой.

– А твоя голова? – редактор поджимает губы, не желая говорить про нервный срыв. – Терапия помогла или нет?

– Хочешь, чтобы я вернулся? – спрашивает Чарли.

– Пора бы уже… – мнется редактор.

– Я подумаю, – обещает Чарли.

Они прощаются. Чарли идет через мост. За мостом он может видеть свой дом. Возле моста стоят полицейские машины. Он спускается к ним, ищет знакомые лица, спрашивает, что случилось, видит водолазов, достающих из-под воды разложившиеся тела. Чарли отворачивается, пытается сдержать приступ рвоты, но не может.

Вечером приходит Камеда. Они идут вдоль берега реки, в которой утром было найдено захоронение.

– Они нашли ее, – говорит Камеда.

– Кого?

– Микелу. Микелу и тех двух копов, которые пропали вместе с ней.

– И где? – Чарли невольно смотрит на реку.

– Верно, – говорит Камеда.

Молчание начинает действовать на нервы.

– Только их? – спрашивает Чарли, чтобы просто не молчать.

– Нет.

– Это странно.

– Странно.

– А ошибки точно нет?

– Опознали троих из пяти, так что…

Чарли кивает, говорит, что должен побыть один, идет домой, звонит в участок. Он не сомневается в словах Камеды, но чувствует, что должен проверить, убедиться.

– Хорошо, что ты позвонил сам, – говорит Эриксон.

Он спрашивает Чарли о братьях и родственниках. Спрашивает о копе по имени Камеда.

– Причем тут Камеда и мои родственники? – спрашивает Чарли.

В голове что-то проясняется. Эриксон все еще что-то говорит, но Чарли уже не слушает. В голове звучит крик. Свой собственный крик. Крик, когда тварь укусила его за руку. Чарли закрывает глаза, но голос не стихает. Наоборот, теперь к нему добавляются видения. Видения из прошлого. Тварь сжимает горло Микелы, грызет его руку. Острые зубы разрывают плоть, ломают кости. Чарли видит свои пальцы, оставшиеся в пасти твари. Микела смотрит на него, хватая открытым ртом воздух. Ее глаза налиты кровью. Чарли понимает, что должен что-то сделать, но сил нет. Кровь хлещет из его изуродованной руки.

– Я сожру твое сердце и печенку, сожру все, что вы испортили во мне! – шепчет тварь свистящим голосом.

Жизнь уходит из Микелы. Чарли видит это в ее глазах, понимает, что она мертва. Уже мертва. Видит, как поднимается вторая тварь, которую пристрелила Микела, но бороться за жизнь нет ни сил, ни желания. Тварь хрипит, оглядывается по сторонам. Кровь и почти черная слизь вытекают из ее простреленной головы.

– Мне нужен твой мозг! – хрипит тварь, приближаясь к Чарли.

Он закрывает глаза. Он не хочет сопротивляться.

Чарли слышит звонок в дверь. Лежит на кровати и смотрит в потолок. Кто-то снова звонит. Настойчиво. Чарли не реагирует. Слышит, как кто-то открывает дверь своим ключом. Входит Камеда. Стоит, возвышаясь над Чарли, и смотрит на него сверху вниз.

– Я все знаю, – говорит ему Чарли. – Я все вспомнил.

Он вспоминает слова Симонса.

– Ты тоже один из них? – спрашивает Чарли Камеду.

– Не из них, а из нас, – говорит Камеда.

– Я не хочу так, – говорит ему Чарли.

– Ты привыкнешь.

– Нет.

– А как же Микела?

– Она тоже стала одной из нас.

– И она тоже ничего не помнит?

– Не знаю. Я наблюдаю только за тобой. Такого еще никогда не было.

Камеда идет к окну, выглядывает на улицу.

– Скоро они придут и начнут задавать вопросы.

– Мне все равно.

Чарли вспоминает Микелу. Если он стал особенным, то почему и она не может стать особенной? И если они смогут найти друг друга, смогут встретиться… Он вспоминает уродливых тварей. Хочется сорвать с себя кожу и убедиться, что он теперь один из них.