Виталий Вавикин - Желание верить (сборник)

Да. Вот так. Разведи краски, теперь осторожно сделай мазок. Не стесняйся. Ни у кого не получается с первого раза. Пробуй еще. Пробуй и не слушай смех ангела. Демон тоже смеется, но тихо, беззвучно, сверкая своими красными глазами. Когда надоест все это, пошли их к черту и выбирайся снова на бордюр. Никто ведь не говорил тебе, что других комнат не будет.

Еще одно окно. Осторожно, не урони цветок на подоконнике. Теперь найди выключатель. Дорогая мебель, мини-бар, телефон. Демон советует налить себе выпить. Не сопротивляйся. Ангел диктует номер. Интересно? Ладно. Доверься ему и позвони. Никто ведь не говорит, что будет хуже?

Теперь жди. Девушка приходит четверть часа спустя. Ты пьян, она безотказна. Вы лежите в кровати. Чувствуешь удовлетворенность. Чувствуешь разочарование. Девушка просит у тебя деньги. Признайся, что не знал, что за ее любовь нужно платить. Попытайся потушить скандал. Не получается? Тогда собирай вещи и беги.

Ветер усиливается. Ты ползешь, прижимаешь к холодным стеклам. Ты все еще пьян, поэтому тебе не страшно. Инстинкты притупляются. Ты ускоряешь шаг. Нога соскальзывает. Ветер свистит в ушах. Ты падаешь вниз. Ангел бросается следом, подхватывает тебя, возвращает на бордюр. Тебе страшно. Ты мог умереть, но не умер. И в этом нет твоей заслуги. В этом заслуга ангела. Запрокинь голову, спроси демона, а что он сделал для тебя? Нога снова соскальзывает. Ты падаешь вниз, но ангел не двигается. Вот теперь тебе по-настоящему страшно. Снова свистит ветер. Мелькают зеркальные стекла небоскреба. Десятки этажей вниз. Это конец! Конец всего. И ангел не собирается тебя спасать. Ты закрываешь глаза и заставляешь себя не кричать. Одна секунда, вторая, третья… Чьи-то сильные руки подхватывают тебя, помогают вернуться на бордюр за окнами небоскреба. Ты чувствуешь под ногами опору, но все еще не веришь, что жив. Все еще думаешь, что продолжаешь падать и ждешь удара…

Пора успокоиться и добраться до следующей комнаты. За открытым окном шум и огромный цех. Ты видишь людей. Рабочие снуют туда и сюда. Кипит работа. Свободный станок ждет тебя. Надень синий фартук, засучи рукава. Перчатки не забудь! И не бойся, люди вокруг знают, что ты ничего не умеешь. Если будут вопросы, они все объяснят. Так что вперед, принимайся за работу.

От усталости ломит спину. Руки устали. Посмотри на часы. Рабочий день закончится через три часа. А что потом? Может быть, откроются двери, и ты пойдешь домой? Но куда? Ангел что-то кричит тебе из окна, но ты не слышишь его за гулом станков. Что? Думаешь, послать все к черту? Но тогда куда идти? В предыдущую комнату? Туда где есть вино и доступная женщина? Хорошо, но разве ты знаешь, где она? Разве сможешь ее найти? Ты ведь падал так долго. Согласен. Можно попросить ангела поднять тебя наверх. Он говорит, что если только в мастерскую к картине. Напомни ему, что не умеешь рисовать, пошли к черту, когда услышишь смех, попроси демона поднять тебя наверх. Снова смех. Рабочие за спиной кричат на тебя, заставляя вернуться к станку. Пошли их к черту! Пошли к черту их всех: рабочих, ангела, демона! Сорви с себя фартук и выбирайся из окна на бордюр. Будут еще и другие комнаты. Обязательно будут. Как будут демон и ангел. Всегда где-то рядом. Готовые, посмеяться и дать ненужный свет. Готовые, броситься вниз и поймать тебя или наоборот сбросить с бордюра. Последнего не угадать…

Слезы застлали глаза. Машина вильнула по дороге, но Бэт справилась с управлением. На этот раз справилась. Промчавшаяся мимо машина, с которой она едва не столкнулась, надрывно загудела клаксоном.

– Пошел к черту! – сказала водителю Бэт, вытерла со щек слезы, но они снова наполнили глаза.

Она сильнее нажала на педаль акселератора. Прочь из города, прочь от опостылевших лиц и слов! Машина снова вильнула на дороге. Бэт крутанула руль. Заскрипела резина. Колеса захватили край обочины. Машину развернуло, подбросило, перевернуло несколько раз и выбросило с дороги.

Бэт снился муж. Роберт был высок и красив. Она вышла за него замуж еще девчонкой и родители часто упрекали ее в том, что она стала копией своего более зрелого супруга.

– Это не правда! – говорила Бэт, считая, что она всегда была такой же, как Роберт, но это было не так.

Все знали об этом. Она тоже знала, но никогда не признавалась. Не признавалась до тех пор, пока не повстречала Себастьяна. С ним ей казалось, она может взять от жизни все то, что потеряла, живя с Робертом. С ним ей было хорошо и беззаботно. С ним, ей казалось, можно сойти с ума, измениться, избавиться от влияния мужа. Но родителям не понравился и Себастьян. Он разрушал жизнь Бэт, мешал ее счастью.

– Я запуталась, – призналась Бэт. – Совсем запуталась.

А потом еще появилась задержка и положительный тест на беременность.

Мать слушала долго, цокала языком, качала головой, тяжело вздыхала. Бэт смотрела на нее и не могла понять, о чем она думает. Не могла понять, до тех пор, пока ни приехал Роберт и ни сказал, что все прощает, что сам не святой.

– Как это не святой? – спросила Бэт.

Мать цыкнула на нее, велела замолчать. Бэт поджала губы, долго слушала, как Роберт разговаривает с ее матерью, строит планы, в которых есть она, но нет ее мнения, нет ее планов. Все решено. Без нее. За нее…

Бэт выскочила из дома и поехала к Себастьяну. По дороге она купила бутылку вина. Они сидели на веранде и смотрели куда-то вдаль.

– Я беременна, – тихо сказала Бэт, нарушая тишину.

– От меня? – спросил Себастьян, немного помолчав.

– Я не знаю.

– Понятно, – он улыбнулся.

Бэт тоже улыбнулась, потянулась за бокалом вина, но Себастьян остановил ее.

– Не думаю, что в твоем положении стоит пить.

– Что? – Бэт нахмурилась, затрясла головой. – Да не собираюсь я рожать!

– Почему?

– Потому что не хочу! Пока не хочу! Тем более так!

Они снова замолчали. Бэт провела в его доме ночь, а утром уехала в больницу.

– Почему? – спросил ее Роберт, когда она попыталась помириться с ним.

– Почему? – спросил Себастьян, когда она пришла к нему.

– Почему? – спросила мать, когда ей хотелось просто где-нибудь отсидеться.

Дальше были ссоры. Три ссоры. Сначала с Робертом, затем с Себастьяном и, наконец, с матерью. Все говорили разные слова и приводили разные доводы. Неизменным было лишь одно – нежелание Бэт понимать их, принимать их, подчиняться им. Особенно матери.

Она попрощалась села в свою машину и поехала прочь из города. Прочь от Роберта, Себастьяна, матери… Прочь от обид и сомнений…