Жумабек Алыкулов - Эридиана

— В науке ты разбираешься,- ободрил он меня,- а штанга, думаю, не сложнее синхрофазатрона. Осилишь! Тем более, я дам тебе отличного помощника. Вот, знакомьтесь! — он повернулся и указал на краснощекого широкоплечего мужчину лет сорока, сидевшего несколько поодаль в кресле. Я, когда вошел, как-то не обратил на него внимания. А жаль!

Мой будущий напарник поднялся и, тяжело ступая, переваливаясь, подошел к нам…

Как все гениальное, замысел шефа был предельно прост: спортивный опыт бывшего штангиста, а ныне тренера детской спортивной школы Федора Иннокентьевича Пичугина вкупе с моими литературными талантами должны были произвести на свет нечто вроде шедевра среди спортивных очерков и репортажей. Что ж, блажен, кто верует!…

Легонько подталкивая в спины, шеф проводил нас до двери, и лишь в коридоре я сообразил, к чему привела меня покорность судьбе и воле редактора.

У Ильи сегодня день рождения. Он с Женькой, как и все нормальные люди, по субботам отдыхают и перед нашим вечерним сбором, кажется, уже успели провести небольшую репетицию. Теперь они сидели в центральном холле редакции, покуривая и бдительно поглядывали на часы. От них вкусно пахло шашлыком и «Ркацетели». И я нисколько не сомневался, что свою клятву не допустить моего пребывания в стенах редакции ни на секунду сверх положенного трудовым законодательством времени они выполнят непременно.Эти соревнования, так неожиданно свалившиеся мне на голову, состоятся завтра, и для разговора с Федором Иннокентьевичем мне оставалось сейчас не более десяти минут.

Соломоново решение, как всегда, исходило от Женьки.

— Ничего страшного,- безапеляционно заявил он, когда отведя в сторону, я ознакомил его с положением дел. — Тащи своего тяжеловеса с собой, там обо всем И договоришься. И мне, кстати, давно хочется порасспросить знающего человека, отличается ли спринтер от стайера длиной ног и скоро ли Олимпийский комитет включит в программу игр прыжки в ширину.

Итак, все началось с «Палеонтологического атласа».

— Па-рей-азавр,-по складам прочитал Федор Иннокентьевич и прищелкнул языком от восхищения. — Ну и зверюга!… Вот бы на кого поохотиться!

— Да вы не только спортсмен! — оживился Женька. Он сидел на диване и задумчиво наблюдал за нашими с Ильей бесконечными рейсами на кухню и обратно.- Вы, оказывается, еще и охотник!

Федор Иннокентьевич снисходительно улыбнулся.

— Нет, спорту я не изменяю, ведь охота тоже считается одним из видов спорта. А так-то, вообще, да, охотник. Я, знаете ли, в Сибири вырос, у нас там медведи, лоси — любой пацан с первого класса в тайге ружьишком балуется. Да я и сейчас, как еду куда на соревнования или на сборы, непременно свою тулочку прихватываю. Всяко бывало…- Он на минуту задумался, и я испугался — не дай бог, посыплятся сейчас на нас охотничьи байки.

— Я, если разобраться, всю страну объездил,- неторопливо продолжал Федор Иннокентьевич. — На Кавказе фазанов бил, в Средней Азии случалось на кабанов ходить, на Тянь-Шане архаров стрелял. А тут утей и гусей разных перебил — счету нет. Жалко вот, за границей никогда не был… Знаете,- вдруг доверительно сказал он и глаза его мечтательно затуманились.- Есть у меня думка- побывать в Африке. Эх, вот где, говорят, зверья! Слоны, носороги, бегемоты, эти, как их там…- он заглянул в книгу,- парей-азавры…

Женька на секунду опешил.

— Что?… Ах, парейазавры…- Женька тоже был охотником, только в своем роде, и здесь, когда добыча сама шла ему в руки, он оплошать никак не мог. — Что вы, Федор Иннокентьевич, парейазавры в Африке не водятся!

— Вот как? А вы это точно знаете?

— Разумеется!

— Что ж, значит, на Амазонке,- уверенно сказал Федор Иннокентьевич. — Я слышал, там тоже полным-полно всякого зверья.

— И там их тоже нет. Они давным-давно вымерли.

— Это как же? — удивился Пичугин.- Выбили их, что ли?

— Кто выбил? Как?

— Ну, эти, браконьеры! Паразиты чертовы! — глаза Федора Иннокентьевича сверкнули благородным негодованием.- Им ведь дай волю — всю окружающую среду изведут. То, что рыбы в реках нет — ну, да бог с ней, с рыбой, а вот зверья не стало… За целый день какого-нибудь замухрыжистого зайчишку в лесопосадке возьмешь — вот и весь разговор.

— Нет-нет, Федор Иннокентьевич! — Женька резвился вовсю. — Винить надо природу, а не ваших браконьеров. Парейазавры сами вымерли.

— Сами? — недоверчиво протянул Пичугин.

— Ну да, сами. Совершенно самостоятельно. Взяли — и вымерли, исчезли, как говорится, с лица земли. — Женька незаметно подмигнул мне и развел перед Федором Иннокентьевичем руками. — Самым законным образом исчезли, начисто! В результате естественного отбора, в процессе эволюции, так сказать.

— А-а, эволюция! — уважительно повторил Федор Иннокентьевич. — Дарвин… Как же, помню.

Мой испуг прошел, я с еще большим любопытством стал прислушиваться к разговору. Мы уже перебазировали все необходимое из кухни в комнату и теперь быстренько наводили на столе надлежащий порядок.

— Стало быть, не придется вам поохотиться,- тяжело вздохнул Женька. — Сочувствую, Федор Иннокентьевич, но что делать? Против природы, как говорится, не попрешь. А кроме всего прочего, при встрече с парейазавром на ружье, даже на вашу верную тулку надежда плоха. Для такой махины надо, по крайней мере, противотанковое орудие, среднего хотя бы калибра.

— Жаль-жаль! — на лице Федора Иннокентьевича отразилось неподдельное сожаление. Он, видимо, был бы непрочь поохотиться и с сорокопяткой, лишь бы иметь потом возможность похвастать перед приятелями таким редкостным трофеем.- А нельзя их заново вывести?- Он посмотрел с надеждой на Женьку. — В газетах, помню, писали, что зубры тоже вымерли, а теперь, вон в Беловежской Пуще табунами ходят. Сам видел,- добавил он, вероятно, для большей убедительности.

Однако стол уже был накрыт, и Женька решил на время закруглиться.

— Должен вас огорчить, дорогой Федор Иннокентьевич,- сказал он, подсаживаясь к столу. — Придется вам обойтись без парейазавров, поскольку машину Bpeмени будут изобретать еще пару-тройку тысячелетий. Правда, в иных книгах пишут, что на других планетах их видимо-невидимо, только нам с вами туда не полететь. Это я вам гарантирую, как физик.

— Зачем так далеко забираться?- вдруг вмешался Илья.- Вы его не слушайте, Федор Иннокентьевич. Скептик он и циник, я его знаю. Никаких других планет не надо, лет через десять я с удовольствием покажу вам что-нибудь в этом роде здесь, на Земле.

Я с удивлением посмотрел на Илью. В конце концов и Пичугин может сообразить, что над ним просто смеются. Нехорошо тогда получится.

— Ну, знаешь ли!- до Женьки тоже дошло.- Вот что, братцы, хватит трепаться. Давайте-ка лучше по рюмочке, и чтоб научных разговорчиков ни-ни…