Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

Ответа не последовало, впрочем, она его и не ждала.

Третье солнце находилось дальше. Главный капитан приказала увеличить скорость до двадцати световых дней в минуту. Началась вибрация металла; правда, это было вызвано небольшой бурей, которая краем задела «Звездный Рой».

— До меня дошли слухи о начавшихся разговорах, — госпожа Лор обращалась к тридцати капитанам, собравшимся на совет. Незаметно для окружающих она нащупала в кармане комбинезона сердоликовые четки, с которыми никогда не расставалась. Быстро перебрав с десяток бусин, Глория продолжила: — Нам якобы следует вернуться на Землю и просить направить сюда новую экспедицию — чтобы она нашла этих затаившихся мошенников. Один из жалких голосов, о котором мне сообщили, напоминал, что мы совершили открытие по дороге домой и после десяти лет, проведенных в Облаке, имеем право на отдых. — Ее серые глаза сверкали, голос был холоден. — Смею вас заверить, что отнюдь не вдохновителям этих разглагольствований предстоит докладывать о неудаче Правительству. И потому заявляю упавшим духом и тоскующим по дому: если потребуется, мы останемся здесь еще на десять лет. Передайте офицерам и команде. У меня все.

Гнетущая тишина повисла в зале заседаний совета. Впрочем, иной реакции Главный капитан не ожидала — молчаливое несогласие и беспрекословное подчинение!

Вернувшись на мостик, она вновь не нашла сообщения из Психологического Центра. Досада и нетерпение еще не остыли, когда изящные пальцы сбивчиво набирали код, однако появившееся на экране спокойное лицо лейтенанта Неслор вернуло Глории утраченное равновесие.

— Что происходит, лейтенант? — спросила она. — Вы же знаете, как я жду дальнейшей информации от пленника.

Психолог покачала головой.

— Докладывать пока нечего.

— Нечего? — Главный капитан не скрывала своего изумления.

— Я дважды просила разрешения разрушить его психику, — последовал ответ. — Надеюсь, вам понятно, что я не предлагала бы этого без достаточных оснований.

Разумеется, она знала, но общественное мнение, необходимость отчитываться за каждый акт насилия над личностью...

Прежде чем Глория успела сказать хоть слово, психолог заговорила вновь:

— Я неоднократно воздействовала на него во сне, акцентируя на бессмысленность сопротивления Земле, так как рано или поздно их планеты будут обнаружены, но это лишь убедило пленника, что прежние признания ничего не дали нам.

— Вы в самом деле считаете, что крайняя мера неизбежна, лейтенант?

— Сопротивление, эквивалентное ай-кью, равному восьмистам, когда мозг обладает ай-кью, равным ста шестидесяти семи, — такое впервые в моей практике.

— Я не могу этого понять, — Глория недовольно хмурилась, — хотя чувствую, что мы упустили что-то очень важное. Итак: мы натыкаемся на метеостанцию в системе пятидесяти миллионов солнц, и ее сотрудник, вопреки всем законам самосохранения, немедленно лишает себя жизни, чтобы не попасть в наши руки. Сама станция не что иное, как галактическая развалина, превратившаяся за пятнадцать тысяч лет в музейный экспонат; ведь и такой огромный промежуток времени, и разум, с которым мы столкнулись, — все указывает на то, что изменения должны быть. Имя этого человека — Страж — типично для древнего, бытовавшего еще до космической эры, земного обычая давать имена по профессии. Не исключено, что даже наблюдение за этим солнцем передается в его семье от отца к сыну. Есть в этом нечто... нечто... — Она осеклась на полуслове и нахмурилась. — Что? Что вы предлагаете?

Обдумывание заняло долгую минуту.

— Хорошо, поместите его в одну из спален на капитанском мостике. Но о том, чтобы загримировать под меня одну из наших амазонок... Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.

Главный капитан вызвала на экран изображение пленника. Страж лежал в постели — неподвижно, с закрытыми глазами, но лицо выдавало необычайное внутреннее напряжение.

Психолог, расположившаяся в кресле рядом с ней, тихо, но внятно объясняла:

— Он полон подозрений, и, вероятно, это состояние сохранится до тех пор, пока вы хотя бы немного не успокоите его. Главные его реакции все отчетливей концентрируются на одной цели: уничтожить корабль, и поэтому он должен действовать решительно, не опасаясь рисковать. Последние десять часов я самым деликатным образом формировала его будущее сопротивление нам. Сейчас вы увидите!

Страж сел на кровати, затем с усилием опустил на пол ноги и встал. Движения его были исполнены необыкновенной силы. Мгновение он медлил — гигант в серой пижаме — явно обдумывая свой первый шаг; потом, быстро взглянув на дверь, направился к столу, выдвинул первый ящик, после чего принялся выдвигать их по очереди, без малейшего усилия выламывая замки.

Обе женщины затаили дыхание.

— Боже мой! — прошептала наконец психолог. — Не спрашивайте меня, как он это делает. Должно быть, сила является одной из составляющих его деллианского воспитания. Госпожа капитан... — В ее голосе звучала озабоченность.

Глория пристально смотрела на Неслор.

— Да?

— Стоит ли в данных обстоятельствах самой играть роль укротителя? Он так силен, что без труда разорвет на куски любого человека...

Взволнованный монолог был прерван властным жестом.

— Я не могу позволить, чтобы какой-нибудь дурень все испортил. Скажите, когда мне следует войти.

Стоя на пороге приборного отсека, Страж чувствовал внутренний холод и напряжение. Он окинул взглядом огромное полусферическое помещение. Неужели свобода?

«Разумеется, освобождение преследует какую-то цель, но... На Земле наверняка давно забыли о великом Джозефе Делле. Смерть, смерть им всем, пусть она будет для них такой, какая сопровождала их когда-то и может прийти с ними вновь!»

Обследуя пульт, Страж краем глаза заметил женщину, вышедшую из ближней стены. Присмотревшись, он со свирепой радостью узнал ее: командир! Конечно, под прикрытием излучателей, но откуда им знать, что все это время он лихорадочно гадал, как заставить землян пустить в ход оружие. Сам факт его освобождения указывал на психологическую ловушку.

Прежде чем Страж успел что-либо сказать, она с улыбкой произнесла:

— Разумеется, я не должна бы позволять изучать эти приборы. Но мы решили дать вам возможность свободно перемещаться на корабле, встречаться с членами экипажа... Мы хотим убедить вас, что...

Его ненависть была столь сильна, что женщина ощутила ее. Она запнулась, с нескрываемым раздражением передернула плечами, вновь улыбнулась — уже гораздо холоднее — и продолжала настойчивым тоном:

— Нам нужно, чтобы вы поверили — мы не несем зла вашим соплеменникам. Вы должны понять, что теперь, когда ваше существование перестало быть тайной, найти ваши планеты — только вопрос времени. Земля не жестока и меньше всего стремится к власти. Ей нужен минимум честного сотрудничества, да и то лишь во имя всеобщего единства, неделимости космоса. Должно также существовать общее для всех законодательство. Кроме того, абсолютно запрещены любые войны. А дальше — каждая планета или их союз могут иметь собственные формы правления, торговать с кем угодно и жить по-своему. Думаю, в этом нет ничего настолько страшного, чтобы объяснить ваше самоубийство после обнаружения станции.