Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

Вспомнив обо всем этом, Мэлтби горько улыбнулся. Были решены все проблемы — кроме его собственной. Он все еще пребывал в нерешительности, когда заседание наконец началось.

Три часа спустя, после непродолжительной дискуссии, развернувшейся между судьями, капитан Рутгерс зачитал решение:

— Закон относительно снятия искусственно наложенного психологического воздействия, не распространяется на капитана Мэлтби, поскольку в момент применения к нему вышеуказанного воздействия последний не являлся гражданином Земли. Однако он распространяется на госпожу Лор, гражданку по праву рождения. Поскольку капитан Мэлтби, — продолжал он, — назначен постоянным представителем Пятидесяти Солнц на Земле, а также поскольку для госпожи Глории Лор эта экспедиция на боевом корабле является последней, никакие обстоятельства не препятствуют их браку. Исходя из вышеизложенного, — заключил он, — суд постановляет, что госпожа Глория Сесилия Лор должна быть подвергнута процедуре принудительного возвращения ей чувства любви к мужу.

Мэлтби бросил на Глорию быстрый взгляд, заметил слезы у нее на глазах и поднялся.

— Ваша честь, разрешите обратиться с просьбой.

Капитан Рутгерс предложил ему выйти вперед. Несколько мгновений Мэлтби молчал; наконец, с трудом проглотив застрявший в горле комок, заговорил:

— Я хочу избавить свою жену от необходимости подвергнуться этой процедуре, но при одном условии.

— При каком условии? — быстро спросила одна из женщин-капитанов.

— При условии, что в указанном месте она согласится провести сорок восемь часов, в течение которых я попытаюсь вновь завоевать ее любовь. Если к исходу этого срока ее нынешние чувства останутся неизменными, я буду просить отложить исполнение приговора на неопределенный срок.

— По-моему, это достаточно честно, Глория, — донеслось из зала.

— Это верх нелепости, — залившись румянцем, отозвалась Главный капитан «Звездного Роя».

Тем временем Мэлтби подошел к Глории и, наклонившись, тихонько проговорил:

— Это ваш второй шанс, Глория. Ведь первым, как я и предсказывал, вы не воспользовались.

— Не было никакого первого. Такой приговор был неизбежен, и вы это прекрасно знаете. — Она избегала его взгляда; по крайней мере, так казалось Мэлтби.

— Это основной закон супружеских отношений. Он старше космических путешествий, стар, как сама история человечества.

Глория уже больше не старалась смотреть мимо него. Она устремила на Мэлтби взгляд, в котором медленно разгоралось понимание.

— Конечно же, — проговорила она. — Как я могла об этом забыть?

Госпожа Лор привстала, как бы собираясь продолжить спор, — и медленно опустилась обратно.

— Почему вы считаете, что у нас не может быть детей? — спросила она.

— От брака человека и мезоделлианина еще ни один ребенок не родился без искусственной помощи.

— Но, используя метод, о котором вы рассказывали...

— Никого нельзя принудить к этому, — ответил Мэлтби и терпеливо продолжал: — Глория, вам придется признать, что все время, пока суд не огласил приговор, этот довод оставался в вашем распоряжении. Это самая старая, а в иные времена — и единственная причина расторжения брака. Против нее нечего возразить. И все же, сидя здесь и добиваясь расторжения нашего брака, вы не подумали о ней. Лучшего подтверждения тому, что в глубине души вы нуждаетесь во мне, хотите остаться моей женой, нет. Все, чего я добиваюсь — это возможности остаться с вами наедине; и теперь я имею на это право.

— Эти сорок восемь часов, которые вы хотите провести вместе, — медленно начала она. — Где... — Глория осеклась; глаза ее расширились, она с трудом перевела дыхание. — Но это же просто смешно! Я отказываюсь участвовать в столь наивно-романтической затее. К тому же, S Дорады слишком далеко в стороне от нашего курса.

Мэлтби краем глаза увидел, что в зал вошла лейтенант Неслор; их взгляды встретились. Женщина почти незаметно кивнула. Мэлтби вновь посмотрел на Глорию. Он не испытывал ни малейших угрызений совести из-за того, что уговорил Главного психолога произвести коррекцию чувств Глории в момент оглашения приговора. Эта гордая красавица нуждалась в естественной любви — нуждалась больше, чем кто бы то ни было другой. Лейтенант Неслор понимала это не хуже его и потому немедленно и безоговорочно согласилась помочь. Зная, что Глория уже избавлена от неприязни к нему, — хотя для достижения полного эффекта и требовалось еще некоторое время, — Мэлтби сказал:

— Планета звезды S Дорады, на которую нас забросил шторм, находится всего в восемнадцати часах пути отсюда. Мы можем взять спасательный катер, а позже догнать «Звездный Рой», не заставляя его отклоняться от курса.

— Уж не ждете ли вы, что там я сразу же брошусь в ваши объятия? — язвительно поинтересовалась Глория.

— Да. Будет именно так, — непререкаемо произнес Мэлтби.

— Ван Вогт... что я могу о нем сказать?.. Он — классик.

Харлан Эллисон

Большая часть научной фантастики так или иначе посвящена космическим путешествиям и относится к жанру «космической оперы» — словосочетанию, хорошо известному всем любителям фантастики. Альфред Ван Вогт, книгу которого вы сейчас держите в руках, наряду с Эдмондом Гамильтоном, Доком Смитом, Гордоном Диксоном, Айзеком Азимовым и Мюреем Лейнстером признан, одним из столпов этого жанра. Но что же такое «космическая опера»?

В 30 годы, во время Великой депрессии в США, вкусы диктовали радиопередачи. В то время радиостанции транслировали длинные сериалы — постановки в духе современных телесериалов мелодраматического содержания, которые получили названия «мыльных опер», так как финансировавшие их компании производили различные товары для дома, в том числе и ванные принадлежности, и требовали, чтобы реклама их товаров звучала в эфире. Чуть позже в среде литературных критиков родился термин «конная опера» — термин практически неизвестный нам, так как он относится к малопопулярному в нашей стране жанру вестернов. А чуть позже, в 1941 году, из-под пера Вильсона Такера (популярный американский писатель-фантаст) появился термин «космическая опера» — как термин, обозначающий «серии грубоватых, тяжелых, вонючих, изнуряющих рассказов о космических кораблях». Ныне же этим термином называют повествования о космических путешествиях. Говоря же о «грубоватых...» и прочее сериях рассказов, Такер в первую очередь имел в виду третьесортные произведения, печатавшиеся в дешевых журналах, типа бесконечных Лендсменов Дока Смита. Позже термин «космическая опера» получил самое широкое распространение. И даже классическое «Основание» Азимова было названо «космической оперой».