Генри Пайпер - Миры Бима Пайпера. Маленький Пушистик

— Так что же здесь все-таки произошло? — спросил Рейнсфорд. — И на чьей стороне этот парень? — Он кивнул в сторону ван Рибека, стоящего рядом с Маллином и Келлогом в позе конвоира.

— На нашей. Он больше не работает в Компании.

И Джек рассказал Бену, что и как случилось. Как только он закончил свой рассказ, появилась долгожданная машина номер три, и ему пришлось повторять все сначала новоприбывшим патрульным. В лагере Келлога становилось тесновато, и Джек тайно надеялся, что бригада Майка Хеннона не будет слишком торопиться. Лейтенант Лант за это время успел переговорить с ван Рибеком, Хименесом, Маллином и Келлогом. Покончив с допросом свидетелей, он подозвал одного из полицейских и вместе с ним направился к Холлоуэю. Подошел и Герд.

— Джек, Келлог выдвинул против тебя обвинение в убийстве, — медленно произнес Лант. — Я сказал ему, что ты защищал свою жизнь, но он уперся, и все тут. Поэтому в соответствии с законом я должен тебя арестовать.

— Ладно. — Джек отстегнул кобуру с пистолетом и протянул полицейскому. — Но теперь, Джордж, я тоже хочу сделать встречное заявление. Я обвиняю Леонарда Келлога в убийстве без суда и следствия разумного существа, а именно: представительницы аборигенов планеты Заратуштра, известной нам под именем Златовласка.

Лант невольно оглянулся на распростертое на земле тельце и кружок из шестерых плакальщиков.

— Но, Джек, официально-то их пока еще не признали разумными.

— В данном случае это неважно. Разум проявляется независимо от того, признают его официально или нет.

— Пушистики абсолютно разумны, — вмешался Рейнсфорд. — Это мнение квалифицированного ксенонатуралиста.

— Двух квалифицированных ксенонатуралистов, — поддержал его ван Рибек. — Перед вами тело разумного существа. А вот человек, который совершил убийство. Чего вы ждете, лейтенант? Идите же, выполняйте свой долг.

— Эй! Помолчите-ка минутку!

Пушистики встали и, подсунув под спину Златовласки свои креветкобойцы, подняли ее на этих импровизированных носилках. Рейнсфорд направил объектив на Золушку, которая, взяв оружие сестры, пошла впереди. Скорбная процессия двинулась в сторону опушки, прочь из лагеря. Рейнсфорд с фотоаппаратом не отходил от них ни на шаг.

Тело опустили на землю. Майк, Мицци и Золушка начали рыть яму, а остальные разбежались в поисках подходящих камней. Джордж Лант тихо приблизился к ним и снял берет, а когда маленькое тельце, обернув травой, опустили в могилку, он склонил голову и не поднимал, пока не был положен последний камень.

Вздохнув, он надел берет и вытащил пистолет из кобуры.

— Значит, так, Джек, — сказал лейтенант. — Я пошел брать под арест Леонарда Келлога, обвиняемого в убийстве разумного существа.

Джека Холлоуэя уже не раз отпускали под залог, но никогда еще ему не приходилось платить так много. Однако удовольствие увидеть выпученные глаза Лесли Кумбса и отвисшую челюсть Мохаммеда Али О'Брайена при виде того, как он королевским жестом вывалил на барьер в участке целый мешок ослепительно сверкающих солнечников и небрежно предложил лейтенанту Ланту самому отобрать камни на сумму двадцать пять тысяч солов, пожалуй, стоило таких денег. Тем более что он устроил эту демонстрацию сразу после того, как Кумбс предъявил заверенный Компанией чек о внесении залога за Келлога.

Джек посмотрел, сколько виски осталось в бутылке, которую держал в руке, и, подумав, достал из буфета еще одну. Одна для Гаса Браннарда, а вторая для всех остальных. Вся Заратуштра считала, что единственной причиной того, что адвокат Густав Адольф Браннард перебивается случайными заработками, защищая хулиганов и вельд-бизонокрадов, было его пристрастие к виски. Лишь один человек на планете знал, что это не так — сам Гас Браннард. А что до виски, то оно оказалось хорошим средством забывать хотя бы на время истинную причину его отказа от карьеры.

Он сидел в массивном кресле, и комната казалась слишком маленькой для такого огромного человека; человека-горы со встрепанной пышной каштаново-седой шевелюрой и широким лицом, почти до глаз заросшим косматой каштаново-седой бородой. На нем был старый, мятый, засаленный китель с газырями на груди, надетый прямо на рваную майку, в прорехах которой курчавилась каштаново-седая шерсть. Ноги между шортами и рваными носками также были полностью покрыты густой растительностью, а ботинки не чистились, наверное, с того самого момента, как ему достались. На голове у него сидел Беби, а Мамуля расположилась на колене. На втором устроились в обнимку Майк с Мицци. Пушистики мгновенно признали Гаса Браннарда за своего. Возможно, даже решили, что он тоже пушистик, только очень большой.

Джек поставил перед ним бутылку и стакан.

— О-о! Только надежда на то, что это все же случится, поддерживала во мне жизнь последние часы! — проревел адвокат.

— Только не позволяй деткам совать нос в твой стакан. Маленький Пушистик уже пытался курить мою трубку, и ему это на пользу не пошло. К тому же я не хочу, чтобы в семье появились алкоголики.

Гас налил стакан до краев и одним махом опрокинул в себя.

— Отличной семейкой ты обзавелся, Джек. На судей она должна произвести потрясающее впечатление, ну, по крайней мере до того момента, когда Беби попытается залезть на голову их главному. А присяжные, только посмотрев на них и выслушав рассказ девицы Ортерис, тут же вынесут вердикт об освобождении тебя прямо в зале суда, если только не приговорят к небольшому сроку за то, что ты не пристрелил и Келлога тоже.

— Об этом я не беспокоюсь. Для меня гораздо важнее, чтобы Келлога признали виновным.

— Все-таки повод для беспокойства есть, Джек, — заметил Рейнсфорд. — Ты же сам видел, как они на предварительном слушании на нас навалились.

Лесли Кумбс, главный юрист Компании, примчался на суд из Мэллори-порта на аэрояхте высшего класса, причем гнал ее на максимальной скорости. С собой он притащил на поводке старшего юриста (и по совместительству главного прокурора) колонии Мохаммеда Али О'Брайена. Оба они на славу постарались, чтобы полностью опровергнуть как факт самозащиты Холлоуэя, так и обвинение в том, что Келлог убил не дикое лесное животное. Когда попытка провалилась, они объединили усилия для того, чтобы исключить из дела все, что касается пушистиков. Но ведь, в конце концов, это было всего лишь предварительное слушание, и лейтенант Лант в качестве судьи имел очень ограниченные возможности.

— И что, многого они достигли?

— Молю небо, чтобы они на этом и остановились, — мрачно пробормотал Бен.

— А что ты хочешь этим сказать? — спросил Браннард. — Что они, по-твоему, могут придумать еще?