Пол Андерсон - Психотехническая лига

— Экзогенез, — Дженни не смогла сдержать легкую дрожь.

— Да, нехорошее название. Но оно обусловлено только известными экспериментами, которые проводились с пренатальным зондированием. Наши искусственные матки более безопасные и спокойные, чем натуральные.

Она кивнула, темные крылья ее волос упали на белоснежные плечи:

— Я понимаю. Я вижу, как это должно быть — подробности ты мне расскажешь позже. И я понимаю причину. Фурье нуждался в суперменах. В мире так много хаоса и насилия.

— О, послушай!

— Нет, я хочу сказать. Вы — не вся Служба и даже не составляете большинства в ней. Но вы — ударные агенты, разящая десница.

Она вдруг рассмеялась, залив светом всю Вселенную, и схватила его за руку. Ее пальцы были холодными и тонкими:

— Как это прекрасно! Помнишь «Короля Генриха Пятого»?

У него вырвался шепот:

После долгой паузы Нэйсмит криво усмехнулся:

— Но мы не можем искать почестей. В течение долгого времени. Первое требование для тайного агента — это секретность, и если узнают о нашем существовании, то мы станем бесполезными.

— О да. Понимаю. — Дженни некоторое время стояла неподвижно. Ветер развевал ее волосы и платье на фоне огромного пространства моря, леса и неба.

— Чем ты собираешься заняться сейчас? — спросила она.

— Я не знаю еще точно. Прежде всего, нам необходимо похоронить историю о разыскиваемом убийце, описание которого соответствует нашему внешнему виду. Это будет несложно. Мы объявим о его смерти при попытке сопротивления во время ареста, и после этого люди о нем забудут. Но, конечно, для нескольких из нас, включая меня, понадобятся новые документы, нам придется переехать на новые квартиры. Я подумывал о Новой Зеландии.

— И все будет продолжаться? Твоя работа? Ты не чувствуешь себя одиноким?

Нэйсмит кивнул и попытался улыбнуться.

— Давай не будем продолжать об этих острых углах. Лучше позавтракаем. У меня есть чертовски потрясающая машина для приготовления яичницы.

— Нет, подожди, — Дженни задержала его и повернула лицом к себе. — Скажи мне… я хочу знать правду. В последний раз ты говорил, что любишь меня. Это правда?

— Да, — твердо сказал он. — Но это не имеет значения. Я был необычайно уязвим. Я всегда был котом, который бродит сам по себе, больше чем остальные Братья. Я справлюсь с этим.

— А я, может быть, не хочу, чтобы ты справлялся, — сказала она.

Нэйсмит молча стоял на берегу. Над головой начала кричать морская чайка.

— Ты — Мартин, — сказала Дженни. — Ты не совсем он, но все же Мартин, только с другим прошлым. Джимми нужен отец, а мне нужен ты.

Он не мог найти слов, но они и не были нужны.

Это была одна из битв бесконечной борьбы между ростом и распадом. Могли ли силы прогресса долго держать под контролем внутренних и внешних врагов? Так как пороки человеческого общества были продуктами пороков его членов, начинать совершенствование надо было с отдельных людей. Синтетическая подготовка, предложенная доктором Психотехнического Института Майклом Таем, казалось, была многообещающим средством производства полностью развитой личности, которая могла изменить историю.

Но психодинамика могла также превратить в раба, как и освободить. Всего лишь через пять лет после того, как был раскрыт заговор Бессера, предполагаемый Мессия по имени Бертран Мид разработал планы переделать на свой лад открытия Института.

Таверна «Русалка» была отделана с особой тщательностью: колонны и кабинки были сложены из огромных плит обработанного коралла, полосатые рыбы и рыба-меч украшали стены, вместе с изображениями Нептуна и его свиты, сразу же привлекающие к себе внимание посетителей. Но сквозь широкие кварцевые окна можно было увидеть лишь все время двигающиеся слои зеленовато-голубоватой воды, и единственная живая рыба плавала в аквариуме по другую сторону бара. В тихоокеанской колонии не было того гротескного одиночества, которое сопутствовало поселениям Флориды и Кубы. Здесь было нечто от делового города, даже в месте отдыха.

Чувствительный человек на несколько секунд остановился в фойе, окидывая торопливым взглядом огромное круглое помещение. Менее половины столиков было занято. Сейчас было время затишья, когда двенадцать — восемнадцать сотен моряков еще заняты работой, а остальные уже давно успели потратить свою наличность на более дорогие развлечения. Но, конечно, хотя бы несколько из них всегда можно было отыскать в баре. Далгетти стал классифицировать посетителей таверны.

Компания инженеров, вероятно, спорящих о мощности компрессора последнего подводного резервуара, судя по скучающему выражению трех-четырех девиц для развлечений, присоединившихся к ним. Биохимик, похоже, забывший на некоторое время о своем планктоне и водорослях и обративший все свое внимание на хорошенькую молодую служащую, расположившуюся за одним столом с ним.

Парочка батопортеров с натруженными мускулистыми руками решила, видимо, хорошенько нагрузиться.

Эксплуатационник, программист, штурман танкера, водитель, морской ранчер, группа стенографисток и еще одна — явно туристическая, несколько химиков и металлургов — чувствительный человек сразу отбросил их всех. Были и другие, которых он не смог классифицировать с подобной определенностью, но после секундного колебания решил их тоже проигнорировать. Осталась лишь группа людей с Томасом Банкрофтом.

Они расположились в одном из коралловых гротов, и в этой пещере было слишком темно, чтобы мог что-нибудь видеть обычный человек. Далгетти пришлось прищуриться, дабы различить что-либо, и тусклый свет таверны внезапно стал резким для его зрачков. Но, верно, там точно был Банкрофт, и рядом с этим гротом была пустая пещерка.

Далгетти расслабил глазные мышцы, обретая обычное восприятие. Даже в краткий момент изменения флюоросвет успел вызвать у него головную боль. Он выкинул ее из сознания и двинулся вперед по залу.

Когда он собирался войти в свободную пещеру, хозяйка дотронулась до его руки, останавливая его. Она была молодой и привлекательной в своей радужной короткой униформе. При тех деньгах, что рекой текли в тихоокеанскую колонию, здесь могли позволить себе обращаться к помощи самых дорогих модельеров.

— Прошу прощения, сэр, — сказала она. — Эти кабинки мы держим для вечеринок. Не хотите ли взять столик?

— Я и пришел на вечеринку, — ответил он, — и собираюсь стать ее участником. — Он чуть отошел в сторону, так, чтобы никто из группы Банкрофта случайно не заметил его. — Если вы подыщите мне кого-нибудь составить компанию… — Он извлек стодолларовую банкноту, спрашивая себя, легко ли и естественно он это осуществил.