Стивен Дональдсон - Мордант превыше всего!

— Завтра. — В голосе Джерадина слышалось облегчение; никогда еще он не выглядел таким утомленным. — Мы будем в Демесне завтра утром. Завтра вечером или ночью мы достигнем Орисона.

Чтобы сказать хоть что—нибудь, Териза пробормотала: — Если принц Краген не даст нам переодеться в сухое, клянусь, я плюну ему в лицо.

Джерадин кивнул. — Только не пинай его. Я слышал, принцы страшно обижаются, если их пинают.

— Меня это не волнует, — ответила она. — Я сидела на лошади ужасно долго, даже не помню сколько, и все тело у меня болит. Я буду пинать любого, кого захочу.

И снова он кивнул.

— Делай что хочешь. — Он явно думал о другом. — Мы насобирали за это время много вопросов. Завтра начнем получать на них ответы. А ты… можешь пинать первого встречного.

Териза не удостоила его ответом. В данный момент ей хотелось одного: оказаться в теплом и сухом месте.

Обитатели Орисона вели себя совсем иначе; они молились, чтобы дождь не переставал.

К несчастью, их молитвы не были услышаны. На следующее утро земля просохла настолько, что принц Краген возобновил атаки.

Грязь по—прежнему была непролазной; Орисон окружало море этой жижи. Но за десятилетия или века полотно дороги утоптали, и алендцы использовали эту более—менее устойчивую часть почвы, чтобы пустить в дело таран.

Загораживаясь щитами, около тысячи человек собрались у ворот, обороняя таран, который бил в ворота. Каждый удар отдавался в камне от вершин башен до дна подземелий.

В ответ стражники Смотрителя Леббика использовали метательные устройства, достаточно мощные, чтобы пробивать железо и разломить дерево. Выпускаемые ими снаряды почти без труда прошивали щиты, превращая укрывающихся за ними в трупы. Но у Леббика было мало этих подобий арбалетов. Поэтому укрытия вокруг тарана его людям приходилось обстреливать обычными стрелами с металлическими наконечниками.

Медленно, неотвратимо, удар за ударом, ворота начали поддаваться.

Дерево начало проминаться и лопаться, железные полосы — гнуться; из камней, держащих ворота в стенах, посыпалась известка; болты начали расшатываться.

— Завтра, — пробормотал Леббик, осматривая бревна глазами эксперта. — Эти дерьмоеды будут здесь завтра. Ровно столько нам и осталось жить. Он не выглядел расстроенным. Он даже не гневался.

Выполняя свои обязанности, он послал рапорт королю Джойсу. И по возможности уменьшил стражу. Всех, кого можно было снять с поста, отправил по домам, провести побольше времени с семьей и друзьями. Его жена была бы довольна. Артагель насмешливо сказал:

— Как ты думаешь, что предпримет король Джойс, чтобы спасти нас на этот раз?

Внезапно Леббик впал в ярость.

— Судя по всему, что происходит, — он сжал челюсти так сильно, что, казалось, они треснут, — он пошлет этому сукину сыну, принцу Крагену, вызов на дуэль.

С яростью, растекающейся жарким огнем по всем мышцам, он покинул ворота и площадь. Пока в нем кипела ярость, он не мог видеть, что происходит. Как и принц, он не имел ни малейшего представления, что Териза и Джерадин уже в Демесне.

В тот же вечер они бесстрашно подъехали к первому попавшемуся алендскому патрулю и потребовали, чтобы их отвели к леди Элеге.

Их окружали мечи и недоверие. Лошадь Теризы постоянно выказывала желание куда—то сбежать; приходилось быть начеку, чтобы обуздывать животное. Териза обратила внимание на то, что после вчерашнего дождя похолодало—Алендцы? — удивлялась она. Не Кадуол? Значит, Орисон устоял? Но она не собиралась задавать вслух никаких вопросов. Ведь эти солдаты были одеты и вооружены точно так же, как люди, похитившие королеву Мадин. Начальник патруля буркнул:

— С чего вы взяли, свиные рыла, что у вас есть основания увидеть леди принца?

На губах Джерадина застыла улыбались, но голос был тверд.

— Мы слуги, — ответил он с ноткой угрозы в голосе. — Наши родители служили ее семье до нашего рождения. Мы выросли вместе с ней.

Мы прибыли из Ромиша. Нас прислала королева. Начальник выругался.

— Королева? Мадин, жена этого чертова Джойса? Попытки сдержать лошадь превратили лицо Теризы в маску. Лицо Джерадина было непроницаемым; лишь глаза могли бы выдать его.

— Значит, вы слышали о ней, — сухо заметил он. — Славно. Тогда вы понимаете, что леди Элега не потерпит, если вы не позволите передать ей сообщение.

— Королева Мадин? — повторил алендец сердито. — У вас сообщение от королевы Мадин?

Рот Джерадина снова растянулся в улыбке.

— А вы быстро соображаете. — И он тихо добавил: — Отведите нас к леди Элеге.

Легкая дрожь пронизала Теризу, когда она заметила, сколько властности было в его тоне.

Начальник патруля колебался; он отступил — и сам поразился. Чтобы искупить свою нерешительность, он пробормотал грязное ругательство. И добавил: — Думаю, принц захочет выслушать ваше сообщение.

— Когда мы будем беседовать с ней, — ответил Джерадин, — пусть кто угодно слушает нас. Мы можем встретиться и с ними обоими. А ну—ка пошевеливайтесь.

К собственному изумлению начальник патруля принялся организовывать Теризе и Джерадину эскорт до лагеря. Двое алендцев поскакали вперед; остальные сгрудились вокруг пленников.

Внезапно почувствовав огромное облегчение — может быть потому, что лошадь наконец перестала беспокоиться, — Териза рискнула подмигнуть Джерадину. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Они были ближе к войскам, чем им казалось. Вскоре они увидели армию Аленда и Орисон.

Теризу поразило, каким маленьким казался сейчас замок, окруженный десятью тысячами солдат, полусотней боевых машин и бесчисленным множеством слуг и маркитантов. Серые камни Орисона, которые должны были выглядеть несокрушимыми, неожиданно показались ей похожими скорее на картон; маленькие флаги, развевающиеся на башнях, придавали ему сходство с детской игрушкой.

В то же время брешь, частично закрытая заплатой, казалась неестественно огромной, словно была больше, чем на самом деле, темнее: настоящая смертельная рана—Всадники, выехавшие вперед, подняли тревогу; Териза видела, как армия поднимается навстречу ей и Джерадину. Люди бежали вперед чтобы поглазеть на них; задавались вопросы, на которые начальник патруля отвечал молчанием или бранью. Ворота атаковала лишь часть войск принца Крагена; остальным было нечего делать, они лишь ждали и волновались. Некоторые жаждали новостей. Остальные выкрикивали шутки и оскорбления, от которых глаза Джерадина превратились в острые осколки стекла. Но пока он следовал за патрулем через лагерь, на его лице сохранялось выражение безмятежности.

Они пересекли пространство латанных старых палаток, где жили самые бедные из маркитантов, по колено погрязшие в нечистотах. Затем порядка и чистоты стало прибавляться в соответствии с ростом положения жителей этой части лагеря. Через несколько минут патруль доставил Теризу и Джерадина на открытое пространство — своего рода площадь, вокруг которой стояло несколько таких больших и роскошных шатров, что Териза уверилась: они с Джерадином наконец—то достигли цели.